Полдня до расплаты
Шрифт:
После его ухода в зале повисло некоторое напряжение, хотя большинство пленников прятали удовлетворенные улыбки, а один молодой парень не выдержал и озвучил общее мнение:
– Да пошел ты!
Этот день оказался на удивление спокойным – сказывалось отсутствие технического и вспомогательного персонала. Актеров снимали в разных сценах, порой даже в тех, которые давно были утверждены и приняты Мердоком окончательно. Видимо, главреж просматривал результаты повторно и, как человек искусства, находил к чему придраться – пусть даже к плодам собственного труда.
На многих
Не воспользоваться предоставленной возможностью было бы грех, и Матеус с Гиланой «просочились» на нижние уровни. Сделали они это раздельно, чтобы не привлекать лишнего внимания. Просто предупредили товарищей, заодно напомнив о важности предполагаемого прилета рембазы, которую уже все заждались. Судя по подслушанным разговорам, у ремонтников в пути случилось непредвиденное отклонение от курса, зато теперь их ждали с минуты на минуту.
На третьем уровне все было нетронуто, как и прежде, – метеоритная атака сюда, кажется, не добралась. Однако, обежав все интересные места и направившись к арсеналу, парочка с ужасом обнаружила, что пробраться к нему невозможно: он находился под разрушенным куполом третьего ангара.
Матеус со злостью пнул автоматическую перемычку, отделяющую их ангар от разгерметизированных помещений:
– Вот неудача!
На что Гилана спокойно посоветовала:
– Ведь есть скафандры в комнате управления. Пойдем за ними?
– Прости, конечно! И как сам не додумался?
Под защитой скафандров они нашли шлюзовой отсек между вертикальными районами и пробрались к замаскированному входу в арсенал. Там Николай опять не сдержался и выплеснул поток совсем уж нецензурных ругательств. Было от чего: скала, прикрывающая замаскированный вход, просела и сошла со своих направляющих окончательно и бесповоротно. Конечно, добраться до оружия было можно, но только очень шумным способом.
– Да-а, – загрустила и Гилана. – Ни резаками, ни взрывом мы воспользоваться не сможем. Что же теперь делать?
– Надеяться, что оружие нам совершенно не понадобится, – стиснув зубы, выдавил из себя Матеус – Возвращаемся!
– Постой, давай попробуем подойти со стороны четвертого ангара.
– Какой смысл?
– Вдруг там тоже так все раскурочило, что стена или перекрытие лопнуло. А? Может быть такое? Вот мы и пролезем за оружием.
Николай покаянно уткнулся стеклом лицевой защиты в плечо своей возлюбленной:
– Я тупею не по дням, а по часам. Конечно, давай попробуем!
Однако и с другой стороны они не обнаружили прохода к вожделенному оружию. Продвигаясь обратно, Николай сетовал на свою непредусмотрительность:
– Что мне стоило запрятать несколько управляемых тарелей, груженных самым необходимым? Хотя бы в тех отверстиях под потолком! Ведь мог сообразить при прошлой проверке…
– Так ведь времени не было…
– Или вон там, где бывшие холодильные камеры. Туда ведь… – Николай запнулся на полуслове
– Правильно, – напряглась Гилана, – и мне так помнится. Значит, кто-то здесь был и закрыл их?
– Зачем? Прятал оружие для нас?
– Вряд ли. Но нужно посмотреть.
Морозильные камеры представляли собой длинные вереницы узких комнат с пустующими прочными стеллажами. Конец анфилады терялся в полном мраке, и женщина предложила:
– Пойдем отсюда. Видимо, это ремонтные роботы прикрыли створки.
Но Матеус с непонятной даже ему самому настойчивостью возразил:
– Нет, пройду до конца.
И пошел, освещая своим нашлемным фонарем потускневшие стены из металла и пустые стеллажи. Гилана Баракси осталась на месте, посматривая то в открытые двери, то вслед бывшему лейтенанту. Наконец пятно света остановилось и некоторое время подрагивало на одном месте. А затем в наушниках наемной убийцы раздался сухой и совершенно чужой из-за внезапной хрипоты голос:
– Иди сюда…
И столько в этом голосе было горя, страдания и безысходности, что у Гиланы озноб пробежал по всему телу, а коленки предательски задрожали, не выдерживая вес ставшего вдруг слишком тяжелым тела. На подгибающихся ногах женщина проследовала в конец анфилады помещений и включила свой фонарь. А после команды «Снимай!» – чисто автоматически нащупала мочку уха сквозь тонкую ткань комбинезона. «Птичка» заработала в режиме записи, снимая страшные следы преступления.
Глава пятнадцатая
Вперемешку, грудой лежали окровавленные, окоченевшие от космического холода человеческие тела. Некоторые были изуродованы до невозможности, но одно из них узнавалось сразу. Николай Матеус и Гилана Баракси стояли, с ужасом вглядываясь в белое как мел лицо Бетти Курочки. Во лбу зияла огромная дыра от пули, а в остекленевших глазах застыло непонимание и жуткий, нечеловеческий страх.
Второй труп, весь истерзанный разрывными пулями, удалось опознать по малоприметной татуировке на запястье – заботливо выколотая кирка, забрызганная настоящей, еще недавно горячей кровью. Мечта доброго и наивного крестьянина стать старателем оборвалась на безымянном космическом астероиде. И эта огромная, сильная рука с маленькой наколкой не смогла уберечь ни жизнь своего хозяина, ни жизнь его горячо любимой Бетти Курочки.
Четыре остальных мужских трупа опознали, вспомнив конечные эпизоды последних сцен фильма, тем более что один из них был разрезан циркулярной пилой на две половины. Бывшего графа Гайса трудно было узнать по нескольким черным прядям, оставшимся на висках – весь остальной скальп был сорван вместе с кожей лица. О том, что это именно он, догадались только по той роли, которая досталась «славному малому», своей небритостью так похожему на истинных гаибсов. Самый главный преступник Цейлеранской империи все-таки не смог избежать расплаты за свои ужасные злодеяния, но такая казнь и такое возмездие совершенно не вписывались в мировое понятие «справедливого наказания».