Полицейское управление

Каунитц Вильям Дж.

— Похоже, этот тип умеет дышать ушами, — пошутил О'Шонесси.

— Надеюсь, что ему скоро придется сделать вдох, и мы увидим его физиономию, — заметил Мэлоун, с интересом разглядывая изображение.

Мужчина вынырнул на поверхность на третьем кадре.

— Джейк, отошли пленку в лабораторию. Пусть увеличат кадр и сделают несколько снимков, — приказал Мэлоун.

— Есть, — отозвался Штерн, выключая аппарат и вынимая пленку.

Мэлоун подошел к большому столу у стены, на котором были разложены вещи, изъятые из квартиры Айзингер. Каждая вещь в отдельном пронумерованном пластиковом пакете, с квитанцией, выписанной

в отделе вещественных доказательств.

Мэлоун поднял пакет с ключами.

— Кто знает, от чего этот? — Он указал на позолоченный ключ.

— Ни к одному замку в квартире не подходит, — ответил Штерн.

Мэлоун посмотрел на ключ. Обычный, только позолочен, с выбитым шестизначным номером. Он передал ключ Хайнеману.

— Проверь в отделе потребительских товаров. Узнай, где и для кого сделан. Что с наручниками?

— Еще ничего не известно.

Мэлоун, подойдя к стоявшей в углу доске, выкатил ее на середину комнаты. Взяв кусок мела, стал составлять диаграмму дела Айзингер. Детективы сгрудились вокруг.

Наверху Мэлоун вывел печатными буквами: «Убийство Айзингер». Далее — серийные номера дела, дата, место и время преступления. Планы комнат — пунктиром, в более крупном масштабе — ванная комната. На правом краю доски перечислены вещественные доказательства, каждый предмет под своим номером. Слово «свидетели» — внизу слева. Место под ним осталось пустым.

Мэлоун отошел, стряхнув мел с рук, и нахмурился.

— Не ахти как много, а?

Он посмотрел на доску и перевернул ее обратной стороной.

— Ладно. Бо, я хочу, чтобы вы с Пэтом еще раз обошли весь дом. Допросите тех, кого не застали вчера. Должен же быть хоть один человек, который ее знал. Проверьте местных лавочников, она наверняка ела и чистила зубы. И не теряйте время на заигрывания с девицами.

Мэлоун записал задание на доске.

— По каждому вопросу мне нужен рапорт, — добавил он и повернулся к Штерну: — Джейк, ты поезжай в морг. Найди Эпштейна. Передай, что я хочу знать, когда и как она умерла.

Мэлоун посмотрел на доску.

— Остальным удерживать крепость. Гас, сиди на телефоне. Посмотрим, что это нам даст.

Перед зданием с ярким кирпичным, фасадом на углу Тринадцатой улицы и Первой авеню стояла тележка под красным зонтиком. Она была заставлена свежими букетами: розы, герберы, гвоздики, ирисы, тюльпаны, нарциссы — богатство их красок подчеркивало очарование июньского утра. Студенты медицинского института, в джинсах и белых халатах, гордо щеголяя торчащими из карманов стетоскопами, шли от госпиталя Бельвью к своим общежитиям на Первой авеню. Возле тележки с цветами стояла группа студенток-медсестер, они поглядывали на студентов и хихикали.

Поднимаясь по широкой лестнице здания, Джейк Штерн бросил взгляд на цветы. Они напомнили ему о жене, Марше. Она обожала копаться в саду их дома на Говард-Бич. Он всегда знал, где ее искать. Если жены нет в доме, значит, хлопочет над своими растениями. Сейчас, когда их единственный сын Джефф уехал изучать управленческие науки в Бинэмтонский университет, она вообще не вылезала из сада. Уже в вестибюле он вспомнил, как едва не потерял семью. Это произошло три года назад. У него тогда завязался роман с одной из подруг жены.

Как-то вечером эта подруга вместе с мужем пришла к ним в гости. Джейк много выпил и потерял голову. Марша застала мужа и подругу

занимающимися любовью под кухонным столом. Она ничего не сказала, но когда наутро Джейк отправился на свидание, сказав, что едет на станцию техобслуживания, она поехала за ним. Когда спустя два часа Джейк и подруга выходили из мотеля, Марша стояла возле машины, притопывая ногой. Он на всю жизнь запомнил тот ужасный миг. Внезапное расстройство кишечника. Сорок минут спустя в гостиной их дома Марша Штерн предложила мужу немедленно сделать выбор между семьей и любовницей. Посеревший от страха Штерн обвел глазами дом. Золотистый ковер от стены до стены, мебель в стиле провинциальной Франции, защищенная пластиковыми чехлами от пыли, люстры с хрустальными подвесками, упакованный в целлофан массивный обеденный гарнитур с резьбой в виде фигурок ангелов; вспомнил свой гимнастический зал в подвале — его гордость.

Он взмолился о прощении, и Марша сдалась. Джейк ни разу не рассказывал об этом случае в бригаде и больше никогда не изменял жене.

Навеянное цветами настроение улетучилось, едва он ступил на лестницу, ведущую вниз, в морг. В подвале вдоль коридора стояли ряды ящиков из нержавеющей стали, их запертые крышки сверкали под люминесцентными лампами. На чистых цементных полах были видны равномерно размещенные желобки. Тележки с трупами, накрытыми белыми простынями, стояли вдоль коридора, к большим пальцам торчавших из-под простыней ног были прикреплены бирки с именами. В углу подвала стоял громадный морозильник. Штерн знал, что в нем лежат трупы грудных младенцев, ожидавшие своей очереди на вскрытие студентами-медиками. Всепроникающий сладковатый запах витал в холодном воздухе, от него першило в горле. Штерн часто посещал это место, где время замедляло свой бег, и ненавидел его. Толкнув двойные двери, на которых висел черный резиновый фартук, он повернул направо, в прозекторскую.

Шесть столов были заняты. Четыре трупа вскрыты от горла до низа живота. Ребра раздвинуты, внутренности извлечены. Возле каждого стола стояли весы. Один из ассистентов распиливал чей-то череп дисковой пилой.

Сол Эпштейн, насвистывая «Зиппета ду-да» и помахивая в такт скальпелем, будто дирижер, изучал внутренности. Микрофон, висевший над его головой, записывал и слова, и мелодию.

Войдя в прозекторскую, Штерн закатил глаза.

— Как поживает мой любимый вампир?

— Хосе, дай быстрее пилу! Сейчас поработаем над живым, — сказал Эпштейн, глядя на приближавшегося Штерна.

— Ты здесь как дома, Сол.

— Что привело тебя сюда? — Эпштейн опять запустил руки во внутренности мертвеца.

— Сара Айзингер.

Эпштейн извлек из тела печень и протянул ее Штерну.

— Ты голоден? Очень неплохо с луком и беконом, — и бросил печень на весы.

— Расскажи о результатах вскрытия, и поскорее, чтобы я мог отсюда смотаться. — Штерн подошел к столу, заглянул в раскрытую грудную клетку.

Эпштейн улыбнулся.

— Ладно! Неизвестная личность или личности умышленно избили ее до полусмерти, затем засунули прут от карниза во влагалище. Череп Сары Айзингер раскроен, нижняя челюсть сломана. Длина прута двадцать семь дюймов. Внутренности разорваны. Тот, кто это сделал, крутил прутом у нее в теле, как рыболов удочкой. Ей пришлось помучиться перед смертью. Обильное внутреннее кровоизлияние и шок. И того, и другого в отдельности достаточно, чтобы убить ее.