Полдень синих яблок
Шрифт:
Стахов подал знак Белзье, она неслышно поднялась к роялю и, прикоснувшись к нему ладонями, закрыла глаза.
Через несколько мгновений непонятно откуда раздалось... лошадиное ржание. Дино повёл глазами по сторонам, ища источник этого звука. Ржание тем временем становилось всё громче, словно невидимая лошадь приближалась. Стук копыт раздался совсем близко. И вдруг резкий грохот выстрела пронзил комнату.
Лиза пригнула голову и закрыла уши. 'Ужас!' - донёсся до Дино её испуганный
Топот копыт, приглушённый грохотом, перерос в тихое, жалобное ржание и хрипы раненого животного. Странное, отрывистое и пульсирующее бульканье, похожее на звук выталкиваемой из смертельной раны крови было слышно так отчётливо, словно не пласты времени разделяли сидящих в сумрачном зале и несчастное агонизирующее животное, а всего лишь крышка рояля.
Хотя, кто сказал, что этот временной срез существовал на самом деле? То, что Стахов сказал это во время показа, ещё ни о чём не говорит. Теперь понятно, почему эти, с позволения сказать, сеансы, проходят при закрытых дверях. Окажись здесь хоть один из представителей серьёзных научных кругов или журналисткой братии, очередного обвинения в шарлатанстве было бы не избежать. Что говорить, сеанс с вызыванием духов был гораздо убедительней.
Дино оглянулся и оглядел заворожённые лица с суеверным поклонением взирающие на подмостки, где происходило это сомнительное действо. Всем от пятидесяти и старше, молодёжи совсем нет. Таких гораздо легче оболванивать. Эх, люди, люди, в каком веке вы живёте! Технический прогресс ушёл далеко вперёд, а вас всё так же легко поймать на удочку суеверия. Неужели не понятно, что это чистой воды трюк: спрятанные в рояле динамики, пущенный из пиротехнического устройства с надписью 'Сделано в Китае' дымок.
И он тоже хорош! Поверил этой мнимой мадам, попал под её чары! Лапы сектантов очень цепки и хорошо бы прямо сейчас убраться отсюда.
Он решительно взял Лизу за руку. Из её вспотевшей ладони неожиданно вывалился забытый скомканный кусочек бумаги и подкатился прямо к сценической площадке. Павел Илларионович, заметив, невозмутимо поднял его и пристально посмотрел на Дино.
'Не делай поспешных выводов' - ясно прозвучал в голове голос. Дино непроизвольно выпустил руку Лизы и замер. 'Это мне послышалось или...' - ошарашенно подумал он.
Лорд вложил свёрнутый катышек в руку женщины-медиума. Помяв его некоторое время и даже понюхав для пущей убедительности, женщина вдруг резко выкинула вперёд руку, указывая на Лизу и одними губами что-то прошептала. Стахов, не поворачивая головы, только глазами, повёл на девушку и опять недоумённо посмотрел на медиума. Что-то незримое происходило между ними. Дино окончательно потерял интерес к происходящему, пока Белзье, взяв за руку совершенно сбитую с толка Лизу не провела её на подмостки и не усадила в предупредительно выдвинутое лордом антикварное кресло.
– Дорогие братья
– Стахов был немного взволнован.
– Что вы увидете сейчас, лишний раз докажет, что магические духовные силы существуют в каждом человеке. Но вот пользоваться ими могут не многие. Некоторые даже не подозревают, - он посмотрел на расскрасневшуюся от смущения Лизу, - какими силами они владеют.
Дино невольно залюбовался девушкой. Словно сошедшая с картин раннего Возрождения в своём румянце на прозрачной коже, нежно оттенявшем её, чуть широковатые, скулы в обрамлении сверкающих медным золотом волос и сиянием больших миндалевидных глаз, она была похожа на Афродиту. Венеру, рождённую из пены. Так же чиста и невинна.
На слабо освещённом подиуме остались только она и стоящая позади кресла мраморно-неподвижная женщина. Стахов протянул ей металлический прут. Потёртый в некоторых местах и увенчанный почему-то египетским крестом, он был похож, скорее, на посох и выглядел угрожающе.
Дино напрягся, но Лиза так обеззоруживающе улыбнулась, словно уверяя его, а, быть может, себя, что ничего страшного с ней не произойдёт.
Женщина, чьё имя он даже не расслышал, обвела посохом вокруг кресла невидимую нить и снова встала сзади, положив руки девушке на плечи.
Улыбка медленно сползла с Лизиного лица, взор ещё минуту назад такой чистый и ясный, затуманился. Она нахмурилась и уставилась невидящим взором перед собой, куда-то поверх голов сидящих в зале.
И вдруг губы её пришли в движение. Невнятное бормотание постепенно переросло в нечленораздельные, повторяющиеся, звуки. Звуки складывались в слова. И вот уже можно различить фразы. Короткие и разорванные, они звучали всё громче. Непонятные, незнакомые слова всё быстрее срывались с её губ. Казалось, они призывают кого-то невидимого.
И, резко выбросив вперёд руку, она почти прокричала:
– Бетховен!
Дино вздрогнул. Сидевшая рядом мадам молча развернула и показала ему выброшенный медиумом помятый листок бумаги, на котором рукой Лизы было выведено 'Бетховен'.
'Тем более не убедительно, - кивнув, подумал архивариус, - ввести человека в особое состояние гипноза, вызвать из лабиринтов подсознания им же задуманное слово, это больше похоже на трюкачество заезжих фокусников'.
Но то, что произошло дальше, Дино впоследствии вспоминал с содроганием.
Она полулежала в кресле и беспокойно стонала. Запрокинутая голова металась из стороны в сторону. С пересохших, потрескавшихся губ слетали обрывки фраз, похожих на болезненный бред. Волосы, ещё минуту назад ниспадавшими золотистыми локонами, растрепались и торчали всклокоченной нечёсаной шевелюрой, как змеи мифической Медузы.
– Да она же..., - Дино не мог поверить своим глазам, - седая!