Покушение
Шрифт:
* * *
Супачай вывел на экран первую фотографию: бар в Кох Самуй, где, танцуя вокруг шеста, работали девочки в мини-юбках и на высоких каблуках.
— Что это? — спросил исследователь.
Девочка впервые заговорила:
— Бар мадам Тран.
Исследователь включил еще одну программу томографа. Девочка рассматривала фото своего прежнего места работы, где она была с другими подростками. Ее мозг реагировал на происходящее. Супачай выделил несколько точек височной
На следующем снимке было запечатлено внутреннее убранство массажного кабинета. Девочка прищурилась, ее глаза потемнели. Супачай выделил координаты активных зон лобной доли. Потом он запустил серию педофилических фотографий, и девочка покрылась потом.
Затем исследователь положил на стол рядом с девочкой палочку ладана — их активно использовала мадам Тран в местах, где продавала своих подопечных тем, кто предложит больше остальных. Девочка почувствовала запах ладана, и слезы побежали по ее щекам. Супачай в это время регистрировал реакцию своего «подопытного кролика».
Супачай готовился к продолжению вмешательства, его наиболее деликатной части. Он указал нужную команду, и перед его глазами появились две лупы. Супачай набрал на клавиатуре результаты подсчетов и отправил их на обработку прибора. На экранах трех мониторов появилось трехмерное изображение мозга девочки. Фиолетовым цветом были выделены пять зон диаметром в несколько миллиметров. Исследователь еще раз повернул изображение и набрал на клавиатуре: «Операция в С10, Д4, E11 и А20».
Он отправил координаты на обработку. Через лупу Супачай рассматривал затылок своей пациентки и его виртуальную модель. Благодаря головному кольцу, четко фиксировавшему голову девочки в одном положении, две картинки — реальная и виртуальная — прекрасно накладывались одна на другую. Машина вывела на экран четыре крестика. С помощью бритвы Рама Супачай выбрил волосы на голове девочки в четырех местах: на лбу и на одной линии с ушами. Затем поменял бритву на шприц с анестезирующим веществом.
— Будет слегка больно, но меньше, чем перед этим. Я «усыплю» кожу.
Девочка едва почувствовала четыре укола, настолько сильным было действие анксиолитика. Врач снова заговорил с ней:
— Мы сделаем четыре крошечных отверстия. Ты ничего не почувствуешь.
Супачай установил краниотом, своего рода дрель с заостренным концом, в месте нахождения первого крестика и нажал на кнопку. Послышался шум, словно заработала бормашина. Появился запах гари. И отверстие диаметром два миллиметра. Нейрохирург вставил в него оптическую нить диаметром в миллиметр и подвел ее к коре головного мозга. Сделав второе отверстие, он вставил в него вторую оптическую нить.
Рама Супачай был серьезен и сосредоточен, ни одна мышца его лица не дрогнула. Он держал все свои действия под полным контролем.
Девочка ничего не чувствовала: ее мозг не был иннервирован. Она не осознавала, что в него вставили четыре оптические нити. Супачай пообещал, что после операции, она встретится с матерью, поэтому девочка не протестовала. Он проверил, чтобы все оптические
— Теперь я снова покажу тебе фотографии. Готова?
— Да, — слабым голосом ответила девочка.
Перед ее глазами снова появились фотографии. Томограф определил активные зоны, а система автоматического отслеживания через оптические волокна — нейроны, которые следовало разрушить. Супачай включил лазер. Использование 980 нм лазерного диода вызывало местное нагревание. За несколько секунд нервные окончания, активизировавшие воспоминания, были разрушены. Система рассчитывала энергию лазера в реальном времени в зависимости от термических данных, полученных томографом, чтобы избежать разрушения не указанных зон. Нейрохирург сделал лазером несколько движений.
— Как ты себя чувствуешь?
Никакого ответа.
Рама Супачай откашлялся.
— Нарупорн, как ты себя чувствуешь?
Лишь вздох в ответ.
Он вывел на экран фотографию мадам Тран.
— Ты знаешь, кто это?
Снова вздох.
— Как тебя зовут?
Но девочка не отвечала. Ее глаза были закрыты.
Исследователь тоже вздохнул и принялся набирать текст на клавиатуре компьютера. Выглядел он недовольным.
* * *
Сириль вздрогнула и приподнялась. Она была потрясена, словно увидела привидение. Жюльен чувствовал себя не лучше.
— Это чудовище… — прошептал он.
Сириль бросила на него полный отчаяния взгляд.
— Он… он разрушает ее мозг. Это неслыханно! Мы должны помешать ему! — Она несколько раз глубоко вздохнула. — Давай подумаем вместе…
Жюльен кивнул, стиснув зубы. Его руки снова чесались.
— Ты предполагаешь, что подверглась аналогичной процедуре? — глухо спросил он.
Сириль на несколько секунд закрыла глаза, затем снова их открыла.
— Да. Он утверждает, что я попросила его об этом десять лет назад.
— И ты ему веришь?
Сириль подняла на своего бывшего пациента полный боли взгляд, приподняла челку и указала ему на темные пятна.
— Посмотри!
Жюльен нахмурился. Свет был тусклым, но он отчетливо различил два небольших коричневых пятнышка на белой коже лба.
— Видишь? — с вызовом спросила она. — Это не родимые пятна. Это шрамы от операции. Такой, какую мы только что наблюдали. Это сделал он. Я видела одного из этих несчастных детей, и у него были такие же отметины. Разница лишь в том, что мне… мне удалось оправиться.
Жюльен смотрел на нее, совершенно обескураженный.
Сириль продолжила:
— Нам нужно собрать как можно больше доказательств виновности этого типа и выбраться отсюда.
— Есть предложения?
— Да. Мы дождемся ночи, проникнем в помещение и нейтрализуем его.
Сириль села поудобнее.
— Я хотела бы кое-что попробовать.
— Что?
— Если он таким способом удаляет воспоминания, значит, их можно точно так же вернуть.
Жюльен вгляделся в ее лицо. Сириль была настроена решительно.