Полицейские тоже любят
Шрифт:
– Я не столь оптимистичен, как ты, – сказал он ей, обходя багажник на пути к своей дверце.
Райли забралась в машину.
– Я заметила это. Но все-таки мы найдем, что их связывает. Может, даже в этот раз.
Пока они установили, что две супружеские пары не были знакомы и не имели ничего общего, кроме проживания в домах стоимостью в миллионы долларов.
Рано утром Райли просмотрела перечень сведений, который они составили за энное время. Первые жертвы, Эдит и Джоель Марстон, посещали воскресные богослужения в церкви, Вильсоны нет. Марстоны имели двоих несовершеннолетних
Так обстояло дело. Характеристики этих двух пар не пересекались – за исключением их имущества, думала Райли, пока они ехали к дому третьих жертв. Где-то и каким-то образом тайна ограблений должна была обнаружиться.
Третей жертвой был Джон Кэйхил, разведенный профессор колледжа и отец двоих сыновей-подростков, которых не было дома, когда происходило ограбление. Его подруге, с которой он встречался в течение последних десяти месяцев, повезло меньше. После ужина в облюбованном ими ресторане Джон Кэйхил и Ронда Уильямс вернулись в его дом, занялись любовью, потом, опьянев от возлияний, уснули в его калифорнийской двуспальной кровати.
Как раз в то время, когда они спали крепким сном, двое грабителей в черном совершили взлом.
Согласно первоначальным данным, собранным следователем на месте, почерк преступления соответствовал почерку двух других ограблений. С небольшой разницей. В этот раз один из грабителей, тот, что был моложе, попытался изнасиловать Ронду, впавшую в истерику. Джон, несмотря на то что был связан по рукам и ногам, бурно протестовал, обзывая грабителя обидными словами. Ему удалось отвести угрозу от Ронды, поскольку грабитель стал избивать его за рыцарство. Сообщнику пришлось оттащить его от профессора и сердито напомнить, для чего они пришли сюда.
Помимо этого, все происходило по старой схеме. Жертв связали, залепили им рот клейкой лентой и вслед за этим обездвижили хлороформом.
Когда прибыли Райли и Вьятт, прошло уже двенадцать часов с того момента, как профессор и его подруга подверглись тяжкому испытанию. В часы, когда ее не покидало сознание, Ронда выглядела так, словно находилась в перманентном состоянии плача.
Представив себя и Райли, а также выразив сочувствие и соболезнования в связи с тем, что пережили жертвы ограбления, Сэм попросил их пересказать события, которые произошли после того, как грабители разбудили их в спальне.
Разгневанный профессор наотрез отказался рассказывать об этом снова.
– Я уже говорил офицеру обо всем, что случилось. Если хотите знать, поинтересуйтесь у него, – выпалил Кэйхил.
Обнимая Ронду, он пытался ее утешить. Она продолжала всхлипывать, утираясь платком, который он ей передал. Сейчас платок выглядел смятым и влажным.
– Профессор, мы надеемся, что вы вспомните что-нибудь еще, когда перескажете происшествие, вспомните то, что, может быть,
В его серых глазах, казалось, промелькнула яркая вспышка, когда он взглянул на них.
– Мне известна статистика достижений в этой области, и они удручающе малы, – резко ответил он. – Слава богу, я преподаю криминалистику. – Его слова сопровождались уничижительным смехом.
Райли и Сэм переглянулись. Может, то, что он стал жертвой ограбления, и разозлило профессора?
– Вам есть чем потешаться, – с горечью заметил Кэйхил, все еще обнимающий Ронду. – Профессор криминалистики стал жертвой криминала.
Ронда взглянула на него, все еще утираясь платком. Она явно хотела взять себя в руки и реалистично оценить обстановку.
– Помолчи, Джон, – взмолилась Ронда. Она попыталась успокоить профессора, взяв его руку, но тот воспротивился. Внезапно их роли поменялись, и именно Ронда теперь пыталась утешить профессора.
По мнению Райли, ее попытки были обречены на провал.
– Я не хочу успокаиваться, – с гневом ответил он. – Было бы лучше, чтобы те два ублюдка сдохли, а эти двое убрались из моего дома. – Профессор махнул рукой в сторону Райли и ее напарника, затем стал смотреть в сторону спальни. Пребывавшие там полицейские производили некоторый шум. – Вместе со всеми их негодными дружками.
– Эти дружки крайне необходимы, профессор, – принялся терпеливо увещевать его Вьятт. – Полагаю, что вы понимаете это. Мы же уйдем, как только снимем ваши показания, – пообещал он.
Высокий, с суровыми чертами лица профессор выпрямился и производил впечатление раздраженной ночной твари.
– Меня ограбили, вот и вся история.
– Ну, полагаю, в истории было кое-что еще, – предположила Райли, стремясь выглядеть сочувствующей. Она смотрела прямо на ссадины его лица. – Вы смогли разозлить, по крайней мере, одного из грабителей. Что вы сделали?
– Ничего.
Это единственное слово совершенно отгородило его от людей, находившихся в комнате. У Райли сложилось впечатление, что этот человек был весьма строгим педагогом. Никаких послаблений, когда он ставил отметки в своей группе, полагала она.
Ответила им Ронда:
– Он защищал меня.
– Ронда, – одернул ее профессор. В его голосе прозвучали угрожающие нотки.
Ладно, по крайней мере, он не производит впечатления человека, которому нравится находиться в центре внимания, подумала Райли.
– Ты действительно это делал, – настаивала Ронда. Она перевела взгляд на двух детективов: – Джонни был связан по рукам и ногам и все же старался отвлечь от меня этого ужасного, мерзкого типа.
– Браво, профессор! – воскликнула Райли, тоже чуть не назвав его Джонни, но вовремя остановилась.
Он отмахнулся от комплимента.
– Ну да, только немногого добился, не так ли? – проворчал профессор.
Райли повернулась к Вьятту:
– Можно тебя на минутку?
Вьятт быстро извинился перед пострадавшей парой и вместе с Райли вышел из комнаты.