Покушение
Шрифт:
Программист застыл на месте. На лоб выступил пот. Накликал. Свобода и безопасность – миражи в любом мире. На самом деле, кругом одни волки, просто рядятся в овечьи шкуры. Многочисленные стражи порядка остались на Калужской.
Обернувшись, Стародубцев увидел сообщников. Шли спешно, отрезая пути отступления. Справа раскрыты ворота двора. То ли растяпа-дворник забыл запереть, то ли также поддался чарам безмятежности. Владимир юркнул в спасительный проход и ускорил шаг. Страх дрожью промчался по коже. Сердце учащенно билось. Очки запотели изнутри. Сзади громыхали подошвы, догоняли темные силуэты. Инстинкт самосохранения
В Москве будущего все дворы проходные. Заборы, ограждения, частные огораживания снесли по указу правительства, навтыкали узкие многоэтажки, отменив закон об инсоляции. Жители нижних этажей часто болели, недополучая витамин D, по статистике – умирали рано. Для государства это плюс: каждый недоживший до пенсии в семьдесят пять лет – скинутый бугорок с плеч пенсионного фонда.
Беглец надеялся вынырнуть на людной улице, там не посмеют, или защитят военные. Но в Москве прошлого дворы – замкнутое пространство, почти кантовская «вещь в себе». Володя уперся носом в стену, глупо ощупал штукатурку, тщетно надеясь на трухлявость. В царской России строили прочно. Горло пересохло, вместо громкого «help» вырвался хриплый стон.
Трое дружков настигли жертву. Программист обернулся, прижался к стене. Зрачки, словно расширились за оправу очков, пальцы забились в треморе, как у алкоголика. Бандиты не блистали спортивной подготовкой, запыхались, дышали тяжело, даже двадцатилетний парнишка с волосами пшеничного цвета. Ежедневная водка – плохой допинг. Коренастый мужичок, одного возраста с Володей, явно главарь, сухо пробурчал:
– Кошелек или жизнь?
Он выудил нож из-за голенища сапога. Лезвие блеснуло зеркалом, точно поднесли для проверки дыхания покойника.
Стародубцев достал портмоне. Трясущиеся пальцы выронили кожаный кошель. Тот шмякнулся о песок с гулким стоном. Главарь быстро поднял и заглянул внутрь, осклабился до ушей, будто стал самым счастливым человеком в мире. Зловещая улыбка, словно даже радость бандита обязана наводить ужас. Нравственность давно заместилась звериными инстинктами.
Турист по стеночке, бочком, пытался просочиться к спасению. Широкоплечий загородил просвет надежды.
Главарь подал нож молодому. Тот взял, но на лице читалось сопротивление необходимости. Коренастый глядел в растерянное лицо подельника, нажимая взглядом. Тридцатилетний взирал спокойно, без суеты, эмоций, сожаления. Парнишка почесал затылок, пробормотал жертве:
– Прости, дядя.
Он медленно отвел холодную сталь для размаха, словно еще надеялся на команду «отставить». Володя оцепенел от ужаса, вжался в стену, раскрыв рот в безмолвном крике. Смерть приблизилась на расстояние секунды.
ГЛАВА II
Стародубцев нервно ударил по запястью и мгновенно оказался в комнате с машиной времени. Инстинкт самосохранения победил. Холодный пот струился по шее. Смерть коснулась тенью и осталась в прошлом. Лампочки светили ярко, на пульте мигала надпись: «Trip over. Welcam again». Владимир ощупал себя – одежда настоящего вернулась, как сигареты и зажигалка. Карман джинсов оттягивал мобильник. Голова соображала туго. Легкая прострация. Володя снял очки, осторожно потер переносицу по красной борозде кровоподтека. Путешественник постоял минуту, долго и тяжело выдыхая в пустоту, затем
– Не ждал вас так скоро! – Удивление Фиксача выпрыгнуло на лоб. Глянув на планшетное время, он шмыгнул и подхрюкнул. – Не прошло и часа, хотя вы планировали на пару дней…
– Возникли досадные недоразумения. Пришлось срочно бежать.
– Вам грозила опасность?
– Йес.
– Я же вам предлагал страховку.
Стародубцев досадно махнул рукой. Организм постепенно возвращался в привычное послушание. Майкл вновь сверился с планшетом.
– О, вы успели потратить все деньги?
Путешественник тяжело вздохнул, отвел взгляд.
– А-а, андестенд. Время вы выбрали странное. С Кеннеди все прошло бы безопасно. Но, как вы понимаете… – Майкл причмокнул и развел руками. – Это форс-мажор. Прописан отдельным пунктом договора, – деньги возврату не подлежат.
– Я не претендую. Думаю, скоро снова к вам зайду.
– Всегда велкам! – Директор подпрыгнул в кресле, сделал широкую улыбку, выскочил из-за стола. Турист нынче шел редко, причем капризный, а этот – подарок судьбы. – Приходите в любое время! Постоянным клиентам – скидка! В следующий раз я вас без страховки не отпущу!
Стародубцев покинул агентство. Спуск по лестнице. Спертый воздух многоэтажек, разрисованных граффити. В тяжелых думах он добрел до припаркованного авто. Совсем по-другому он представлял пребывание в прошлом. Надо вести себя более осмотрительно. Вступать только в необходимые контакты, избегать случайных знакомств, деньгами не светить. Зря он так много времени взял на освоение. С двух до семи многое может приключиться. Во избежание временных наложений теперь нельзя брать позже первого срока, а лучше выставлять на десять минут раньше.
Улочка, где располагался офис Фиксача, тихая. Окраина Москвы, район Грабцево, некогда поселок, потом часть Калуги. Почти неслышно работает аэропорт, – муха, прервавшая разговор с цветочницей, жужжала громче. Дымят заводы. Грудь душит смок. Никакого криминала. Бессмысленно. Изредка пролетают машины. Старенькие, десятилетки, давно несоответствующие стандартам евро. Забота о состоянии автомобилей – дело владельцев, но правительство не отменяет техосмотр. Еще один побор с населения, кормушка для гаишников, страховщиков. Свои. Нельзя лишать коррупционного куска.
Владимир сел в серое авто аэродинамической вытянутости. Седан, почувствовав владельца, мягко завелся. Сверкнули фары, включилась фаворитная радиостанция, из лотка плавно выехала чашка кофе. Володя развалился в коже кресла, пригубил напиток, скомандовал «домой». Машина оторвалась от земли, пошла на бреющем полете, постепенно набирая высоту. Руль слегка покачивался, повторяя курс. Хозяин давно не управлял вручную, – так же бессмысленно, как грабить прохожих в Грабцево, автопилот делает вождение более быстрым и точным. Программист снова сделал глоток, вернул чашку на лоток и закурил сигарету. Окошко приоткрылось автоматически, в соответствии с предпочтениями хозяина, вентилятор усилил обдув едва слышно для уха. Радио транслировало меланхоличный мотив из одной ноты и набора акустических эффектов. Современные композиторы, выродившиеся в ди-джеев, искали сложность музыки не в компоновке нот, а в благозвучном наборе посторонних звуков. Если так продолжится, шоу-бизнес будет выдавать за музыку одни спецэффекты.