Полет Ящера
Шрифт:
Язык обозленной змеей зашевелился во рту, клыки чуть выперли из десен, став вдвое длиннее. С шипением вырвались легкие язычки пламени. Что поделать, – рефлекс! Не слишком и хочется, – само так получается! Что же делать, если народец никак не угомонится? Драки они, видите ли, хотят, подвигов жаждут! Вот и троица богатырей каких-то на конях приканделяла. В шлемах, в кольчугах, в заклепочках! А бородатые – только держись! И мечами-то как грозно помахивают, – страсть! Еще кто-то из людишек попроще пристроился с бердышами у хвоста. Дровосеки хреновы! Отрубить они его, что-ли, пытаются? До чего
Особенно не озираясь, я взбрыкнул хвостом и разом усмирил незадачливых лесорубов. Заодно смахнул и парочку богатырей. Последний, впечатленный увиденным, ждать не стал. Пришпорив коня, галопом помчался прочь. Меч свой двуручный по забывчивости обронил. Вот такая, понимаешь, бесславная пенка! А еще говорят, на миру и смерть красна…
В плечо ударил каменюга. Я обернулся. Сколько же их набежало на стены! Ровно клопы – видимо-невидимо! И все что-то сыпят, кидают, мечут. Вконец озлобились! Ну да сейчас у меня попритихните!
Язык опасливо втянулся в глотку, железа под небом огненно вскипела. Я хакнул пламенем поверх стены – сколько хватило дыхания. Не особенно-то и целился, однако подействовало. Посыпались мои защитнички вниз, как горелый горох. Жарковато стало, потянуло паленым мяском. Вот теперь можно и потрудиться.
Еще удар, и, разгребая когтями россыпь камней, я начал продираться сквозь стену. Хвостом долбанул по кусачим бойницам. Одна из башен медлительно скособочилась, с шумом обрушилась, взметнув облако пыли. Сами виноваты! Обычай, кажется, все помнят. Живешь хорошо – делись! Хочешь, не хочешь, а семь девственниц в конце каждого месяца подай! И стадо овечек с барашками. Чтобы, значит, все по правилам, по понятиям. И подавали раньше, не ерепенились, а тут вдруг возроптали, возомнили о себе черт-те что! Библии, видно, не читают, и напрасно. Знать бы надобно, что гордыня – штучка из скверных! За то и последует всем вам наказание.
Я почти проломил препятствие, когда заметил, что с той стороны прямиком от церквушки в мою сторону движется странная повозка. Гигантская платформа, ведомая добрым табуном кобылок, а на ней что-то вроде согнутой древесной дуги. Я прищурился, разглядывая громоздкую конструкцию. Ба! Да никак это лук! И какой! Как же они собираются его натягивать? Неужто силенок хватит? Видимо, хватит, если не поленились сотворить такую бандурищу…
Честно говоря, подобный оборот меня совсем не устраивал. Я заторопился. Наспех подстегнул языком пылающую железу и с дистанции попытался положить эту процессию огнем. Не достал. Далековато еще было. Зато полегли все, кто находился ближе. Снова потянуло прогорклым дымом. Аж в ноздрях защипало.
Странную повозку, между тем, уже выпрягали, спешно разворачивая в мою сторону. Рассмотрел я и стрелу – этакую ошкуренную сосенку с металлическим сверкающим наконечником. Когда же они успели все это изготовить? И главное – где? Неужто в кузницах своих допотопных? Ох, не верится!
Кто-то людишками явно руководил, и кучка ратоборцев возле гигантского лука работала слаженно, без суеты. Окончательно перебравшись через разрушенную стену, я рванул навстречу. Успеть, пока не натянули эту гадость, пока не прицелились! Одного огненного плевка хватит, чтобы спалить
Земля гудела под стопами, тонко верещали чьи-то сминаемые косточки, – что-то и кого-то я, кажется, давил. Но главная цель была впереди, и я спешил изо всех сил.
Увы, я опоздал. Кто из них гаркнул подлую команду, я так и не разобрал, зато расширившимися глазами узрел, как мощно выпрямилась и задрожала далекая дуга, а мигом позже жуткая боль распорола грудь, чуть не переломив меня пополам. Остановившись, я с ужасом наклонил голову, узрев кровоточащую рану. Из плещущей багровой глубины торчала грязная ветошь – оперение пронзившей меня стрелы.
Черт бы их подрал! Все эти хитрые тараканьи мозги, из года в год изобретающие адские машинки! И какая это мука – терпеть полыхающий внутри пожар! Не выдрать, не вздохнуть! А без легких – какой из меня воин? Драконы – тем и живы, что дышат пламенем, а без огня от них и конный, и пеший уйдет…
Облом вышел с местным князьком. Натуральнейший облом!.. Халтурщик-то он халтурщик, да не так прост оказался. Сварганил таки подлый механизм для пришлого дракона.
Я стал грузно разворачиваться, но завязла в ямине правая лапа. Наверняка какой-нибудь чертов погребок с огурцами и брагой! Как однако не вовремя!
Теряя равновесие и оглушая округу бешеным ревом, я повалился на землю. Сумели все-таки подбить! Стервецы двуногие! Гуманоиды хреновы! Единственная радость – рухну так, что половина здешних домишек рассыплется в прах. Но и со мной, вероятно, покончат. Вон и бегут уже, торопятся. Кровожадные братья славяне…
Очнулся я в больничной палате. Перед глазами плавал багровый туман, в голове шелестела призрачная метель. От навязчивого видения с драконом, крепостью и гигантской стрелою удалось избавиться, только пошевелившись. А секундой позже в памяти всплыли дорога, кренящийся автомобиль и вскрик Ганса. Непривычный холодок на миг прищемил сердце, я осторожно повернув голову. Рядом сидел Гоша-Кракен. Из-под белого халата у него топорщился израильский «Узи», рот был страдальчески сжат.
– Босс! – заметив, что я пришел в себя, он заулыбался. – Наконец-то очнулись! Хотите, кого-нибудь кликну?
– Погоди, – шевельнув сухим горячим языком, я обнаружил вместо двух передних зубов царапающие обломки. И болезненно ныло где-то в области правой грудины. Чертово копье из сна?… Я сглотнул горькую слюну и поморщился. Ободряющее начало! Так сказать, – супчик на первое. Интересно, что у нас на второе и третье?
– Давай-ка, братец, коротко и по делу. Ганс жив?
Глазки Гоши-Кракена потухли.
– У него там это… – боец пошевелил могучим плечом. – Шейные позвонки, короче…
– Я спрашиваю, жив или нет?
Гоша покачал головой.
– Чуток не довезли. Скончался по дороге. Водила в реанимации вместе с Босотой. Эти, может, еще оклемаются, но тоже пока плохи.
Я прикрыл глаза. Босота командовал ребятами из «Ниссана», водитель, Сима-Дачник, – тоже был из старой гвардии, гонщик-профессионал, великий молчун.
– Кто еще?
– Трое… Шарыга, Сук и Барабан. Они вслед за вами по тому же пятну проехались. Ну, и кувыркнулись.