Полдень, XXI век (январь 2012)
Шрифт:
Нервный огонек вычертил сигнальный крест, косо упал на землю.
Мы неожиданно коснулись друг друга.
– Осторожно!
Он успел взять меня за локоть:
– Вы тоже. Здесь, если помните, глубоченный ров. Ого, что это у вас? Даже не догадаюсь на ощупь. Вы меня восхищаете: неужели подводное ружьё?
Я согласился: да, оно самое:
– В стволе трезубец. Шнур на тридцать метров.
Он довольно хмыкнул.
Мы выбрались из чернильной зубчатой тени и уже более-менее отчетливо видели друг друга.
Я
– Сто метров – а луч режет, как скальпель.
На этот раз мой ночной спутник изверг неодобрительное сопение:
– Фонарь – зря! Я же, вроде, так подробно всё рассказывал. Не стоит повторять мою ошибку. В прошлом году, когда я воспользовался фонарём, он больше не прилетал. Крайне пугливое существо. Психика балерины! Ко всему же: ночное! Это значит: очень хрупкая фасетка глаз. Вы замечали, мотыльки, прилетевшие на свет, потом неминуемо гибнут?
– Кто не замечал! Вопрос: почему?..
Он посмотрел на меня:
– Почему?.. Вы именно так спросили?.. Интересные у вас… мыслительные достопримечательности. Бабочки слепнут, я уже сто раз объяснял!
Беседуя с ним, я боязливо чувствовал, как дышала прохладой огромная трещина крепостного рва. Там, на дне, вздрагивал от скользких касаний бурьян.
Я спросил: что же тогда толкает на подобный полёт?
– Вы опять меня удивляете. Отвечаю: «Смертельное манит». Этот факт отметил еще Аристотель. И вас именно это – это! – сюда привело. Сомневаетесь?.. А вот покопайтесь в душе. Что-то неясное… Оно томит. Оно не давало вам спать в Одессе, что ни вечер – бешеный пульс. Касается… и убирает холодный пальчик от сердца. Это намного острее, чем залезать к женщине под одеяло. Так ведь?.. Ну, ответьте, что я ошибаюсь!.. Видите! Фигура души это совсем не контуры тела.
Мой спутник запнулся на ступеньке, разбитой ядром, и его мысль, как хрупкая шестерёнка, потеряла нужный зубец.
– Представьте, что было бы с нами, если б не трусость. В лучшем смысле этого слова, конечно. Из трусости проистекает так называемый здравый смысл. Но до этого мутная трусость выжимает из себя прозрачную и полезную капельку под названием осторожность. К слову, мечтательность – обязательный элемент трусости. А от мечтательности до гениальных поэм рукой подать.
Я поинтересовался:
– А смелость?..
– Смелость – это очень высокая степень отсутствия трусости. – Отвага ещё чище…
Старинная турецкая крепость Аккерман всасывала всю окрестную темноту подобно огромной воронке. Окраинные дома, метрах в двухстах, были похожи на заплесневелую краюху. Время шло к полуночи, злые полевые сверчки подняли невыносимое дребезжанье.
Вскоре мы пробрались к угловой западной башне.
– Хватит, больше не курим, – категорически приказал мой собеседник.
И пообещал:
– Сейчас вы
Мне этого тоже хотелось, и я сказал:
– Уже почти верю.
В ответ он негромко, хотя диковато, закричал:
– Да, да и да!
Я ещё раз дал себе обещание щедро расходовать запасы молчания.
Вернувшись в узкую для него рассудочную колею, мой спутник продолжил в нормальном тоне:
– Сегодня, можно уверенно предполагать, последний день. При ночной температуре воздуха ниже плюс 30° наш таинственный объект впадает в оцепенение. И, пожалуй, уже до следующего июля.
Он извлёк из сумки на ремне старый термометр, сказал о приборе: «Пятьдесят лет живой работы», – и осветил шкалу спичкой:
– А теперь… М-да, ситуация на пределе. Жара собирается на осенний покой. Он прилетит, я уверен. Обязательно прилетит! У нас с вами жирный шанс: я прихватил на охоту вернейшее средство. И направление ветра подходит как никогда. Феромоны – слышали такой термин?..
– Если без научных окрестностей, то это выделения потовых желез у живых существ. Феромоны улавливает некий орган Якобса. Имеется также у человека. Размер органа чрезвычайно мал – один-полтора миллиметра. К органам обоняния он имеет лишь косвенное отношение. Правильно говорить про любовь с первого запаха, а не взгляда.
Мой знакомый заметил, что я неплохо подготовился.
– И недоверия, надеюсь, стало меньше. Ах, только прибавилось?.. Будем считать, что это для вас закономерно. Знания имеют две крайности: часть публики теряет последнее чувство меры, а другие сомневаются в собственном существовании. В своё время образованные люди не хотели верить в шаровидную форму Земли. Шар неустойчив! А вот планета плоская, в основании три кита – это надежно, а потому для ума приятно. Понимание любого феномена требует свободного движения мысли. И лёгкости чувств. Порхания, – так уместно сказать, помня о смысле нашего визита на эти стены.
Я припомнил:
– «Чудо не противоречит природе, чудо противоречит нашим знаниям о ней».
– A-а, да, точно. Вы, оказывается, Блаженного Августина почитываете?
– Скорее, читаю.
– Разумеется, разумеется.
Тихо перебрасываясь словами, мы прошли по верху стены к угловой, особенно мрачной, башне. Безмерная гладь Днестровского лимана давила из темноты. Мой спутник присел на орудийный портик, вновь открыл сумку, грузно висевшую на плече. На свет Божий, хотя уместнее говорить: во мрак, появилась бутылочка, следом целлофановый пакет.