Покушение
Шрифт:
Мари-Жанна слушала ее со скептическим видом.
— Если бы он был где-то здесь, я бы его увидела. А я никого не видела и не слышала.
— Тогда как все это могло произойти? — спросил Бенуа.
Сириль почувствовала, как под напором Мари-Жанны решительность понемногу покидает ее. Она поднялась. Бенуа заботливо сжал ее руку.
— Мы обязательно найдем логическое объяснение случившегося. Полиция займется этим делом. Идем.
Он обнял супругу и повел ее к выходу. У Сириль был совершенно потерянный вид.
Через час Бенуа приготовил завтрак,
Сириль вошла в кухню одетая и накрашенная, но под макияжем все же были заметны круги и отеки под глазами.
— Ты настроена сегодня работать? — спросил ее муж, заметно обеспокоенный.
Сириль кивнула.
— У меня нет ни малейшего желания сидеть здесь.
Она попыталась улыбнуться мужу и только из благодарности села за стол. Ели они молча, разговор не клеился.
Потом Бенуа проводил ее до двери, обнял и пожелал хорошего дня.
— Я решу все вопросы с полицией. Постарайся не думать об этом на работе. — Он крепко прижал ее к себе. — Извини меня за вчерашнее. Я люблю тебя и переживаю за тебя.
— Я знаю, Бенуа, — ласково ответила Сириль. — Я тоже тебя люблю.
Она получила два сообщения, пока ехала на работу. Первое гласило: «Помни, что ты и я — вместе навсегда», второе: «Позвонил Местру. Он пришлет сегодня агента». Сириль почувствовала огромное облегчение. Полиция непременно поймает этого негодяя.
В клинике Сириль ждала невеселая новость. Скорее всего, разрешение на выпуск мезератрола на рынок в следующем году не будет получено. Агентство по выдаче лицензий на продажу сообщало, что положительный эффект воздействия препарата недостаточно изучен по отношению к антидепрессантам флюроксентного типа и что не стоит надеяться на продолжение коммерциализации лекарства.
Матиас Мерсье ждал ее в кабинете. Он сидел в кресле с чашкой кофе с молоком в руке. Сириль даже не удивилась, увидев его здесь.
— Это ж… — сказал он вместо стандартной фразы «Доброе утро».
Сириль вздохнула.
— Я не понимаю, что происходит. Или же наоборот: понимаю все чересчур хорошо. Это похоже на лоббирование со стороны производителей антидепрессантов.
Сириль поставила сумку на стол, сбросила плащ, закрыла дверь и молча направилась к кофейному аппарату, намереваясь сделать себе двойной эспрессо.
— У вас все в порядке? — спросил Мерсье.
— Если можно так сказать…
Матиас обратил внимание на ее бледное лицо, сжатые зубы и темные круги под глазами. Похоже, ночь прошла неудачно.
— Вы выглядите уставшей.
— Так и есть.
— Что будем делать?
— Посмотрим.
Матиас откинулся в кресле.
— Нужно начать новую серию исследований мезератрола и втолковать им…
— Да, я знаю, — прервала его Сириль. — В противном случае спонсоры пошлют нас к черту. Но не так-то просто начать эту новую серию. Невозможно получить результаты так быстро. Это будет не раньше чем через год.
— Тогда нам нужно готовиться к обороне.
Сириль
В конце концов Сириль села за стол и твердо произнесла:
— Я свяжусь с нашей командой. Мы перепроверим статистику, чтобы быть готовыми к любым вопросам. Не будем пока что делать никаких заявлений. Будем вести себя тихо и спокойно. Никакого волнения. На данный момент мы занимаемся изучением новых возможностей препарата. Я прошу вас передать мои слова всем сотрудникам, которых это касается. Спасибо.
Впервые за день Мерсье улыбнулся. Блейк по-прежнему была на высоте.
Сириль в который раз принялась обдумывать свои проблемы. В ее жизни еще ни разу не возникало настолько сложной ситуации. Она больше ничего не контролировала. Что ей делать? С кем поговорить и что сказать? А если все возобновится? А если через несколько дней она проснется и не будет помнить того, что происходит в данный момент? Кто ей поможет вернуть ту часть себя, которую она утратила? Санук Аром?
Десять минут спустя раздался стук в дверь. Заглянула Мари-Жанна, и Сириль сделала ей знак войти. Девушка была одета скромнее, чем обычно: оранжевый свитер с высоким воротом, черные джинсы, никаких украшений, самая малость косметики, волосы собраны в хвост.
— Все в порядке? — спросила Мари-Жанна.
Сириль нравилось, что она всегда говорила напрямую.
— Присаживайся, пожалуйста.
Мари-Жанна повиновалась. В ее глазах Сириль видела то же волнение, что и в глазах Бенуа.
— Все в порядке, Мари-Жанна. Я прошу прощения за то, что ворвалась к тебе утром, но Жюльен Дома мог войти только через эту дверь, и в какой-то момент я подумала — я была в состоянии шока, понимаешь! — что это ты ее открыла. Надеюсь, полиция найдет ответ на этот вопрос.
Мари-Жанна прикусила губу.
— Ты, похоже, абсолютно уверена в том, что это он.
— Да. Дома вполне способен на это. И вопреки тому, что говорят, он не уехал из Парижа. Я видела его вчера.
Мари-Жанна встала, не спрашивая разрешения.
— Ну что ж… В любом случае, я здесь не при чем. Если ты не против, я вернусь к работе.
* * *
В 9.3 °Cириль усиленно смотрела в монитор своего компьютера, но сосредоточиться на работе у нее не получалось. Она даже сгрызла ноготь на большом пальце, который теперь кровоточил. По правде говоря, она ждала телефонного звонка от Бенуа — на мобильный или городской, безразлично, — ждала, что он сообщит ей первые результаты расследования. Ей нужно было знать, каким образом этот сумасшедший проник в квартиру. Иначе она не сможет туда вернуться, а тем более — спать там.