Полет дракона
Шрифт:
– Это все?
– Да. Может быть, речь шла о Юане?
– Откуда он мог знать, что твой брат нашелся?
– Узнал же он, что мы пришли в Диоскурию!
– Верно! Но, твой отец, кажется, сделал все возможное для того, чтобы Юаня быстро нашли. И, кроме того, Амен-эм-хэ мог говорить, например, о гибели рукописи, или какого-то дела, а вовсе не твоего брата.
– Это так! Но, все же, на душе у меня неспокойно.
ОПАЛА
Почти
Для достижения своих целей люди часто рискуют и, иногда, ставят себя на трудноуловимую грань, отделяющую их жизнь от смерти. Евнух Гу-хо {296} относился к тому типу людей, которые делают это постоянно. Подобный образ жизни довольно быстро заканчивается гибелью ведущего его человека. По этому поводу в Китае говорят: бывают только столетние крестьяне, не бывает столетних чиновников. Гу-хо был дьявольски умен, что позволяло ему жить долго.
296
Гу-хо – «птица-оборотень»
На этот раз он не сразу рискнул и, прислушиваясь к своей, еще ни разу не подводившей его интуиции, выбрал момент для нападения очень удачно.
По своему положению при Императоре он всегда находился «рядом», что означало полную осведомленность почти во всех государственных и личных вопросах. Тому способствовало, как прямое подслушивание, так и доносы преданных ему людей. В союзе «Стрелы и бамбука» Гу-хо участия не принимал, и играл в собственные игры, справедливо полагая, что в подобных «союзах» сталкиваются интересы слишком большого числа людей. В своих же снах и устремлениях Гу-хо видел себя первым лицом в государстве после Сына Неба. Ну, а там, уж как получится…. Нетрудно догадаться, что при таких наклонностях Гу-хо мешали все: первый министр, Главный Советник, полководцы, крупные чиновники и видные придворные.
Главный Советник мешал ему особенно сильно. Его влияние на Императора сводило к нулю значимость самого Гу-хо. А появление на придворной арене сына Главного Советника, и вовсе лишало его надежд на укрепление своих позиций при Императоре. Советы, которые давал Сыну Неба евнух, вовсе не были плохими, но У-ди привык проверять их разумность в беседах с Главным Советником. При этом Советник никогда не принижал Гу-хо, отмечая его заслуги, но сам факт такого положения дел безмерно раздражал евнуха.
В этот день Император был явно не в духе. Сообщение о том, что отмена одного из налогов в южных областях страны привела к недовольству местной знати, вызвало у него приступ острой ярости. А, ведь, отменить этот налог Императору посоветовал Главный Советник.
– Я оторву им головы! – Повторял он, расхаживая в своих покоях.
– Весьма справедливое решение! – Вкрадчиво сказал Гу-хо. – Но, может быть, стоит оторвать две-три головы, вместо сотен? Именно те, чьи решения и вызвали недовольство этих сотен голов?
– Что ты имеешь в виду?
– Я просто позволил себе высказаться вслух….
– Не советую тебе чесать голову тигра!
Момент был страшный, но Гу-хо решил
– Величайший! – Распростерся он у ног Императора. – Да здравствуешь ты десять тысяч лет! Видит Небо, о твоем лишь здоровье и благополучии пекусь! Умоляю тебя, лежа на своем недостойном животе, не пей Эликсира, который привезли тебе из далеких, западных стран!
– Ты подслушивал негодяй!
– Никогда не позволил бы себе, Величайший из Премудрых! Но, сердце подсказало – не стоит Мудрейшему принимать неведомый напиток.
У-ди колебался между гневом и благоразумием.
– Я ничего не пью.
– Сказал он, наконец. – Эликсир проверяют на солдате-инвалиде.
– Тебя могут обмануть, и сказать, что рука отросла под действием сомнительной настойки. В то время, как сами будут преследовать совершенно иные, неблаговидные цели. Вели привести инвалида во дворец. Пусть воздействие Эликсира протекает под неусыпным наблюдением твоих верных слуг!
– Ты слишком хорошо осведомлен о моих делах….
У-ди размышлял. Пожалуй, это был первый случай, когда в его душу сумели уронить зерно сомнений по отношению к Главному Советнику и его сыну. Впрочем, совет: поместить солдата-инвалида во дворец, был неплох. Здесь он своими глазами сможет наблюдать за результатом эксперимента.
– Хорошо. Распорядись.
Покинув покои Императора, Гу-хо облегченно перевел дух. Первое и очень важное сражение было выиграно.
Под вечер в покои Ли вошел встревоженный слуга и сообщил:
– Только что умер солдат-инвалид, которого вы пестовали все последнее время.
Эта весть грянула в сознании Ли, как гром среди ясного неба.
– Что с ним случилось?!
– Этого никто не знает. Ему внезапно стало плохо, он потерял сознание и скончался.
– Ну-ка, пойдем!
Спустя несколько минут Ли склонился над телом несчастного.
«Неужели он умер от воздействия Эликсира?» - Думал он. – «Не может быть! Пятьдесят дней все было хорошо, и вот такая внезапная смерть!»
– Сообщите о происшествии моему отцу! – Приказал Ли.
Главный Советник пришел очень быстро, и привел с собой личного лекаря, который долго и очень внимательно осматривал тело покойного.
– Его отравили! – Объявил он, наконец.
– Каким образом?
– Скорее всего, это - яд иглобрюхой рыбы {297} . Видите эти характерные синие пятна у рта? И запах… У него остановилось сердце.
297
Ядовитая иглобрюхая рыба фугу (японское название.) водится в Южно-Китайском море. Фугу очень вкусна, но ее можно употреблять в пищу, только при соблюдении специальной рецептуры.
– У нас сегодня, или вчера готовили рыбу? – Спросил
Главный Советник.
– Нет, господин. Последние несколько дней рыбу в усадьбе
не ели, тем более такую опасную. – Ответил слуга.
– Может быть, он ел рыбу за пределами усадьбы? – предположил Ли.
– Он, действительно, выходил сегодня в город. – Подтвердил слуга.
– Распорядитесь о его достойном погребении. – Приказал Главный Советник.
Ли, которого, будто, толкнуло в сердце, повернулся к отцу.
– Отец! Надо немного повременить до окончания расследования. Прикажите поместить тело в холодное место.