Полет дракона
Шрифт:
Но, воин, не опустив взгляда, отрицательно покачал головой.
– Я не промахнулся. Эта женщина – моя родственница. Я из рода Лань, повелитель.
– Жаль. – Промолвил царевич, глядя куда-то в сторону, за реку.
– Жаль. Убейте его. – Приказал он страже, и, не оглядываясь, поскакал вперед.
Старый шаньюй Тумань устал от непрерывных домогательств своего окружения. Чжуки-князья, лули-князья, данху и дуюи постоянно ссорились и требовали внимания.
Шаньюй
Государство, по сути дела агонизировало, но шаньюй не осознавал этот страшный в своей очевидности факт.
Любимым развлечением старика были беседы с особо приближенными князьями и охота.
По этой части, особенно в области охоты соколиной, Тумань был знатоком непревзойденным. Он мог часами обсуждать достоинства своих птиц, и хвастался ими, как ребенок.
Утром Тумань быстро и скомкано принял ханьское посольство с богатыми дарами. Равнодушно выслушал плохо завуалированные угрозы и, пообещав что-то, в чем и сам не был уверен, закончил свой рабочий день в радостном предвкушении охоты.
Еще с вечера для него загоняли вепря, и шаньюй торопился.
Модэ с дружиной в то утро опробовал новых лошадей, присланных ему из Согдианы. Кони были резвы, но, как ему показалось, недостаточно выносливы.
Несколько раз Модэ переводил коня в галоп, ехал рысцой, вскачь, прислушиваясь к стуку копыт и, время от времени, приникал ухом к крупу коня, стараясь определить степень усталости животного.
Вдали послышались крики и топот копыт.
Модэ сделал знак остановиться, и прислушался.
– Большая охота. – Сказал кто-то из свиты царевича.
Модэ кивнул головой. Он уже и сам слышал вопли и свист загонщиков, а спустя минуту, в лощине, чуть пониже того места, где они остановились, с треском и шумом, ломая ветки кустарника, пронеслось какое-то большое животное.
– Вепрь! – Уверенно заметил опытный лули-князь. – Уставший вепрь. Значит, гонят с вечера.
Свист и крики приближались, и на поляну, на всем скаку вылетел большой отряд всадников.
Приблизившись, Модэ узнал в одном из них своего отца-шаньюя.
Царевич спешился и направился к шаньюю, время от времени останавливаясь и низко кланяясь.
Тумань приветливо улыбнулся старшему сыну. Старый шаньюй был в курсе всех нововведений Модэ, и в душе одобрял их. Пожалуй, он уже склонялся к мысли о том, что Модэ – достойный преемник на царствование.
Шаньюй оглядел дружину Модэ. Даже неопытному глазу было видно, насколько подтянуты и собраны воины царевича.
Результаты ежедневных упражнений в воинском искусстве не замедлили сказаться, и гибкие, сильные фигуры дружинников Модэ выигрышно смотрелись на фоне вялой, распущенной свиты шаньюя.
– Великий правитель загнал достойную его величия дичь… -
– Да, мои егеря гонят его с вечера, а он все еще мнет прошлогоднюю траву.
– Ответил шаньюй, почесываясь от мучивших его блох.
– Пусть стрела повелителя будет неотразимой, и жалит смертельно.
– Я слышал, ты используешь свистящую стрелу. – Сказал шаньюй. – Для чего?
– Она указывает цель моим воинам, и предупреждает врага об опасности.
– Опасность должна быть невидима и неслышима. Для чего предупреждать врага?
– Услыхав свист моих стрел, враг поймет, что пощады не будет. Испугавшийся враг – наполовину побежден.
Шаньюй одобрительно кивнул головой.
– Я заеду посмотреть на упражнения твоих воинов. Ты покажешь мне свистящую стрелу.
– Ты услышишь ее, отец. – Пообещал Модэ.
Шаньюй махнул рукой в знак прощания, и тронул коня.
– Удачной охоты, отец! Да поможет тебе Небо! – Крикнул ему вслед царевич.
Тумань хотел ответить, но услышал странный, резкий свист. Страшно и больно ударило в спину, и шаньюй, опустив голову, с изумлением увидел окровавленный конец стрелы, высунувшийся у него из груди.
Воздух прорезал дикий вой налетающих стрел.
Шаньюй в мгновение ока превратился в подобие шара, утыканного стрелами.
Великий владыка упал на землю, заливая ее горячей кровью. Он был мертв.
Свита шаньюя попятилась. Князья и приближенные шаньюя схватились за мечи и луки.
Модэ предостерегающе поднял руку и покачал головой.
– Довольно смертей. Ваша храбрость пригодится в другом месте. Вы, кажется, охотились? Продолжайте! Вепря принесете к шатру шаньюя.
Царевич сделал паузу и добавил: - К моему шатру.
Затем он знаком подозвал к себе преданного джуки-князя, и приказал:
– Живо скачи к войску! Возьми тысячу конников. Схватите мою мачеху, брата и восьмерых старейшин – ты знаешь, кого. К моему возвращению они должны быть мертвы!
Заметив колебание в глазах джуки-князя, Модэ добавил:
– Сочувствие большинства будет на нашей стороне. Действуй быстро, и ни перед чем не останавливайся.
Вечером Модэ созвал совет старейшин. На него не пришло восемь человек.
ДРУЖБА ГОСПОДИНА
Шабиру приходилось нелегко. Он занимал достаточно высокое положение в свите шаньюя, но, тем не менее, оставался чужаком.
У него не было корней, своего рода, старейшины, представлявшего этот род. Хунну, которым ему приходилось приказывать, его явно недолюбливали.