Полдень синих яблок
Шрифт:
– Ты не можешь понять, почему мы не видим тебя. Ты в потустороннем мире. Всё не так, как ты ожидал и потерянно бродишь во мгле. Но ты не должен бояться, всё во благо. Ты должен молиться, чтобы стать чище и, очистившись, возвысишься духом. И если ты будешь думать не только о своём печальном положении, но и о других несчастных, тебя ждёт блаженство. А мы будем за тебя молиться.
– Дарья Гавриловна!
– обратился он к старушке в вязанной кофте.
– Прочтите молитву за упокой души этого несчастного.
Старушка послушно кивнув
Сквозь непрерывный поток неведомых токов мадам Белзье, дурманящих голову и парализующих волю, Дино с немым ужасом наблюдал, как облако задрожало и, подвластное неведомой силе, как пластилин в умелых руках, продолжало уплотняться.
Из облака выплыла фигура не старой ещё женщины. Он со страхом вглядывался в лицо призрака. Что-то знакомое угадывалось в очертаниях головы, статной поступи. Перед ним стоял тот, кто наполнял его сны чудесными образами и неистощимой любовью, заставляя в детстве, проснувшись, плакать в подушку от жалости и одиночества. Человек, которого ему так не хватало все эти годы.
– Мама?
– одними губами прошептал ошеломлённый Дино.
Женщина распростёрла руки, пытаясь дотянуться до него, шептала что-то неслышно бескровными губами и, сделав несколько неловких шагов, как будто провалилась под землю. Теперь он не мог с точностью сказать, был ли этот призрак его матерью или это только показалось в причудливой игре света. Пар заклубился, увеличиваясь в размерах. Из серебристого, зыбкого облачка стали вырисовываться очертания. Они росли постепенно и, уплотняясь, сливались, превращаясь в фигуру, невысокую и стройную, как у подростка. Тонкие руки с изящными запястьями плавно переплывали в узкие плечи, таяли, как снежные хлопья, чтобы через мгновенье снова обрасти реальными чертами.
На голове привидения, постоянно менявшего черты лица, словно кто-то невидимый продолжал вылепливать его, проступили пронзительные чёрные глаза.
На доли секунды в переливающихся клубах пара мелькнуло лицо женщины-медиума. Залепленное чем-то вроде крупной паутины и перекошенное нечеловеческой гримасой, оно снова потонуло в таинственной дымке.
И вот уже материализовалось следующее видение. Очаровательная, молодая, невысокого роста, крепкая, с узкой, затянутой в корсет, талией, женщина из плоти и крови, казалась, полна жизни. Её лицо со странным бледно-жёлтым оттенком резко выделялось на фоне чёрных, как смоль, собранных в пышный пучок волос, а небесно-голубой костюм подчёркивал несомненную женственность, обаяние и шёл ей чрезвычайно. И даже крохотный букетик ландышей, кокетливо вдетый в петлицу, казался свежим, как будто только что сорванным.
Она посмотрела удивлёнными, немного испуганными глазами, полными живого блеска.
– Ради Бога, не бойтесь ничего. Вы здесь среди своих. Никто не причинит вам зла, - протянув к ней руки, трепетно произнёс Стахов.
Женщина продолжала молча разглядывать людей, в глазах появился интерес, когда она остановила свой взгляд на Дино.
–
– Невероятно!
– лорд казался растерянным.
– Обычно, когда приходят в первый раз, не могут говорить.
– Ну, мне это совсем не трудно, - вдруг кокетливо улыбнулась женщина, обнажив превосходные, очень красивые зубы в сияющей улыбке.
– Тем более, что меня кто-то очень хотел видеть. Кстати, а что вы с ним сделали?
– она указала пальчиком на Дино.
– Понимаете ли, - начал оправдываться Стахов, - люди, не подготовленные к такому роду манифестациям, реагируют неадекватно. И, чтобы помочь им не провалиться в бездну безумия, мы принимаем некоторые меры защиты.
– Бедный мальчик, - изящная фигурка странно двигаясь, приблизилась к Дино.
– Он очень напуган. Зачем вы его так напугали?
Стахов улыбнулся.
– Сегодня он только приподнял покрывало Изиды. Открыл для себя совершенно иной мир, а это нелегко для неподготовленной психики!
– Так успокойте его, скажите, что с его девушкой ничего страшного не случилось. Он очень переживает! Удивительно, - щебетала она, - почему люди так боятся смерти?
Существо явно было настроено на общение.
– А вы не боялись?
– поинтересовался Павел Илларионович.
– Тоже очень боялась, - она склонила головку набок.
– Моя жизнь была романтической сказкой. Я любила и цеплялась за неё. Меня интересовали только материальные блага. Ах, если б я знала, что всё это мишура. И только любовь, истинная любовь всё решает.
– Ну-с, господа, теперь вы можете задавать вопросы, - разрешил Стахов.
Зал оживился.
– Кто вы?
– надтреснутым голоском раздалось откуда-то сзади.
– Я отвечу на ваш вопрос, - снова вмешался лорд.
– Энергию надо беречь. Это мадам Гнежинская. Великая танцовщица, бывшая когда-то славой и украшением русского балета.
Дино похолодел.
– Вы счастливы?
– посыпались вопросы.
– Очень!
– Скажите, - с кавказским акцентом неуверенно начал мужчина в дорогом костюме и характерной горбинкой на носу, - ислам - правильная религия?
– Все религии правильные, если помогают человеку стать лучше.
– А вы сейчас где живёте, - старичок, задавший вопрос, осёкся, - обитаете?
– Я не поднялась высоко, но там всё равно чудесно! У вас на земле так неприветливо и мрачно. Но это для вашего же блага!
– А это не грех - вызывать мёртвых?
– задала вопрос полная пышногрудая дама и тут же смущённо покраснела.
– Пожалуйста, не называйте нас мёртвыми, - попросила балерина.
– В нас больше жизни, чем в людях.