Полет дракона
Шрифт:
Спустя 43 года после путешествия наших героев уничтожение пиратства было поручено Помпею. Замки разбойников были разорены, корабли уничтожены или захвачены, множество пиратов казнено.
В свете сказанного Читатель вполне может понять душевное состояние команды торгового корабля, беспомощно наблюдающей, как к ней приближается ее смерть, или, в лучшем случае, рабство.
Пиратские корабли, тем временем, уже покачивались по обоим бортам захваченного судна, намертво сцепленные с ним железными крючьями.
Через борта на палубу полезли довольные, ухмыляющиеся морские разбойники.
Вслед за ними на римское судно, картинно
Навстречу ему от растерянной команды отделился капитан и, не без достоинства, попытался что-то объяснить.
Пират отмахнулся от него, как от назойливой мухи.
– Савл! – Обратился он к своему спутнику. – Не будем терять времени. Посмотри, что они везут, посчитай по головам, оцени, здоровы ли. Если есть больные – отправь за борт.
Разыгрывать комедию пираты не стали. Пока остальные разбойники осматривали груз корабля, Савл деловито пересчитал команду и пассажиров.
– Вам повезло! – Объявил он в заключение.
– Мы сохраним вам жизнь. Правда, весь ее остаток вам придется поработать на нашего господина. Но, что делать, такова воля богов!
И он пакостно ухмыльнулся, показав гнилые зубы.
Спрут прошелся по палубе, довольный захваченными без боя кораблем и его грузом.
Присмотревшись, по-хозяйски, к каждому члену команды, он остановил свой взгляд на Фэе, и подошел ближе.
Оглядев худощавого ханьца и его друзей с ног до головы, он недовольно покачал головой и оглянулся.
– Какие-то они дохлые, Аполлодор! Неважное приобретение…
– Да, собака! – Сквозь зубы ответил Фэй. – Приобретение для тебя, действительно, хуже некуда!
Произнеся эти слова, он с разворота, нанес разбойнику молниеносный удар голой пяткой в челюсть.
Спрут рухнул на палубу, как подкошенный.
Остальные пираты оцепенели от неожиданности.
Целью этой книги, как уже успел заметить проницательный Читатель, вовсе не является популяризация, при всем уважении к ним автора, китайских, боевых искусств. Поэтому мы не будем здесь описывать короткую стремительную схватку, в которой достойную поддержку ханьцам оказали и римляне. Достаточно сказать, что сторонний наблюдатель, имевший возможность взглянуть на пиратские корабли в момент их приближения к римскому судну, и затем, часом позже, заметил бы в них лишь одну существенную разницу: те, кто сидел на веслах, поменялись местами с теми, кто находился на палубе. Все это время рабы-гребцы на пиратских галерах, в надежде на освобождение горящими глазами следили за ходом боя.
Сейчас на веслах, закованные в цепи, сидели предводитель морских разбойников Спрут, Савл, Аполлодор и прочие уцелевшие пираты. Выражение их лиц, покрытых ссадинами и кровоподтеками, было совершенно обескураженным.
Двое пиратов навсегда расстались с жизнью, и их тела отправили за борт. Среди команды римского судна потерь не было. Ли-цин тоже рвалась в схватку, но ее спутники оказались расторопнее, и девушка осталась без дела.
Ханьцы стояли на палубе, окруженные римлянами, и людьми, освобожденными с пиратского корабля. Среди них был и рослый негр, который, весело хохоча, обнимал всех четверых и приговаривал:
– Откуда вы взялись? Даже носорог не сумел бы расправиться с ними лучше, чем вы!
Римляне не знали, как угодить ханьцам, и те почувствовали себя неловко.
– Великие боги! –
– Кто ж вы такие? Слуги Марса? Или посланцы Небес?
Ли и Фэй, не обращая внимания на хвалебный хор голосов, в свою очередь, переглянулись. Оба, знатоки рукопашной схватки, они никогда в жизни не видели тех фантастических приемов боя, которые в сражении с пиратами непринужденно продемонстрировал Юань.
Часть римлян вместе с освобожденными гребцами, перешли на пиратские корабли. Один из бывших рабов с размаха вытянул Спрута плетью вдоль спины, и крикнул:
– Греби, сын гиены и шакала! Там, в Риме, ты заплатишь за все наши страдания!
Все три судна двинулись к берегам Италии.
Уже под вечер Фэй подошел к Ли.
– Я сейчас разговаривал с Юанем, и обо всем его расспросил. Ты знаешь, кто он?
– Ну?
– Горный Брат!
– Не может быть!
– Да! Он воспитанник этого монастыря, и сейчас проходит пятилетний искус жизнью. Именно поэтому он и оказался в армии, идущей на Запад. Там он и встретил Ли-цин. Я тебе вот что скажу: я вижу в этом, несомненную волю Неба. Оно послало его для того, чтобы защитить и сохранить жизнь твоей невесты.
Ли согласно кивнул головой.
Его отношению к Юаню было сложным. Этот сдержанный, спокойный юноша ему, несомненно, нравился. С одной стороны, он понимал, что без Юаня Ли-цин никогда не смогла бы преодолеть весь путь из Хань в Египет. С другой…, он почти два года находился рядом с ней, и из них больше года они провели вдвоем.
Ли и в голову не приходило, не доверять Ли-цин. Достаточно было взглянуть в ее сияющие счастьем глаза. И все же…он был мужчиной, и чувство ревности не было ему чуждо. Кроме того, его тревожил голос Юаня. Ему казалось, что он уже где-то его слышал.
Среди освобожденных рабов пиратского корабля выделялся молодой человек с красивыми, правильными чертами лица и горделивой осанкой. Ближе к вечеру он, безошибочно определив в Ли начальника, подошел к нему.
– Меня зовут Терес. Я – фракиец {239} , сын царя Элефа.
– Сказал он. – Я сопровождал посланника моего отца в Македонию, но в пути на нас напали разбойники. Посланника убили, а я попал на пиратские галеры. Если бы не вы, я, возможно, так бы и окончил свою жизнь рабом. Я приглашаю вас на мою родину. Отец щедро наградит вас.
239
Фракия – государство на территории современной Болгарии.
Ли вежливо поблагодарил Тереса, не думая о том, что это предложение когда-нибудь сможет обрести реальную основу.
Почти одновременно с отплытием наших путешественников из Александрии в Рим, жрец Несиамон, направляясь из Мемфиса в Долину Пирамид, стал свидетелем случайной уличной сцены: из-за угла дома выскочил уже хорошо знакомый Читателю У-вар и, поднимая клубы пыли, стремительно понесся вдоль улицы. За ним, размахивая увесистой палкой, гнался разъяренный римлянин.
– Лживая собака! – Кричал римский купец, потрясая палкой. – Я вырву у тебя язык и скормлю его гиенам!