Покушение
Шрифт:
— Ты хочешь попробовать на себе? — спросил молодой человек.
— Да. Если он сохранил мое медицинское дело, я смогу простимулировать нужные зоны, как это делал Аром. Это займет не больше десяти минут. Или получится, или нет. Посмотрим.
Жюльен кивнул.
— Тогда я тоже.
Сириль подняла на него глаза.
— Ты?
— Моего дела нет, но я хочу попробовать.
Они молча смотрели друг на друга.
— Почему бы и нет? — наконец сказала Сириль. — В конце концов, у детей, которых лечил Аром, тоже ничего не было, а магнитная стимуляция дала положительные результаты.
48
Рама
Его разбудил не будильник, а чувство удушья. Он открыл глаза и попытался подняться, но ничего не вышло. Его ноги были привязаны к креслу толстой веревкой. Руки, связанные еще одной веревкой, подняты над головой. Он хотел пошевелить головой, но безрезультатно: скотч, пройдя по его лбу и по подбородку, намертво приклеил ее к спинке кресла. Рот его был залеплен скотчем, и приходилось дышать через нос. Он различил позади себя какое-то движение. Звук шагов. Он вертелся в кресле, пытаясь обернуться и увидеть, что там происходит. На его лице вдруг оказался влажный платок. Он сразу же узнал запах: это было анестезирующее вещество, которое он использовал для животных. Он сопротивлялся, как мог, но недолго. Вскоре он потерял сознание.
Сириль отбросила в сторону платок, смоченный хлороформом. Если они достаточно быстро найдут необходимые доказательства, то смогут убраться отсюда еще до того, как к Супачаю вернется сознание.
— Ищи все, что напоминает результаты исследований, проведенных на людях, — сказала Сириль Жюльену. — Я займусь его компьютером.
Жюльен принялся по очереди открывать шкафы, осматривать полки и ящики, стоявшие на полу. Но повсюду было лишь оборудование для лаборатории. На столе лежали стопки публикаций, все они были на тему памяти. Полки ломились под тяжестью книг по медицине и хирургии. Он перерыл ящики стола, напоминавшего скорее стол патологоанатома. Они не были закрыты. По всей видимости, Супачай не утруждал себя тем, чтобы что-то прятать. Жюльен обнаружил кипы бумаг, пробирки с заспиртованными образцами мозга крыс, но ничего такого, что имело бы хоть какое-то отношение к пациентам. Сириль исследовала картотеку, которая была на виду, как и все остальное. Прошло восемь минут.
Сириль направилась в зал, где стоял открытый томограф и где Супачай проводил на детях свои исследования. Двойное стекло разделяло кабинет и операционный зал. Прибор гудел. Лишь несколько ярко-зеленых диодов излучали слабый свет. Вдоль стекла стоял рабочий стол с несколькими мониторами и процессором. Сириль сразу же направилась туда и подвигала мышкой. Монитор засветился. Компьютер был включен! Сев перед монитором, она принялась открывать все файлы подряд на рабочем столе Супачая. Она пролистала дневник исследователя, но не нашла в нем ничего интересного. Она рылась в его документах, все больше нервничая. Но вот она открыла папку под названием «2009», и ее сердце забилось быстрее. В ней была еще одна папка под названием «Протокол. Люди». Документ был в формате PDF, и она открыла его. На
«Есть!»
В таблицу были сведены все достижения Супачая за год. У нее не было времени все прочесть, но она заметила, что список был длинным — по меньшей мере двести имен. Исследователь указывал имя ребенка, его возраст, происхождение, номер дела (в виде ссылки, подчеркнутой синим цветом), дату операции, результат — «да» или «нет», а затем назначение.
— Жюльен! — шепотом позвала Сириль.
Он тут же появился за ее спиной. Не оборачиваясь, она указала на монитор.
— Смотри, что я нашла. «Да» — это те дети, результат операции которых оказался положительным. Их отправили в разные места. Должно быть, это адреса семей. Те же, напротив чьих фамилий написано «нет», — вне всяких сомнений, это дети, результат операции которых оказался отрицательным, — отправлены только по двум-трем адресам. И все они в Китае…
Жюльен, стоя за спиной Сириль, просматривал данные.
— Что это значит?
Сириль потерла руками глаза.
— Не знаю… Нужно все скопировать. Я знаю, кому это отправить.
Жюльен положил руки на клавиатуру, рядом с ее руками. Сириль чувствовала шероховатость его небритой щеки. Она закрыла глаза, вдыхая его запах, и неведомая тоска сжала ее сердце. Она открыла глаза. Жюльен подключился к Интернету.
— Пиши письмо.
Сириль ввела адрес Анувата из отдела Группы волонтеров в Бангкоке, адрес Нино и Тони, а затем и свой собственный электронный адрес, после чего написала текст:
Срочно. Обнаружила данные о детях из Сураттхани. Их используют как подопытных кроликов на острове Кох Наш Юань. Рама и Пот Супачай — во главе всего. Они убили профессора Арома. Свяжитесь с полицией. Целую. Сириль.
Документ был объемным, а соединение — медленным. Высветилось сообщение, что информация будет отправлена через минуту.
Сириль зашла на жесткий диск Супачая и продолжила поиски. Она просмотрела около десятка документов. В основном это были международные научные публикации, слайды презентаций, проводимых в Интернете… Она просматривала их и закрывала один за одним. Затем она щелкнула по файлу под названием «контакты», отличавшемуся от остальных, и быстро пролистала десятки страниц адресов, телефонов и факсов. Везде были лишь молекулы, протоколы, попытки, обсуждения… Вдруг Сириль побледнела.
— Боже мой! Этот мерзавец сотрудничает с другими исследователями… — произнесла она мрачно.
Жюльен, стоя за ее спиной, наклонился к монитору. Он не успел сказать и слова, потому что заметил, как Сириль настолько крепко сжала мышку, что пальцы ее побелели.
— Что такое?
— Господи, какая же я идиотка…
— Что?
Сириль водила курсором по монитору, где высветилось сообщение на английском языке, адресованное Супачаю. В нем речь шла об эксперименте.
— Посмотри на слова…
Жюльен прищурился.
— Не понимаю.
Он прочел фразу, на которую ему указала Сириль. «Пришли нме отчет о детях, облседованных месяц назад». В нескольких словах буквы стояли не на своих местах.
— Человек, страдающий дислексией?
— Нет. Мой муж.
49
Париж, 16 часов
— Я получил письмо от Сириль! — воскликнул Тони.
Мари-Жанна, дремавшая в кресле в комнате Нино, подскочила.