Полицейские тоже любят

Феррарелла Мари

– Итак, что я должен слушать?

Райли вздохнула. Ох эти мужчины!

– Смех своей дочери слышишь?

Сэм взглянул на нее:

– Ты шутишь, верно? – но тут же понял, что она говорит серьезно. – Ты действительно что-то слышишь? – удивлялся он. – Лайза смеется?

– Да.

Он снова прислушался, затем покачал головой. Райли, должно быть, его разыгрывает.

– Здесь смеется по крайней мере десяток ребят, а может, и больше. – Разве можно расслышать?

– Я могу, – настаивала Райли. – Это вопрос концентрации

и привязанности, – сказала она с чувством. – Ты ее отец, Вьятт, и тебе полагается слышать.

– Мой ген отцовства вновь приобретенный, – съязвил он. – Понадобится еще некоторое время, чтобы оседлать его как следует.

Райли бросила изучающий взгляд на напарника, оценивая тональности его голоса:

– Ты смеешься надо мной, Вьятт, не так ли?

Сэм сделал вид, что не понял вопроса.

– Во дворе, заполненном твоими родственниками, большинство из которых имеют доступ к оружию? – Он откусил кусок гамбургера. Черт возьми, обалденная еда! Как может простой гамбургер быть таким вкусным? – Мне жить не надоело, – заверил он ее, перед тем как откусить другой кусок.

Его слова побудили Райли оглядеться. И она невольно улыбнулась – никогда не думала о своем семействе в этом качестве. Но Вьятт был прав. Дворик действительно был заполнен ее родственниками, и даже самый дальний из этих родственников окажет ей помощь, если она будет нуждаться в ней.

До последнего момента она не представляла себе, как приятно это сознавать.

– Тебе пришлось бы совершить что-либо ужасное, чтобы они пристрелили тебя, – съязвила она в свою очередь.

Проглотив очередной кусок, Сэм покачал головой:

– Здесь я не хотел бы переборщить.

– Да? В чем же ты не хотел бы переборщить?

Их взгляды встретились и задержались больше, чем ей того хотелось. Достаточно долго, чтобы вызвать ту странную приятную дрожь, которая пробегала по спине, когда их руки случайно соприкасались.

Странная, приятная, теплая дрожь, которая разливалась волнами, оставляя щемящее чувство внизу живота.

– Дам тебе знать, когда придет время, – пообещал Сэм. Он говорил так тихо, что ей пришлось следить за его губами, чтобы различать слова.

– Ладно. – Она снова стала наблюдать за Лайзой. Так было безопаснее для нее.

Наблюдая с противоположной стороны дворика за Райли и ее напарником, Лайла про себя улыбалась.

Чувство облегчения крепло. То самое чувство, которое возникло, когда она встретила Райли, приехавшую с Сэмом и его дочерью. Лайла повернулась к супругу – мужчине, которого могла теперь любить открыто и которого любила тайком много лет, – и взяла его за руку.

– Ты правильно поступил, Брайан, – похвалила она его проникновенным тихим голосом.

– Конечно правильно, – кивнул Брайан. Эндрю попросил его поднести к грилю коробку с булочками, но это могло подождать. Слова жены

заинтриговали его. – Имеешь ли ты в виду что-нибудь конкретное или просто одобряешь мои действия?

Рассмеявшись, она покачала головой:

– Да, речь идет о конкретном. Я говорю о переводе Райли из отдела борьбы с убийствами в отдел борьбы с ограблениями и включении ее в пару с Сэмом Вьяттом. Взгляни на нее. – Лайла кивком указала на дочь. – Она выглядит почти как прежде. – Лайла вновь повернулась к Брайану и чмокнула его в щеку. – Спасибо тебе, родной.

Он поднес ее руку к губам и запечатлел поцелуй на каждом из пальцев.

– Не стоит благодарности, милая. Всегда готов служить тебе.

Легкий вздох удовлетворения сорвался с губ Лайлы. После стольких лет она, наконец, испытывает блаженство и счастье. И всем этим она обязана Брайану.

– Рада это узнать, – пробормотала она.

– Я покажу тебе, на что готов, как только представится возможность покинуть застолье и вернуться домой, – пообещал он ей, подмигнув.

– Брайан! – воскликнула она со смехом, оглядываясь. – Ты руководишь детективами, не позволяй, чтобы кто-нибудь тебя подслушивал.

– Почему? – улыбнулся он. – Где записано, что шефу детективов полагается быть роботом. Или подчинять свою жизнь только букве закона? – шутливо возразил он. – Кроме того, – сказал он ей на ухо, понижая голос до шепота, – даже робот обнаружит перегретым свое могучее жестяное тело, если приблизится к тебе.

Лайла снова рассмеялась, качая головой. Она никогда не была так счастлива. После того, что она испытала в своем первом замужестве, ее нынешняя жизнь напоминала счастливый сон. Она надеялась, что никогда не пробудится от этого сна.

– По моему глубокому убеждению, Лайза устала, – сказала Райли, близко наклоняясь к Сэму, чтобы тот мог слышать.

Было уже почти десять часов, и замечание Райли можно было отнести почти ко всем участникам застолья – за исключением Эндрю, который, видимо, наслаждался тем, что готовил угощение для членов семейства и друзей.

Сэм взглянул на Райли и увидел, что она держит на коленях спящего ребенка. Некоторые гости переместились в комнату, и голова Лайзы теперь покоилась на груди Райли. В последние полчаса у дочери Сэма слипались глаза, и затем, после утверждений, что совершенно не хочет спать, она заснула.

– Давай я ее возьму, – предложил Сэм и подхватил дочь на руки. – Она никогда так легко не засыпает, – пояснил он с нотками удовлетворенности в голосе.

Райли взглянула на стайку детей, все еще бегавших вокруг, но большинство спали, как и Лайза, на руках родителей.

– Этой компании достаточно, чтобы утомить до такой степени, что у взрослого человека не останется сил, – сказала Райли и со счастливой улыбкой вспомнила: – Братья, сестра и я были точно такими же.

Сэм кивнул: