Покушение
Шрифт:
– Фамильная. Если пропадет…
– Ничего не пропадет, – заверил усач, – это вещдок. Приобщим к делу.
Розовощекий организатор подхватил портрет Сталина, бережно переложил к кнуту. Любовно посмотрел в глаза вождя народов, широкой ладонью смахнул пыль с портрета.
– Если пропадет, головой ответите! – Он погрозил пальцем опоновцам, как секундами ранее соратник.
«Бессмертный полк» заперли в полицейском автобусе. Стражи порядка собрали лежащий инвентарь, запихнули в багажный отсек. Узники молчали. «Полководец» уставился в окно, внимательно следя за происходящим, фиксируя малейшие детали. Громоздкая
– Когда еще прокатимся по главной улице с оркестром? – Организатор весело подмигнул коллегам.
Через четверть часа процессия приземлилась у цокольного этажа высотки. Стены после недельной окраски. Кованый забор. Широкое крыльцо с навесом. Бронзовая статуя Фемиды. Золоченая вывеска: «Басманный суд».
Задержанных ввели в здание. Рамка срабатывала на каждом. Два местных охранника останавливали, помогали выворачивать карманы, заставляли вновь проходить металлоконтроль. После соблюдения мер безопасности участников «Бессмертного полка» отправили в залу с местом для судьи, креслом для свидетелей, ложем для присяжных. Ряд скамеек со спинками. Бордовые тона. Спертый воздух гнилого помещения.
Судья, старичок в седовласом парике и черной мантии в традициях английского права, кряхтел, попивая кофе. Досаждали мухи, летевшие на лоск парика и белизну чашки. Дедок вяло отмахивался, стараясь несильно трепыхать воздух. По дороге на работу он успел бегло ознакомиться с видеозаписями и внутренне досадовал за раннее выдергивание из постели с теплой «уткой». Анахронизм, доставшийся от бабушки. Семидесятилетний мужчина пытался лечить геморрой новомодными средствами, мазями, кроватью с подогревом, но лучше всех помогала именно «утка». Он безумно дорожил резиновым бурдюком, таких давно не выпускали. Несколько раз приходилось чинить, и то в гаражном автосервисе. Фирмы по починке и ремонту почти исчезли, – дешевле купить новую вещь, нежели залатать старую.
Володя сутулился на стуле, покусывая палец. Он – законопослушный гражданин, ни разу не бывавший в суде даже на экскурсии. Большинство «однополчан» сидели расслабленно, будто не опасались наказания. Долговязый разместился рядом с женщиной с георгиевской ленточкой. Она иногда одергивали сына, порывавшегося прогуляться меж рядами или выкрутить саморез. Казак держал спину прямо, с выправкой человека служивого, хотя российскую армию расформировали до рождения старика. Розовощекий, точно завсегдатай подобных заведений, развалился на скамье, широко раскинув руки по спинкам, будто хотел захватить как можно больше юрисдикции.
– Надеюсь, ваш адвокат уже едет? – устало выдохнул судья.
– Он уже здесь! – Организатор вскочил. – Я – юрист, и мои соратники дают согласие на защиту их интересов. Позвольте отрекомендоваться – Иван Пустовайло.
Розовощекий приложил руку к ближайшему прибору, встроенному в спинку, с красной лампочкой. Через секунду цвет сменился на зеленый. Идентификация личности прошла успешно, диплом подтвержден. Организатор самодовольно хмыкнул.
– А-а, это вы… – Старичок в мантии узнал вставшего, но сверился с встроенным в столешницу планшетом. – Почему вы, Джейкоб Либерзон, каждый раз представляетесь чужим именем?
– Это имя и фамилия моего предка! Я давно
– Окей, окей, – прервал дедок в мантии. – Что можете заявить по существу дела?
– Это очередная провокация! Каждый год власти специально совмещают «Бессмертный полк» с гей-парадом, причем в одном месте. Они нас провоцируют, и мы оказываемся в суде. Это возмутительно! В соответствии с поправкой Макгрегора-Тайсона…
– Окей, – вновь прервал судья. – Что можете заявить по поводу избиения граждан?
– Это была самозащита в пределах допустимого. На нас напали, причем прошу заметить и отразить в протоколе – заведомо большей численностью. Никому из нападавших не был причинен ущерб имуществу, здоровью, жизни.
– Я думаю, некоторые из этих… ребят напишут на вас заявление.
– Пусть! Обжалуем в установленном порядке, подадим встречные иски. Ваша честь, вы еще не предъявили обвинения.
– Пока вы проходите по статье «мелкое хулиганство».
– Прошу представить доказательства для рассмотрения нашей стороной и доводы противной стороны.
– Окей, окей. – Дедку в мантии не хотелось затягивать процесс дольше обычного, уже мечталось вернуться к любимой «утке», – геморрой неуютно давал знать.
– Если у вас больше нет причин задерживать нас, требуем отпустить!
– Окей. Залог – три тысячи долларов за всех. О повторном слушании получите уведомление по электронной почте.
Е-мэйлы сохранялись в деловой практике, хотя уже стали рудиментом, как до этого факсы.
Джейкоб-Иван снова приложил руку к прибору – зеленый огонек помигал и вернулся к постоянству цвета.
– Не смею вас больше задерживать, – проворчал судья, убедившись в проведении транзакции. – Вещи вам выдадут на выходе.
Все дружно двинулись из зала. Программист неуверенно проследовал в потоке. Последним покинул уважаемый суд Пустовайло-Либерзон. «Оружие» «Бессмертного полка» лежало в фойе под присмотром двух опоновцев в масках, с автоматами на груди. Старик в казачьей форме любовно поцеловал нагайку, как футболисты мяч перед пенальти. Участники шествия разобрали плакаты с фотографиями родственников. «Полководец» схватил транспарант со Сталиным и торжественно вручил Стародубцеву. Глаза розовощекого светились яростным энтузиазмом.
– Мне теперь без надобности, – промямлил Владимир и смутился.
– Тогда мы заберем себе! – обрадовался Джейкоб-Иван. Он выудил из кармана визитку, протянул Володе. – Приходите на наши собрания! Сегодня вечером состоится внеочередное, по итогам акции. Плюс – обсудим планы на будущее. Очень ждем.
Либерзон-Пустовайло с чувством пожал руку новичку, заглядывая в глаза, будто пытаясь влезть в душу. Стародубцев смущенно отворачивался, он не привык к столь пристальному почтению. Остальные участники последовали примеру руководителя. Каждый почел долгом совершить рукопожатие, поблагодарить за смелость, пригласить на встречи. Женщина с георгиевской ленточкой пожала одними пальчиками. У долговязого оказалась жилистая рука, словно плеть казака. Юркий мальчишка зарделся от улыбки «знаменосца».