Полдня до расплаты

Иванович Юрий

– На тебя уже все уставились! Ты можешь спровоцировать начало бунта прямо сейчас! – Затем, отстранившись, Гилана вновь продолжила громко и развязно: – Ха! Да ты, я вижу, из себя девственницу строишь?

Метакса с явным трудом взяла себя в руки, нервно сглотнула и попыталась улыбнуться:

– Что поделать! Круглосуточные тренировки, режим и правильное питание фактически вычеркнули из моей жизни сексуальные удовольствия. Тренер следил за моими нравственными устоями почище родных тетушек. Но… разве такое в порядочном фильме могут показывать?

Поверить в то, что актеров убивают

в последнем дубле, было трудно. Но действительность могла оказаться гибельной и для всех остальных пленников. Надо было спешно направить действия такого важного и сильного союзника в нужное русло:

– Конечно, могут! Поэтому рекомендуется просматривать такие постельные сценки сразу с партнерами. Вот с кем бы ты хотела побаловаться ласками? Из твоих друзей, например?

Метакса все прекрасно поняла и сразу же отрицательно покачала головой:

– Вряд ли… Особенно Соляк мне кажется полным импотентом. Скорей он помешает ожидаемому удовольствию. Да и остальные за воздушный кукиш весь кайф испохабят. Только графа и слушались.

Из чего следовало, что посвящать Мерку, Сакуса, а особенно Соляка в планы освобождения категорически не следовало. Живущей рядом с ними чемпионке видней, чего от них ожидать.

– Хорошо! Давай тогда устроим поединок без всяких правил, и в секунданты ты себе выбираешь кого хочешь. Попробуем согласовать развлечение с гаибсами и устроим его завтра, в обеденный перерыв.

– А если они не разрешат…

– Тогда заменим бой соревнованием в армрестлинге. Сразу после ужина. Согласна?

Чемпионка встала, распрямила плечи и громко, с вызовом ответила:

– Посоревнуемся! Да так, что все взвоют от восторга!

В ее обещании было столько скрытого подтекста, что возникала опасность разоблачения. Однако, судя по довольному хохоту большинства уголовников, все восприняли интонации в голосе чемпионки как угрозу непосредственно Гилане. Женщины еще немного на потеху публике пофыркали друг на друга и разошлись в разные углы столовой.

За столом рядом с Матеусом уже сидели Ларта и Розен, принесшие известие, что рембаза благополучно убралась восвояси, так никого больше и не высадив на поверхность. Это давало пленникам солидные шансы, а главное – время для лучшей организации и координации совместных действий.

До самого ужина Николай и Гилана вели ничего не значащие для постороннего слуха разговоры. Первым делом следовало отыскать тех, кто после страшного известия о своей возможной участи сразу же станет действовать осознанно и решительно. Довольно сильно мешало то обстоятельство, что недавние смертники полностью настроились на предстоящую жизнь в Кометном Серпантине. В их души было трудно посеять семена подозрительности и настороженности. Вдохнув лживые обещания близкой свободы, некоторые, скорее всего, так и не смогут перестроиться и трезво мыслить в нужный, самый ответственный момент. Таких людей следовало выявить и отсеять сразу, чтобы потом не тратить на них драгоценные секунды.

К ужину в зале собрались все пленники без исключения. Освальда и Крила чуть не дубинками прогнали из монтажной комнаты, хотя те и ссылались на явное отсутствие аппетита и неуемное желание любоваться несколькими артистами

во главе с Рутом Галичано. Однако им удалось выведать кое-какие новости:

– Спешно монтируются и просматриваются завершающие сцены.

– Мы слышали, что сегодня отправят в Серпантин еще шестерых счастливчиков из числа наших коллег.

– Связь с орбитой осуществляется в определенное время. И обязательно перед отбоем.

– По крайней мере, первый помощник напомнил Мер-доку, что он должен в конце суток «переговорить» с капитаном военного фрегата.

– И пассажирская яхта кинокомпании не смогла отыскать среди своих подопечных одного из актеров-гаибсов. Недоумевают: как он мог незаметно улизнуть в порту столицы сразу же после приземления?

Последняя новость весьма заинтересовала Матеуса. Быстро перебрав в уме все возможные варианты, он сразу вспомнил про обещание Паскуаля что-нибудь придумать. Неужели странный друг Метаксы додумался до того, что решил обмануть своих работодателей? Да еще где-то незаметно потеряться? И где именно? С него станется и на астероиде затаиться… Но где? И как?

Вслух Николай лишь с сожалением констатировал:

– Нельзя забывать про Паскуаля. А еще лучше твердо узнать, где он.

Кажется, Гилана рассуждала так же:

– Если он здесь, то сегодня обязательно встретится с Метаксой.

А вот Ларта придала их раздумьям совершенно другое направление:

– Если он еще жив…

Действительно, такой вариант нельзя было исключать, особенно если Паскуаль стал невольным свидетелей творящихся здесь преступлений. Вряд ли главные убийцы остановятся перед тем, что любопытный актер – их соплеменник и довольно известная личность в мире кино. Уберут без раздумий: слишком далеко зашла их игра в «живой» кинематограф.

Ужин подали сравнительно роскошный. То ли порции увеличились за счет убывших, то ли сытостью желудков хозяева астероида вознамерились притупить чувство опасности у пленников. Скорей всего, второе, поскольку под конец трапезы появился главный режиссер собственной персоной и стал мастерски заливать о своем удовлетворении ходом съемок. Причем делал это так кощунственно и цинично, что у тех, кто знал об истинном положении вещей, по лицам прокатывались волны судорожного отвращения, страха и ненависти. Только Метаксе, Матеусу и Гилане удалось полностью контролировать свою мимику и эмоции.

Наверняка Мердок и сам считался непревзойденным артистом:

– Что ж, господа, приятно сообщить, что намеченные нами сроки оказались вполне реальны. Работы почти окончены. Близится к концу наше совместное и весьма плодотворное сотрудничество. Хотя в подобное мне когда-то верилось с трудом: не ожидал я от вас таких талантов, самоотдачи и сообразительности. Да и вам, хоть кому-то из вас, приходило в голову, что придется сниматься в одной из самых великих киноэпопей современности?

Гаибс прошелся внимательным взглядом по лицам пленников, почти незаметно задержавшись на глазах Ларты, полных слез и тоски. Остальные подневольные актеры благодушно загудели, согласно закивали, некоторые даже заискивающе улыбались. То есть реакция была вполне ожидаемая, и главреж продолжил «заливать» дальше: