Полет в глубину
Шрифт:
— Вы мне можете в двух словах рассказать, что придумала Зоя?
— Я надеюсь, что нашла теоретическую возможность внутри погружения перемещаться к другой точке пространства души. Но это пока лишь теория — на деле мы еще не пробовали.
— А я пытаюсь понять, как она это делает, — подключился Торик.
— Тут одним словом не скажешь. Я ловлю наши управляющие импульсы, собираю ответные сигналы и формирую для них фазовые резонансы.
— И что при этом происходит? — осторожно уточнил Торик, пока мало что понимая.
— Возникает
— А, знаю-знаю, как шаговый двигатель. Если быстро тюкать нужными импульсами, он крутится на приличной скорости.
— До этого пока далеко, — вздохнула Зоя. — Но я несколько раз просчитывала на модели: там возникает момент движения, уносящий нас все дальше от исходной точки.
— А направление? — спросил Торик.
— Определяется соотношением фаз. Там еще придется поколдовать. В теории получается, что все очень сильно зависит от рельефа «местности» в точке приложения.
— Все как в жизни! — заметил Торик. — По ровной дороге движешься, едешь в горку, под горку, в болоте, в воздухе — всюду движение будет разным. А кто конкретно будет подталкивать нашего путника? В приборе ведь таких возможностей не заложено.
— Я напишу программу, а потом мы с тобой прикинем, как ее сопрягать со схемой подачи импульсов напряжения. На этом уровне, мне кажется, не должно возникнуть особых сложностей.
— А если при этом компьютер выключится? Скажем, свет отключат или система зависнет?
— Тогда все отработает как сейчас — путник вернется из той же точки, в которую погрузился. Ой, заболтали вы меня, — встрепенулась Зоя, — я ведь пирожные принесла к чаю!
— Ура! А то я всю голову сломала, что к чаю подать.
И тут дали свет. Пару минут они смотрели на свечи, решая, задуть их прямо сейчас или нет. Как часто бывает в такие моменты, в душе боролись радость от возвращения к нормальной цивилизованной жизни и легкое сожаление от потери приятной и необычной обстановки. Все-таки в беседах при свечах есть свое очарование.
* * *
— Расскажи про саму теорию подробней? Вдруг я что-нибудь пойму? — попросила Вика.
Зоя честно пыталась говорить о фазовых траекториях, аттракторах, вырожденных резонансах. Но понимать ее становилось все трудней. Она производила впечатление человека, живущего в нездешнем мире, тайном, загадочном и недоступном. Уходила в своей математике в такие глубины, которые даже Торику было трудно не только понять, но даже вообразить. В конце концов Зоя замолчала и задумалась. А дальше в ход пошли жесты и аналогии — близкие, далекие и… неожиданные.
Пальцы у Зои были тонкие, подвижные и очень выразительные. Даже ловкая и рукастая Вика смотрела на них с удивлением. Зоины пальцы не просто двигались, они танцевали, объясняли, рассказывали и показывали свои истории.
— Это как волны? Как плыть среди волн?
— Нет, это скорее как… шпроты в банке, — Вика поморщилась: рыбные консервы она не любила.
— А в чем разница?
— Волны — это вода, хоть на гребне, хоть внизу — все равно вода, просто на разной высоте. А вот тут — шпротины. Ты же различаешь рыбку и масло, в котором она плавает? Масло — это соединительная ткань. В нашем фазовом… э… в пространстве души эти области соответствуют местам, где в погружениях мы ничего не видим.
— Ну вот, можешь объяснить, когда хочешь! Меньше масла — больше шпрот? — улыбнулся Торик.
— Это неточно и непрофессионально. Ни один математик не будет говорить в таких терминах. Давай я напишу тебе систему уравнений, и ты сразу…
— Не-не-не, давайте не будем, — запротестовала Вика и даже руками замахала.
— Не спеши идти в привычное, — поддержал ее Торик. — Да, для тебя это примитивно. Но такой подход дает нам бытовые аналогии. Опираясь на них, мы сможем тебе что-нибудь подсказать. А ты разглядишь новые направления для исследований. Согласна?
— Ну и… что такого нового мы на этом уровне видим?
— Погружаемся в твою банку со шпротами. Мы в ней — кто?
— Не знаю. Хлебная крошка?
— Отлично! Итак, крошка упала в масло — мы ничего не видим и возвращаемся. Дальше?
— Крошка упала на гребень шпротины — мы видим яркую картинку.
— А если на бок рыбины? — спросила Вика. Ей понравилась новая игра.
— Вот! Тогда она находится в бифуркации. Скорее всего, быстро падает в масло, и мы опять ничего не видим. Даже хуже — сначала вроде видим, но быстро теряем картинку. Хотя у нас все-таки не шпроты. Наша крошка может падать и вверх, снова на спину рыбки. На то она и бифуркация: может туда, а может — сюда.
— Допустим, — сказал Торик. — А теперь мы берем палец и…
— Вилку! — укоризненно поправила Зоя.
— Хорошо, вилку. И зубцом этой вилки начинаем потихоньку двигать нашу крошку… куда надо?
— Примерно так. Не даем ей свалиться в масло, удерживаем на боку этой ры… Слушай, а надо попробовать так сделать! — ее глаза сверкнули. Новая задача поманила азартом. — У тебя есть пара устойчивых точек, с которых мы всегда срывались в масло… Тьфу-ты, сама стала говорить, как вы!
— Это нормально, Зой. Мы выработали общие символы. Метафору. И она уже дала практический результат. Я даже… Ты о чем задумалась?
— О вычетах.
— О налоговых вычетах? Сейчас? — Торик с Викой тревожно переглянулись.
— Что? Нет! О вычетах негладких функций. Там могут возникать сингулярности, но я пока не просчитывала…
— Стоп. Зоя, давай еще раз. На понятном нам языке. О чем. Ты. Думаешь?
— Э… о глазах?
— ??
— Которых нет.
— ???
— Ну, шпроты, в банке.
— И что?
— Когда они плавали в море, у них были глаза. А теперь их нет. Они куда-то деваются при варке, что ли, не знаю. Но в банке шпроты есть, а глаз у них нет.