Полицейское управление (сборник)

Каунитц Вильям Дж.

— А что в других районах? Где-то ведь этот грим купили, — сказал Скэнлон.

Жуя морковную палочку, Кристофер ответил:

— Сейчас собираемся в другие районы.

— Тогда почему вы здесь? — спросил Скэнлон, неодобрительно посмотрев на детективов.

— Заехали заправиться, — ответил Кристофер.

Детективы часто возвращались в свой участок, якобы только для того, чтобы пополнить запасы бензина, а на самом деле — чтобы часок-другой отдохнуть. Скэнлон почувствовал, как его охватывает

злость.

— Бензин есть не только в Девяносто третьем участке. Заправляйтесь, и за работу. Я хочу знать, где куплен этот грим.

— Ладно, Лу, — сказал Кристофер.

— Детектив Джонс, миссис Джонс на третьей линии, — крикнул Лью Броуди из дежурки.

Скэнлон посмотрел на детективов, на мгновение забыв, что настоящее имя Биафра — Саймон Джонс. Крошка Биафра взял трубку в кабинете начальника. Он послушал, покачал головой и ответил:

— Да. Ладно. Не буду. Ладно. Полбутылки обезжиренного молока и черный хлеб. Ладно.

Положив трубку, он вскинул брови и сказал Скэнлону

— Эта женщина все время дышит в затылок.

Скэнлон стал составлять список улик, которые, как он полагал, все еще находятся у Харриса и миссис Галлахер. Нет таких людей, которые не испытывают страха, совершив убийство. И он раскроет преступление, сыграв на их страхе. Скэнлон порылся в бумагах, нашел личное дело Галлахера и набрал номер его домашнего телефона.

Ответила вдова лейтенанта.

— Алло? Да, я слушаю.

Тишина. Он прикрыл ладонью трубку, представив себе, как она стоит у телефона и тщетно ждет. Он откинулся на спинку стула и подумал: «Началось!»

Спустя двадцать минут в кабинет вошли Хиггинс и смущенный Колон.

— Чем кончилось? — поинтересовался Скэнлон.

— Никаких тараканов не нашли, — злобно сказала Хиггинс.

Колон вконец смутился.

— Teniente, — начал он, не обращая внимания на Хиггинс.

Колон доложил Скэнлону, что они опросили соседей Харриса и узнали, что его дом в Стейтен-Айленде — всего лишь деревянная лачуга в конце разбитого проселка. Харрис редко туда заглядывает.

Скэнлон собирался задать Колону какой-то вопрос, но тут раздался крик Лью Броуди:

— Смирно!

Начальник следственного управления Альфред Голдберг стремительно ворвался в кабинет, за ним по пятам следовал Макаду Маккензи.

Голдберг остановился, холодно взглянул на Хиггинс, перекинул сигару из одного угла рта в другой и заявил:

— Выйдите все вон!

Гектор Колон и Хиггинс покинули кабинет.

Голдберг закрыл за ними дверь и уставился на Скэнлона.

— Комиссар полиции рассказал мне о деле Галлахера.

Скэнлон пригладил рукой волосы и перевел взгляд с Голдберга на Маккензи.

Тот кивнул.

— Что с тобой, Лу? Ты что, не

доверяешь мне?

— Конечно, доверяю, — ответил Скэнлон.

Голдберг уперся ладонями в стол и навис над Скэнлоном.

— Вы не должны скрывать ход расследования от начальника следственного управления. — Строгое выражение на его лице сменилось улыбкой. — Но при сложившихся обстоятельствах я вас прощаю. Я не злопамятный. Правда, шеф? — обратился он к Макаду Маккензи.

— Конечно, совсем не злопамятный, — ответил Маккензи, вытирая ладони о брюки.

— Мы должны позаботиться о том, чтобы это дело не навредило комиссару, — сказал Голдберг, потрясая сигарой перед носом лейтенанта. — Кроме того, необходимо самим произвести арест, если Харрис и вдовушка и впрямь окажутся убийцами, а потом составить очень сдержанное заявление для прессы. — Он сунул сигару в рот. — Что вы намерены предпринять?

Скэнлон ответил, что главное — не дать им избавиться от улик. Когда Голдберг спросил, почему он думает, что улики все еще у них, Скэнлон сказал ему то же, что говорил комиссару.

— Эти улики обязательно где-то лежат. Надо только найти их, — подытожил он.

— Возможно, — согласился Голдберг, но на лице его читалось сомнение. Он отряхнул пепел на пол. — У вас достаточно людей?

— Джейк Фейбл пришлет мне в помощь своих детективов, и еще я попросил несколько патрульных на неделю.

— Каким образом? Фейбл по уши в трупах и вдруг выделяет вам своих людей? — В вопросе Голдберга слышалась насмешка.

Скэнлон пожал плечами.

— Мы должны трудиться все вместе, сэр.

Голдберг дружески похлопал его по плечу.

— Меня и впрямь радует, что два командира участков являют пример такого сотрудничества. Так и должно быть. Не правда ли?

— Правда, сэр, — согласился Скэнлон.

— Вы, конечно же, прекрасно понимаете, что меня не проведешь. Но это ваши с Фейблом дела. Только постарайтесь теперь держать меня в курсе. Понятно? Над этим делом мы с комиссаром работали вместе. — Он повернулся к Маккензи. — Пошли.

Макаду Маккензи забежал вперед и открыл дверь для начальника следственного управления. Скэнлон торопливо подошел к Маккензи и шепнул:

— С чего бы вдруг такие смены настроения?

Не отрывая взгляда от удаляющейся спины Голдберга, Маккензи зашептал:

— Комиссар сказал ему, что через пять месяцев уходит на пенсию. И если Голдберг согласится сотрудничать с ним в деле Галлахера, то комиссар поможет ему занять свободное кресло. Голдберг считает, что с рекомендацией Малыша Бобби ему это место обеспечено.

— В том случае, если комиссар и правда выйдет в отставку.

— Маккензи? — крикнул Голдберг через плечо.