Полдень синих яблок
Шрифт:
– Если ты сейчас говоришь о теневом закулисье, то это просто смешно, - всё-таки попытался вставить Дино.
Завадский споткнулся на полуслове и удивлённо спросил:
– О чём я говорю?
– Ну, существует такая теория, что миром на самом деле управляют не всем известные официальные лица, а небольшая кучка избранных влиятельных людей, мировой элиты. Они то и разжигают войны, насаждают новые смертельные болезни, наркотики, чтобы избавиться от бесполезных едоков, вроде нас
На этих словах Завадский снисходительно усмехнулся, уж к этой категории он себя точно не относил.
– В итоге, по их замыслу, на Земле должен остаться 'золотой миллиард', который и будет наслаждаться всеми благами, данными природой.
– Cнегин, ты мне сейчас напоминаешь ту корову из анекдота. Две коровы на ферме беседуют: - Представляешь, люди нас держат, только чтобы доить, а потом убить на мясо. А вторая (это та, которая ты) ей и говорит: - Слушай, задолбали эти твои теории заговора!
Мне плевать, что там творится в мире. Я тебе о том, что лежит на поверхности, под самым твоим неверующим носом.
Вот скажи, возможно ли, чтобы в страну пришла ненавидимая народом власть, но через какое-то время этот самый народ шмыгающей массой, поджав лапки, и добровольно, строем под звуки мистических маршей идёт за ней, восхваляя и преклоняясь?
– Возможно, - на полном серьёзе ответил Дино.
– И были такие случаи. В сказке 'Крысылов', например.
– Я тебя серьёзно спрашиваю!
– Ну, я опять отвечаю, теоретически возможно. Что-то подобное уже было у Стругацких, по-моему. Там башни строили для подавления сознания. У Беляева во 'Властелине мира', - Дино откровенно издевался, - сумасшедший учёный придумал механизм для управления миром. Но это опять же - фан-тас-ти-ка. Сказки!
– Башни, говоришь, - Игорь задумался и, покачиваясь, заходил по комнате.
– Наша бы подошла в самый раз. Там ходов-переходов видимо-невидимо, даже люди теряются. Такой Бермудский треугольник! Торчит, как шприц, видимый отовсюду, если туда излучатель поставить, никто не догадается, а охватить можно всю Москву.
– Так, стоп, Игорь!
– Дино поднял две руки вверх, этот бред начал его потихоньку раздражать. Так и до белой горячки недалеко.
– Какой излучатель? Какая башня? Что ты несёшь?
– Ты не понимаешь! Ты ничего не понимаешь!
Голова Завадского безвольно упала на грудь.
– Всё же к этому идёт!
– К чему, Игорь?
– Ты вообще знаешь, что в стране творится? Они же ни перед чем не остановятся. Вот-вот они запустят передатчик и начнут обрабатывать людей по полной, но пока у них не хватает одной, очень важной детали. А я её нашёл! Я!
– он постучал себя в грудь.
– Как её достать, это дело техники, но главное, они даже не знают, где она находится. А я знаю!
– Что это за деталь такая и кто они? Объясни нормально!
Гарик подозрительно принюхался и показал пальцем
– Слушай, там мышь твоя не сгорит?
Хлопнув себя по лбу, Дино ринулся к духовке.
– Это, - продолжил было Гарик и, сделав паузу, чтобы подчеркнуть торжественность момента, с расстановкой произнёс, - золотой гребень балерины!
Кровь отхлынула от лица Дино, пальцы ослабели и то, что должно было стать фризелли с тихим стуком брякнулось прямо на немытый пол. Да что это такое, стоило появиться этой вещице в его жизни, как тут же начало происходить что-то странное, какой-то нездоровый ажиотаж закрутился вокруг неё!
– Ну, и... где он находится?
Дино изо всех сил пытался казаться равнодушным. Он сглотнул, подавив волнение, незаметно отряхнул упавший кусок, медленно смочил его в подсоленной воде, сложил на него уже нарезанный помидор, сбрызнул остатками оливкого масла и положил на тарелочке перед торжествующим Игорем готовый фризелли.
– О, - Завадский злорадно усмехнулся, - я вижу врубился наконец! Как где? Там, где ему и положено быть. В тайнике под особняком Гнежинской.
Дрожь пробежала по телу. Дино снова с трепетом вспомнил видение, ещё несколько часов назад представшее перед ним. Оно кипело жизнью и любовью так, что даже у самого отъявленного скептика не осталось бы малейших сомнений в правдивости её слов, как бы удивительны они не были. И что-то в конце она произнесла о гребне! Тогда он даже не воспринял её слов, голова была забита другим: внезапная, такая явная смерть Лизы, потом появление мамы, всё это настолько шокировало его, что последующее далее просто блокировалось и без того готовым взорваться мозгом. А ведь она произнесла какое-то имя! Странное, похожее на кличку.
– Что в ступор впал, кассету в башке зажевало?
– вывел его из размышлений острый запах коньяка и жареного хлеба, бившего в лицо. Дино поморщился. Рядом стоял Завадский и довольно скалился.
– Понял, наконец?
– Ты не знаешь никого по имени или, скорее, по кличке Маконя? Нет не Маконя, - силился вспомнить Дино, - Макоша. Точно, Макоша!
– Что, авторитет какой-то?
– При чём тут авторитет? Хотя, может и авторитет... Ну, вообще, слышал что-нибудь?
Игорь сморщил брови и, смешно выпятив губы, пытался вспомнить знакомых авторитетов, потом помахал головой:
– Не-а, я не знаю.
– Макоша, Макошь, - теперь пришёл черёд Дино ходить по кухне, с головой уйдя в размышления.
– Была в славянской мифологии такая богиня. Её ещё называли Мать - сыра земля. Приносила процветание и удачу, - вслух рассуждал он.
– После насаждения христианства трансформировалась в Праскеву Пятницу.- К сожалению, это было всё, что он знал об этой древней богине.
– Но Гнежинская вряд ли была язычницей, да и с какой стати ей давать такие абстрактные, зашифрованные ответы.