Полет дракона
Шрифт:
Спать не хотелось. Ночь приносила запахи трав, душистого, дикого перца и далекого костра. Упругий воздух незримо двигался, овевая лицо то теплой, то прохладной, свежей волной, принесенной с далеких пустынных озер, а резные листья дуба неслышно трепетали, заслоняя на мгновение, каждый свою звездочку. В траве ощущалась потаенная жизнь мириадов насекомых. Они давали знать о себе лишь еле уловимым шорохом сухих травинок. На лицо ложились тончайшие, нежные, как шелк, паутинки. Из сумеречной мглы у горизонта взошла полная луна и встала высоко в небе, разгоняя глубокий мрак ночи.
Откуда-то
Юань чувствовал, что его душа начинает медленно растворяться в этом безбрежном, полном неведомой жизни мире.
Все, что произошло с ним за эти годы, казалось мелким и незначительным. Он, как будто, взмахнул крылами, взмывая в высь, откуда люди, их города и заботы представляются суетной и бесполезной для внимания тратой времени.
Лишь к середине ночи он уснул, оставив в глубине душе это удивительное чувство единения со всем, что его окружало.
Наутро Юань снова двинулся в путь, и к полудню достиг небольшого городка, в котором остановился один из полков императорской армии, перебрасываемой в южном направлении.
Один из старших офицеров полка, беседующий со своим сослуживцем в тени чахлого тополя, обратил внимание на идущего по улице молодого человека.
– Послушай, Пэн, сдается мне, что я знаю этого прохожего. – Обратился он к товарищу. – Года три тому назад, в бытность мою у стен крепости Эрши, он командовал ротой «молодых негодяев». И отличился, надо сказать. Тайно проник в город, похитил какую-то девушку, устроил суматоху такую, что правитель Эрши, готовый было сдаться доблестному Ли Гуан-ли, взбрыкнул, и отказался вести переговоры. Результатом этого случая стала длительная осада крепости с последующим ее взятием. Погибло немало людей. Молодца, сорвавшего переговоры, приговорили к смертной казни. Но, он скрылся, и его так и не нашли. Точно, это он! Ты, кажется, сетовал, что тебе в повышении по службе отказывают. Задержим его - вот тебе и повод потребовать награды. Эй, малый! Погоди-ка! – Крикнул он прохожему.
Юань остановился. Лицо обратившегося к нему человека, показалось ему знакомым.
– Ну-ка, задержись, малость. Есть у нас к тебе несколько вопросов.
– Я готов ответить. – Вежливо сказал Юань.
– Не было ли тебя при походе на Даюань с армией Ли Гуан-ли?
– Да. Я принимал участие в этом путешествии. – Не стал скрывать Юань.
– Что я говорил! – Повернулся офицер к своему другу. – Придется тебе, уважаемый, задержаться. Нам необходимо кое-что прояснить.
Часом позднее Юань стоял перед командиром полка и его свитой. Вопросов к нему было немало, и Юань честно ответил на все.
– Вы сознательно вводите нас в заблуждение, уважаемый! – Выслушав его, сказал, наконец, командир, и раздраженно потер щеку, укушенную комаром. – Вы хотите сказать, что почти год в вашем отряде была девушка, и вы этого не знали!
– Под конец похода я уже знал, что она девушка, но для ее же безопасности, не сделал эту тайну достоянием гласности.
– Ну, понятное
– Помолчите, Шао! – Строго прикрикнул на него командир. – Я хочу разобраться в этом запутанном деле. А, почему она, вообще, оказалась в вашем отряде?
– Этого я не знаю. – Ответил Юань, решивший не выдавать тайну Ли-цин.
– Ну, так я вам скажу: она попала в ваш отряд потому, что вы сами взяли ее с собой!
– Это не так, господин.
– Хорошо. В конце концов, это неважно. Вы говорите, что ее похитили даюаньцы. Почему вы не доложили об этом старшему командиру?
– Я не хотел раскрывать ее тайны. Кроме того, вряд ли бы солдаты смогли ее освободить. Девушку хотели сделать наложницей, или продать в рабство.
– А вы смогли! Вы заменяете собой полк, или даже целую армию? – Иронично спросил командир полка.
– Нет, но кое-что я был в состоянии сделать, и мне это удалось.
– А, вы знаете, что после вашего вторжения в крепость правитель Мугуа отказался от всяких переговоров, и крепость перешла на осадное положение?
– Сейчас уже знаю.
– Сколько солдат погибло, при ее взятии, вам известно?
– Точного числа я не знаю.
– Более двух тысяч человек! Эти люди, воины Хань, могли бы жить. Но по вашей вине они умерли. Вы признаете, что вы все это сделали?
– Да. Но, моей вины в их гибели нет.
– Достаточно! Приказом командующего вы были приговорены к смертной казни, и я могу лишь подтвердить приказ, и передать вас в руки правосудия. Уведите его!
Юань обвел взглядом всех присутствующих.
Ему ничего не стоило разбросать офицеров, охрану и скрыться в соседнем лесу. Но, для этого опять надо убивать и калечить людей…. Перед ним снова возникли глаза недавно убитого им человека.
«Я мало, что понимаю в вашем искусстве боя, но оно невероятно!» - Вспомнил он слова Сыма Цяня. – «Прошу вас: не злоупотребляйте им! Каждая, отнятая жизнь – большой грех на вашей душе».
– Но тогда я не увижу монастырь, старика Бао и своих братьев-монахов – Еле слышно сказал себе Юань..
«Может быть, просто поразить их взглядом, и бежать? Но, их слишком много…. Они поднимут весь полк. И мне придется убивать! И на сей раз не врагов, а своих, ни в чем неповинных солдат… у каждого, из которых, есть матери, жены и дети….».
«Есть три ступени овладения мечом». – Явственно прозвучала в его душе древняя мудрость. – «Первая, когда меч в твоей руке, и ты един с этим мечом. Ты можешь победить любого, кто отважится сразиться с тобой.
Второй ступени ты достигнешь, когда меча не будет в твоей руке. Меч хранится в твоей душе, и ты способен поразить им врага на любом расстоянии.
Есть и третья ступень: меча нет ни в твоей руке, ни в твоей душе. Ты един со всем миром, и понимаешь: тебе незачем убивать!».
Руки и ноги Юаня как будто вросли в пол. Он больше не мог наносить удары людям. Он любил их, и понимал, что им будет очень больно.
– Что стоишь! – Как сквозь толстый слой ваты донесся до него грубый окрик.
– Иди!