Полеты в одиночку
Шрифт:
Но они же, думал я, наверняка увидят наши самолеты в оливковой роще. Мы их даже не спрятали, как следует.
«Стуки» летели цепочкой друг за другом, и когда ведущий оказался прямо над танкером, он опустил нос и вошел в ревущее отвесное пике. Мы лежали среди булыжников на гребне скалистого кряжа и следили за первой «Стукой». Он шел все быстрее и быстрее, и нам было слышно, как рев двигателя переходит в визг по мере того, как самолет совершенно вертикально пикирует вниз. Создавалось ощущение, что пилот собирается влететь прямо в трубу корабля, но он рванулся из пике точно вовремя,
На танкер пикировали только пять «Стук», Остальные зависли наверху и наблюдали, потому что все судно уже было охвачено пламенем. Мы лежали совсем рядом, в каких-то пятистах метрах, и когда резервуары разорвались, нефть растеклась по поверхности воды, и океан превратился в огненное озеро. Мы видели, как человек шесть из команды взбирались на реи, прыгали за борт и горели заживо, мы слышали их предсмертные крики.
Высоко над нами те «Стуки», которые только наблюдали, развернулись и направились восвояси вместе с истребителями. Вскоре они исчезли из вида, и до нас доносилось лишь шипение воды, соприкасающейся с огнем вокруг поверженного танкера.
В то время нам доводилось видеть множество бомбежек, но мы никогда не видели, чтобы люди прыгали в пылающее море и горели заживо. Всех нас потрясло это зрелище.
— Здесь что, ни у кого мозгов нет? — сказал кто-то. — Почему греки не сказали капитану, чтобы он уносил отсюда ноги?
— А почему никто не сказал нам, что делать дальше? — произнес другой голос.
— А серьезно, — сказал я, — почему бы нам всем не подняться и не полететь на Крит? Баки у нас полные.
— Отличная идея, — сказал Дэвид Кук. — Потом дозаправимся и полетим в Египет. Вряд ли у них в пустыне есть хоть один «Харрикейн». Эти семеро были бы на вес золота.
— Знаете, что я думаю, — сказал молодой человек по имени Даудинг. — Я думаю, что кое-кому очень хочется впоследствии сказать, что отважные Королевские ВВС в Греции доблестно сражались до последнего пилота и последнего самолета.
Я подумал, что, возможно, Даудинг прав. Либо так, либо нашим командирам не хватает ума и опыта, и они просто не знают, что с нами делать. Я все время вспоминал слова капрала, которые он сказал всего неделю назад, когда я только прилетел в Грецию. «Такой новенький самолетик, — говорил он. — Кто-то вложил в него немало труда. А теперь эти мерзавцы, что просиживают штаны в конторах в Каире, послали его сюда, где он и двух минут не протянет». Он продержался дольше, но, судя по всему, ненамного.
Мы сидели на нашем скалистом кряже у глубокого синего моря и время от времени бросали взгляды на пылающий танкер. Никто не выбрался оттуда живым, но в воде плавали обуглившиеся трупы. Течение или прилив медленно прибивали трупы к берегу. Их было девять, и к одиннадцати утра они качались всего метрах в пятидесяти от скал.
Около полудня на наше летное поле медленно въехал большой черный
— Чего доброго, немцы с пулеметом, — сказал кто-то. До нас вдруг дошло, что мы совершенно безоружны. Ни у кого из нас не было даже пистолета.
— Какой марки машина? — спросил Дэвид. Никто не мог определить марку. Кому-то показалось, что это «Мерседес-Бенц». Все глаза следили за большим черным автомобилем.
Он остановился рядом с оливковой рощей. Мы тесно прижались друг к другу на нашей горе и застыли в тревожном ожидании. Открылась задняя дверца, и из машины вышла внушительная фигура в форме ВВС Великобритании. Мы находились недалеко, поэтому хорошо его рассмотрели. Это был крупный человек с выцветшими рыжими, усами.
— Господи, да это же командор авиации! — воскликнул Даудинг и не ошибся.
Этот человек, штаб-квартира которого располагалась в Афинах, был и, разумеется, все еще оставался командующим всеми Королевскими ВВС в Греции. Всего несколько недель назад он командовал тремя эскадрильями истребителей и несколькими эскадрильями бомбардировщиков, но теперь у него остались только мы. Меня удивило, как ему удалось нас отыскать.
— Где вы, черт побери? — закричал командор.
— Мы здесь, сэр, наверху! — отозвались мы. Он поднял голову и увидел нас.
— Быстро спускайтесь! — крикнул он.
Мы сползли вниз и побрели к нему, Он стоял возле автомобиля, ощупывая нас колючим взглядом своих бледно-голубых глаз. Потом достал из машины толстый пакет размером со среднюю Библию, обернутый белой бумагой и опечатанный красным сургучом. Пакет был гибким на вид и немного гнулся в его руках.
— Этот пакет, — сказал он, — нужно немедленно доставить обратно в Элевсин. Это крайне важно. Его нельзя потерять и нельзя допустить, чтобы он попал в руки врага. Мне нужен доброволец, который сейчас же доставит пакет.
Никто не вышел вперед, но не потому, что мы боялись вернуться в Элевсин. Мы уже ничего не боялись. Просто нам надоело исполнять дурацкие приказы.
— Я отвезу, — наконец сказал я.
Я вечный доброволец. На все соглашаюсь.
— Молодец, — сказал командор воздушного флота. — Вас там будут ждать. Его зовут Картер. Прежде чем отдать пакет, спросите у него имя. Ясно?
Кто-то сказал:
— Они только что снова бомбили Элевсин, сэр. Мы видели, как они туда направлялись. Сто девятые. Целая туча.
— Знаю, — отрезал командор. — Это не имеет значения. — Итак, вы, — сказал он, уставившись на меня пронзительными светло-голубыми глазами, — доставите пакет Картеру. Не подведите меня.
— Так точно, сэр, — сказал я.
— Кроме Картера там никого не будет, — пояснил командор. — Если, конечно, немцы уже не заняли аэродром. Если увидите немецкие самолеты на аэродроме, ради Бога, не вздумайте садиться. Сразу же улетайте.
— Есть, сэр, — сказал я. — Куда?
— Снова сюда. Возвращайтесь прямо сюда. Как вас зовут?