Полет дракона
Шрифт:
Казнь назначили на ближайшую неделю, и судьи с чувством исполненного долга отправились восвояси.
– Тян! – Со слезами на глазах обратился Фан к своему другу. – Это – конец! Мы больше ничего не можем сделать!
Тян молча опустил голову.
ЧТОБЫ ИСЧЕЗЛА МГЛА
Разговор с Ли-цин подействовал на Ли самым благотворным образом. Он ожил, и для того,
Главный Советник в который уже раз удержал сына от самостоятельных поисков Юаня.
– Фэй говорил мне, что перед возвращением в монастырь Юань собирался навестить каких-то своих друзей. Откуда ты знаешь, где живут его друзья, и сколько он будет гостить у них? К Горным Братьям поехал верный мне человек. Он повез с собой голубя. В тот самый день, когда твой брат вернется в монастырь, голубя выпустят. Еще десятки человек отправились во все концы Поднебесной в поисках Юаня. Мальчик в своей стране, и его никто не тронет. Да, и попробуй, тронь Горного Брата! Он найдется!
Ли несколько успокоился. Съездил в деревню за выздоравливающим Ян-ши и привез его в столицу. Верный слуга Главного Советника почти полностью оправился от ран, и был готов приступить к выполнению своих обязанностей.
Последние дни Ли посвятил разборке привезенных им рукописей. Фэй активно помогал ему.
Надо сказать, что Фэй сильно изменился. Он больше не ходил к певичкам. Его перестали интересовать нарядно украшенные ладьи веселых заведений Чаньани, и надоедливые посулы мелких чиновников, жаждущих покровительства восходящей придворной звезды.
В усадьбе Главного Советника жил старый, однорукий солдат-инвалид. Помогал садовнику ухаживать за цветами и выполнял мелкие поручения управляющего. Исполняя обещание, данное Императору, Ли упросил инвалида ежедневно, дважды в день, принимать настойку, созданную по рецепту Лентула.
Занимаясь ее приготовлением, Ли пришлось немало повозиться. Еще в Риме Лентул заставил его изучить и осознать каждую строчку Эликсира Бессмертия.
Солдат-инвалид ворчал, принимая темную, сладковатую жидкость, но отказать молодому хозяину не осмеливался. Дважды за последнее время он поднимал панику.
– У него расстройство желудка. – Скрывая улыбку, сказал Ли после того, как ему с трудом удалось уговорить инвалида не отказываться от чудодейственной настойки. Говорит, никогда не было, а сейчас бегает по двадцати раз на дню.
Во второй раз старик прибежал к хозяину, в страхе рассказав, что у него начала распухать культя утраченной руки.
– Это хорошо! – Обрадовался Ли. – Так и должно быть.
– Но, мне больно, господин!
– Потерпи! Потом ты скажешь мне спасибо.
Попробовал Ли заняться и рецептом изготовления Цилиндров Фараона. Но в этом случае дело оказалось куда более сложным. Друзья походили в окрестностях Чаньани в поисках подходящей, описанной в рецепте глины. Наконец, им показалось, что они ее нашли. Удивленный странным поручением слуга, привез в усадьбу целую повозку глины. После недели упорного труда, получить указанный в рецепте сплав друзьям так и не удалось. Возможностей небольшой плавильной печи в лаборатории Главного Советника явно не хватало.
Ли беспомощно поглядел в светящийся расплав,
– Нет, Ли! Здесь без помощи настоящих мастеров не обойтись! – Сказал Фэй, смазывая заживляющей мазью сильно обожженную руку. – Если ты не хочешь составить компанию нашему инвалиду, оставь пока это дело! Неизвестно еще, сработает ли твой Эликсир. И потом, здесь же четко сказано: без доступа воздуха! А мы, что делаем? Металл, который ты хочешь получить из глины и сплавить с медью, так в ней и остается. И то, что получается, похоже не на цилиндр, а на кусок дерева, изъеденного червями. Не говоря уже о том, что это варево брызжет во все стороны, как разъяренный верблюд слюной.
– Да. Амен-эм-хэ предупреждал, что будет нелегко. – Расстроено подтвердил Ли.
– Тем более! Давай-ка не тратить время на то, чего мы не умеем. Оставим это дело до более свободных времен.
Но большую часть времени друзья уделяли совершенствованию в искусстве Полета Мысли. Знания и навыки, полученные ими от Амен-эм-хэ, быстро восстанавливались.
Установить мысленный контакт друг с другом Ли с Фэем пытались, разойдясь в разные концы усадьбы. Потрудившись, некоторое время, друзья поняли для себя следующее: наилучшим временем для передачи и приема мыслей была первая половина ночи. Качество и количество сведений и образов зависело от того, в какой степени оба они смогли войти в состояние «дзен». Цилиндры Фараона, взятые в руки в определенном положении, значимо улучшали восприятие посланного образа, или мысли. .
Но, результаты работы их не удовлетворяли. Они с трудом угадывали лишь общий ход мыслей и отдельные редкие образы.
– Чего-то нам с тобой не хватает….
– Задумчиво протянул Фэй. – Может быть, ясности ума?
– Может быть….
– Ответил Ли, и вдруг остановился, внезапно пораженный осенившей его догадкой. – Ну-ка, иди сюда! Садись и не двигайся.
Некоторое время Ли, сосредоточившись, внимательно изучал сияющую Нить Жизни над головой Фэя. Потом предложил:
– Теперь попробуй мне что-нибудь передать.
Фэй закрыл глаза и погрузился в молчание.
– Песок…пустыня…верблюды. – Напряженно перечислял Ли.
– Идет караван!
– Правильно! Давай дальше.
Перед внутренним взором Ли возникли стены Ктесифона, золотой царский трон и черная, с проседью, борода Митридата II.
– Парфия! Торжественный прием у царя!
– Верно! А сейчас?
Спустя мгновение Ли отчетливо увидел лицо Амаяка, теряющуюся в тучах вершину Большого Гайка и окаменевший остов Ковчега.
– Великий Корабль! Рядом стоит Амаяк.
– Здорово! А сейчас поделись: что ты сделал для этого?
– Я представил себе, как моя Нить Жизни соединяется с твоей. Потом, когда они образовали единое целое, у меня все сразу же получилось!
– Надо же! Амен-эм-хэ нам такого не говорил. Это уже ты соединил его искусство со знаниями Кул-аги. Может быть, именно так и читают мысли Шенраб и его монахи. Ну, а мне-то, что делать? Я не вижу Серебряную Нить!
– Я тебя научу.
Остаток дня Ли посвятил тому, что упражнялся в изобретенном им способе чтения мыслей. Он ходил по усадьбе, внимательно присматривался к слугам и работникам, и узнал о себе много нового.