Полицейское управление
Шрифт:
— Хиллель Хенков, шофер, пассажир — Айзек Арази, адрес у них один — Борден-авеню, Лонг-Айленд-Сити. Грузовик зарегистрирован в Восточной судоходной компании по тому же адресу.
Мэлоун задумчиво посмотрел на Хайнемана.
— Там работала Сара Айзингер, прежде чем устроиться к Брэкстонам. — Он повернулся к полицейским: — Что было в грузовике?
— Несколько коробок со странной маркировкой, — ответил патрульный, избивший пассажира.
— Что за маркировка?
— Не знаю. Но в одном
Левая бровь Мэлоуна поползла вверх.
— Вы уверены?
— Я четыре года служил в Первой воздушно-десантной бригаде. Мне знаком этот запах. Я бы открыл один из ящиков, кабы тот тип не развонялся.
— Чем еще можем быть вам полезны, Лу? — спросил первый патрульный. — А то нам не терпится вернуться на службу народу.
«Вот дерьмо. Наверное, припрятали пол-ящика пива в машине, не терпится выпить». Вслух Мэлоун сказал:
— Это все, спасибо.
По пути к машине патрульный обернулся и помахал рукой.
— Что дальше? — спросил О'Шонесси.
Мэлоун посмотрел на Гаса Хайнемана. Тот прислонился к «бьюику» и разглядывал игральные кости, на которых со всех сторон были семерки.
— У тебя есть настроение сыграть? — спросил Мэлоун, кивнув на дом, в который вошли дружки Брэкстона.
Хайнеман кивнул, спрятал кости в карман рубашки, отлепился от «бьюика» и направился к дому. Через четверть часа он вернулся, на лице сияла довольная улыбка.
— Швейцар оказался отставным полицейским. Сказал, что компания поднялась в квартиру на тридцать первом этаже, принадлежащую «Брэкстон турс». Квартира угловая, окна выходят на Восемьдесят вторую улицу.
Мэлоун задрал голову и принялся разглядывать похожую на ущелье улицу. На домах были ажурные балконы.
— Вон то здание, — сказал он, — прямо напротив квартиры Брэкстонов. Если сумеем подняться на крышу, можно заглянуть в окна. — Мэлоун повернулся к Дэвису: — Бо, достань из-под сиденья бинокль. Мы с тобой Поднимемся, остальные пусть останутся здесь, вдруг кто-то выйдет, пока мы наверху. Надо будет проследить за ними.
Ранняя утренняя дымка плыла высоко в небе над городскими улицами. Дэвис заглянул за ограждение крыши и отшатнулся, ладони у него сразу вспотели. Мэлоун стоял на крыше, расставив ноги, и пытался сориентироваться. Сверху все выглядело совсем иначе. Расслабившись на минуту, он посмотрел через реку и увидел красные верхушки труб завода «Кон Эдисон», они величаво устремлялись ввысь в лучах восходящего солнца. Он разглядел пену у многочисленных теннисных кортов, густо усыпавших берег Лонг-Айленд-Сити. Кирпичный генераторный завод «Мидтаун-Туннел» возвышался прямо над темным зевом тоннеля. Готические опоры моста Куинсборо, казалось, поддерживали само небо.
Отвернувшись, Мэлоун подошел к краю крыши
Отыскав нужное здание, Мэлоун перегнулся через край крыши и начал отсчитывать этажи снизу вверх. Дойдя до тридцать первого, он повел биноклем справа налево, одновременно наводя резкость. Вдруг он напрягся и наклонился еще ниже, подкручивая настройку резкости.
— Ну, что там? — спросил Дэвис.
Мэлоун молчал, бинокль будто приклеился к его глазам. Прошло несколько минут, прежде чем он, резко обернувшись, передал бинокль Дэвису и указал на нужное окно.
Дэвис поднес к глазам бинокль, подкручивая фокусировку.
— Ну и ну! — произнес он. — Во дают! Даже не определить, кто с кем что делает!
— Узнаешь женщину?
— Нет. А у нее красивая грудь.
— Ты смотришь на порнозвезду из фильма, пленку которого я нашел в квартире Айзингер.
Одну стену спальни занимали металлические шкафы с черными цифровыми навесными замками. У противоположной стены в четыре яруса располагались армейские койки. Со стен и потолка свисали большие ошметки отслоившейся краски. Стены над шкафами были оклеены глянцевыми плакатами с обнаженными женщинами. Хайнеман лежал на нижней койке, свесив руку на пол. В спальне раздавался густой храп, в воздухе — хоть топор вешай. С верхней койки спрыгнул О'Шонесси, подошел к своему шкафчику, достал туалетные принадлежности, зажал их под мышкой и пошел по коридору, запустив правую руку в трусы и почесываясь.
Когда он вернулся, свежий, благоухающий, как парфюмерная фабрика, помытый и побритый, проснулся Старлинг Джонсон.
— Эй, послушай, — не выдержал Джонсон, — мало того, что я вынужден нюхать это дерьмо, ты еще тут развонялся, как французская шлюха!
Он спрыгнул вниз, надел штаны и босиком направился в комнату бригады. Там вкусно пахло свежим душистым кофе. Джонсон налил себе чашку и посмотрел на единственного детектива, склонившегося над пишущей машинкой. Тот поднял голову и кивнул Джонсону, который проворчал:
— Привет.
Мэлоун сидел в кабинете, откинувшись на спинку стула и положив босые ноги на стол. На коленях у него стояла чашка кофе. Он смотрел на доску. Начертанная на ней схема начала пополняться новыми подробностями.
— Кое-что есть, — сказал Джонсон, взглянув на доску.
— Еще конца не видно, — отозвался Мэлоун.
— Отпустишь ребят или будем продолжать?
Мэлоун в отчаянии воздел руки горе.
— Упустить их не хочется, но ведь мы не железные.