Полицейские и воры. Авторский сборник

Уэстлейк Дональд Эдвин

Поэтому он поцеловал Мэри–Энн.

Именно так. От отчаяния, а не из–за чего–то другого, просто молчание становилось неловким. Не придумав ничего лучшего, Мэл поцеловал девушку.

Поцелуй получился коротким и не слишком страстным. Затем Дэниэлс чуть отодвинулся, глядя на Мэри–Энн, прислушиваясь к глухим ударам в ее груди и раздумывая о реакции девушки.

Мэри–Энн улыбнулась:

– Я думала, что ты никогда этого не сделаешь.

Глава 10

Четверть третьего,

но ничего не происходит. Сондгард расхаживал по дому взад и вперед, от, входной двери к кухне, а от кухни к входной двери. Из–за закрытой двери репетиционного зала доносились звуки; Ральф Шен работал с Диком Лейном и Олденом Марчем, им предстояло сыграть вдвоем три сцены. Шен не мог работать с остальными, потому что Луин Кемпбелл была занята в слишком большом количестве сцен, а Ральф не хотел, чтобы кто–нибудь за нее читал реплики. Шен привел какое–то мистическое режиссерское обоснование своего упрямства. Поскольку исполнители уже присутствовали на предыдущих репетициях, Сондгард не стал с ним спорить. Но из–за упрямства Шена все четверо подозреваемых могли свободно расхаживать по дому.

С другой стороны, возможно, так лучше. Ничто не отвлечет мысли убийцы. Он ДОЛЖЕН подумать о приближающейся роковой минуте. У него есть время и возможность поволноваться.

Но часы показывали уже четверть третьего, а ничего не происходило. Сондгард подумал, что пора немного усилить давление. Для этого капитан прекратил свое хождение по холлу и отправился на поиски подозреваемых.

Для начала Сондгард обнаружил Тома Бернса сидящим за длинным столом в столовой, перед ним стояли бутылка и стакан. Том пил не спеша, с наслаждением потягивая выпивку, чертил карандашом на листе бумаги какие–то автомобили. Берне поднял голову, когда капитан вошел в столовую, и дружелюбно помахал рукой:

– Привет, сыщик. Возьми себе стакан.

– Нет, спасибо.

Два часа назад все они сидели в этой комнате за ленчем, прошедшим столь же спокойно, как и завтрак, даже еще более мирно. Теперь капитан нервничал. Сондгард, вздохнув, сел напротив Тома и поинтересовался:

– Ты давно знаешь Эдди Креншоу?

– Эдди.., как?

– Креншоу. Ты помнишь, такой худой парень, у него нет нескольких пальцев.

Берне нахмурился, пытаясь сосредоточиться. Как всегда, его подвижное лицо преувеличивало гримасы, делая их почти нереальными. Может, его гримасы и были ненормальными? Не так–то просто сказать, как выглядит лицо маньяка.

Наконец Том покачал головой:

– Я вообще не знаю этого парня. Креншоу? Без пальцев? Что за странное описание.

– Он приятель Эверетта Лаундеса.

– Того парня, что владеет усадьбой недалеко отсюда?

– Именно его.

– Я его встречал разок, но я не знаю никого из его приятелей. Мы как–то одалживали у него канделябр.

– Что?

Берне засмеялся:

– Да, точно. Канделябр. Помнишь, три сезона назад. «Яблочное семечко». Ты ее видел, не так ли?

– Что–то знакомое.

–

В общем, там был нужен канделябр. Помнишь, в этой пьесе вся семья непрерывно говорит о канделябре? Сондгард медленно кивнул:

– Кажется, я что–то припоминаю.

– Так вот, у этого парня, у Лаундеса, в подвале завалялся лишний канделябр, и он одолжил его нам. Весил он не меньше тонны. Нам пришлось одолжить у Андерсона грузовик, потому что канделябр не помещался в фургон.

– И это был единственный раз, когда ты встречался с Лаундесом?

– Я полагаю, иногда он приходил на представления, но я не вспомню точно.

– Хорошо. – Капитан потер лоб ладонью. – Подумать только, – проговорил он. – Три убийства. Я сам едва могу поверить в такое.

Берне испуганно взглянул на Сондгарда:

– Три? Я знаю только об одном.

Капитан поднял на него глаза, моргая в притворной растерянности:

– Разве я сказал три? Я надеюсь, что это не станет дурным предзнаменованием.

– Эрик, Боже праведный, ты что, пытаешься хитрить со мной?

– Я ни с кем не смог бы хитрить сейчас, Том. Я слишком устал. Я только хочу, чтобы побыстрее наступили три часа.

– Ты и правда думаешь, что я мог прикончить бедную Сисси Уолкер?

– Кто может знать, кто на что способен? – Сондгард встал. – Я собираюсь вздремнуть на кровати Боба. Увидимся позже.

– Всего хорошего, сыщик.

Когда капитан покидал кухню, Берне наливал себе еще одну порцию.

Сработало ли это? Сондгард не мог себе представить, но он решил попытать счастья сейчас. Капитан хотел проделать с каждым из четверых одну и ту же процедуру, рассчитывая уловить хоть какую–то реакцию на имя, описание Эдди Креншоу или «ошибку» в числе убийств. Или, на худой конец, просто напугать убийцу, убедить его, что капитан приближается к развязке.

Сондгард вышел в холл и стал подниматься по лестнице, надеясь встретить одного из троих; тут он увидел, что навстречу спускается Кен Форрест.

– Ах, это вы! – воскликнул капитан. – Я вас искал.

– Меня?

В глазах Форреста Сондгард не заметил ни страха, ни ощущения вины. Наоборот, Кен улыбался, всем своим видом выражая готовность помочь.

– Я хотел узнать, как давно вы знаете Эдди Креншоу.

– Кого? – Форрест взглянул на лестницу, словно ожидая обнаружить там кого–то по имени Эдди Креншоу. – Здесь такого человека нет, так ведь?

– Нет, он друг Эверетта Лаундеса. У него не хватает пальцев на руке.

Если озадаченная улыбка Форреста была фальшивой, его следовало считать лучшим актером труппы.

– Я просто не понимаю, о чем вы говорите.

– Вы не знаете Эверетта Лаундеса?

– Тьфу, не знаю, а может быть, и знаю. – Кен совершенно по–детски почесал голову; сегодня Форрест казался более общительным, чем вчера, возможно, потому, что молодой человек пробыл здесь какое–то время и уже начал осваиваться. – Я его должен знать по Нью–Йорку?