Полдень, XXI век (май 2012)
Шрифт:
– Клава! – взвыл он. – Но в трудовой-то книжке…
– Мало ли что в трудовой! – возразила она. – Нету. Вот.
Со справкой в руке Ротмистров вышел из приёмной в коридор и остановился там в оцепенении. Что родная контора постарается хоть в чём-нибудь облапошить бывшего своего сотрудника, не подлежало сомнению изначально. К этому Ярослав Петрович был готов. Но чтобы так, средь бела дня, взять и ограбить на полжизни…
Из забытья его вывела давняя сослуживица. Тоже, видать, чем-то была потрясена – даже не спросила, а что
– Ярек! Ты слышал?
– Нет, – глухо отозвался он.
– О призраке? Не слышал?
Вот только призраков ему не хватало! Самому в призраки пора.
– В газетах уже пишут! – Перед глазами трепыхнулся номер «Вечёрки».
«Призрак бродит по “Европе”», – машинально прочёл Ротмистров.
– Почему Европа в кавычках? – спросил он через силу.
– Развлекательный центр! «Европа Сити Молл»! Не был, что ли, ни разу? Думали сначала, голограмма по этажу ходит, а проверили – нет такого аттракциона… Охранник его дубинкой ткнул – одна рукоять от дубинки осталась!..
Ярослав Петрович прерывисто вздохнул, отстранил газету.
– Прости, Мань. Не до того мне…
Перед железнодорожным мостом сели в пробку. Покинуть салон не представлялось возможным. Проползающий мимо троллейбус был бесконечен, как космический крейсер из «Звёздных войн». Пассажиры маршрутки давно уже смирились: кто болтал по сотику, кто промеж собой.
– Как же он может стены дырявить, если сам прозрачный?
– Ну вот написано!
– Да сейчас тебе что хочешь напишут!
Толковали наверняка всё о том же газетном призраке. Хорошо, небось, живётся, если больше уже и поговорить не о чем…
Ярослав Петрович чувствовал себя на грани срыва. Автомобильный затор грозил стать последней каплей: ещё мгновение – и взвоешь, завизжишь, забьёшься в припадке. В подобных случаях оставалось крайнее средство, открытое Ротмистровым ещё в юности и к которому он в последнее время прибегал всё чаще и чаще: например, сегодня утром на балконе… Салон маршрутки, говорите? А ты представь, будто видишь его впервые и даже не знаешь, как что называется. Допустим, прибыл ты из иного мира, возник внутри не поймёшь чего – ну и вот… Пара минут такой нарочитой оторопи – и окружающее волшебным образом обессмысливается, а самое главное, вместе с ним обессмысливается и то прискорбное обстоятельство, что государство обуло тебя даже напоследок.
Вы не поверите, но, лишившись имён, предметы и существа начинают чуть ли не истаивать на глазах.
До крайнего средства на сей раз, впрочем, не дошло – автотранспорт вокруг зашевелился, благополучно въехали на мост, даже обошли на полкорпуса бесконечный троллейбус. Затем впереди зазиял просвет, куда немедленно рванулась их маршрутка, и тут же была резко осажена с кряканьем тормозов, визгом покрышек и сдавленным матом водителя. Соседку
– Вы видели? Видели? – вскрикивала попутчица.
– Нальют с утра зенки и под колёса лезут… – рявкнул склочный бас справа.
– Прозрачный он был! Прозрачный!..
– Кто прозрачный?
– Ну, этот… под колёса который…
– Во блин! Ещё одна газет начиталась…
Кажется, имело место ДТП. Удачный денёк, что и говорить… Водитель покинул кабину и присел озадаченный перед левой фарой. За ним, видя такое дело, полезли наружу и пассажиры. Послышались возгласы:
– Эх, ни хрена себе!..
– Гля! Как бритвой отхватило…
Кому там что отхватило, Ярослав Петрович выяснять не стал – протиснулся между бамперами, переступил парапет и, оказавшись на узеньком тротуаре моста, двинулся дальше пешком.
Нужная кнопочка кодового замка на двери подъезда была утоплена заподлицо с металлической пластиной и не нажималась.
«Сил моих больше нет… – в отчаянии подумал Ротмистров. – Ещё и это…»
– Вы палочкой, – тихонько посоветовали сзади. – Или ключом.
– Спасибо, – сказал он и достал брелок. Кнопочка поддалась, щёлкнула. Остальные две, слава богу, оказались исправны.
– Только сразу не закрывайте, пожалуйста…
– Проходите… – Ротмистров придержал дверь и чуть посторонился, пропуская доброго человека.
– Только вы осторожнее, пожалуйста…
Ярослав Петрович не понял, обернулся. Далее хватка его ослабла, и дверная скоба чуть было не ушла из пальцев. Шагах в четырёх от Ротмистрова стоял скромно одетый мужчина лет пятидесяти, и сквозь него слабо просвечивали подробности городского пейзажа: бордюр, качели, тополёк, соседняя пятиэтажка.
Принято считать, что встреча с призраком непременно чревата благоговейным ужасом, предобморочной слабостью, вытаращиванием глаз, шевелением волос. Возможно, так оно обычно и бывает. Но когда за электричество не плачено два месяца, а в родной конторе вас не далее как сегодня обули на полстажа, трудно, согласитесь, требовать от человека приличных случаю чувств.
«Вот только тебя мне, гада, и не хватало!» – с бессильной ненавистью подумал Ротмистров.
Должно быть, лицо его при этом дёрнулось. Полупрозрачный встревожился.
– Нет-нет, – торопливо заверил он. – С вами всё в порядке. Я вам не мерещусь…
Ярослав Петрович перевёл дух.
«Ужасное не может быть подробно, – утверждал известнейший литературный критик девятнадцатого века. – Призрак тогда страшен, когда в нём есть какая-то неопределённость…» Святые слова. Чем пристальнее вглядывался Ротмистров в полупрозрачного незнакомца, тем меньше находил в нём поводов к ужасу Куртейка на призраке была ношеная, рукав явно обмелён о какую-то, видать, потустороннюю стену.