Политические тайны Второй мировой
Шрифт:
Гитлер не считал невозможным совершать крупные перегруппировки танковых сил с одного направления на другое и потребовал «во что бы то ни стало обрушить удар по войскам 5-й армии и действующим западнее и восточнее Киева соединениям советских армий и уничтожить их прежде, чем они успеют отойти на подготовленные в тылу оборонительные позиции». Далее он более подробно разъяснил несогласным с ним генералам свою точку зрения: «Возражение, что в результате этого мы потеряем время, и наступление на Москву будет предпринято слишком поздно или что танковые соединения по техническим причинам не будут тогда в состоянии выполнить эту задачу, является несостоятельным. Ибо после уничтожения русских войск, как и прежде, угрожающих правому флангу группы армий «Центр», наступление на Москву будет провести не труднее, а легче». [502]
502
И.Х. Баграмян. Так начиналась война. М, 1971, с. 300.
Поворот части сил
503
ЦА МО РФ. ОП.1174, Д.151, Ч.І, л. 232.
Менее чем через сутки Ставка дала Жукову ответ следующего содержания: «Ваши соображения насчет вероятного продвижения немцев в сторону Чернигова, Конотоп, Прилуки считаю правильными. Продвижение немцев…будет означать обход нашей киевской группы с восточного берега Днепра и окружение наших 3-й и 21-й армий… В преддверии такого нежелательного казуса и для его предупреждения создан Брянский фронт во главе с Еременко. Принимаются другие меры, о которых сообщу особо. Надеемся пресечь продвижение немцев. Сталин, Шапошников». [504]
504
Военно-исторический журнал, № 6, 1962, с. 72–80.
Выполнению замыслов гитлеровского командования непосредственно должны были противостоять три фронта: Центральный, вновь созданный Брянский и Юго-Западный фронты. Центральный фронт, которым командовал генерал-лейтенант М. Ефремов, по своему составу оказался слабым, и вскоре его малочисленные армии по решению Ставки влились в состав Брянского фронта.
Для прикрытия образовавшегося разрыва между Западным и Центральным фронтами, восточнее Брянска с 16 августа был создан Брянский фронт, который возглавил генерал-лейтенант А Еременко. Находясь в резерве Ставки, он неожиданно напросился на открывшуюся должность командующего Брянским фронтом, имея за плечами опыт руководства отдельными войсковыми группами в сражении за Минск и Гомель. И хотя он там не блеснул успехами в боях и сражениях — рекомендации маршалов К Ворошилова и С. Тимошенко о нем, своем земляке, были положительные, да и сам Сталин обратил внимание на этого честолюбивого генерала. Генерал А. Еременко заверил Верховного Главнокомандующего, что он непременно разобьет подлеца Гудериана и этот каламбур стал гулять в Ставке до его полной дискредитации. Генерал А. Еременко принадлежал к тому типу энергичных и напористых людей, кто готов был взяться за любое дело и исполнять любую работу, которая наикратчайшим путем вела его к удовлетворению честолюбивых замыслов и вершинам власти, не задумываясь никогда над тем, что она может ему быть не под силу.
От войск Брянского фронта требовалось, помимо удержания рубежа по реке Судость, нанести контрудар во фланг 2-й танковой группе и не допустить ее продвижения на Конотоп, Лохвину. В этой обстановке командующему Брянским фронтом надо было не ждать, когда Гудериан появится перед ним, а искать его и навязывать ему бой на путях выдвижения, проходившим на удалении 30–70 км от линии фронта. Ставка сообщала в штаб фронта направление движения 2-й танковой группы и впервые применила массированные удары авиации по вражеским колоннам, которые несколько замедлили ее продвижение, но остановить не смогли. Танковая группа Гудериана, прикрывшись частью сил с востока, продолжала наступать в южном направлении, и к концу августа вышла к реке Десна восточнее Чернигова. [505]
505
Советская историческая энциклопедия, т. 7. М, 1965, с. 215.
Сталин доверился генералу Еременко, связывая с ним большие надежды на спасение войск Юго-Западного фронта. Сохранились записи его переговоров с командующим Брянским фронтом.
Сталин: «У меня есть к вам несколько вопросов:
1) Не следует ли расформировать Центральный фронт, 3-ю армию соединить с 21-й и передать в ваше распоряжение соединенную 21-ю армию;
3) Мы можем послать вам на днях, завтра, в крайнем случае, послезавтра, две танковых бригады с некоторым количеством KB в них и два-три танковых батальона;
4) Если Вы обещаете разбить подлеца Гудериана, то мы можем послать еще несколько полков авиации и несколько батарей PC. Ваш ответ?
Еременко:… 1) Мое мнение о расформировании Центрального фронта таково: в связи с тем, что я хочу разбить Гудериана и, безусловно, разобью, то направление с юга нужно крепко обеспечивать, а это значит прочно взаимодействовать с ударной группой, которая будет действовать с района Брянска. Прошу поэтому 21-ю армию, соединенную с 3-й подчинить мне; 2)…Я очень благодарен Вам…за то, что Вы укрепляете меня танками и самолетами. Прошу только ускорить их отправку,
506
ЦАМО РФ. Ф.202, оп.5, д.63, л.55–60.
Центральный фронт был расформирован, две армии этого фронта были переподчинены генералу Еременко, но надежды на сильный удар войск Брянского фронта во фланг наступающей танковой группе Гудериана, чтобы остановить или ослабить ее, не оправдались. Ставка сохраняла надежду на успешные действия Брянского фронта до 11 сентября, бросая на помощь этому фронту все свои оставшиеся резервы, но трагедии с Юго-Западным фронтом избежать так и не удалось.
Тревожные предупреждения о возможном переносе главных усилий гитлеровского командования с московского направления на юг Ставка передавала в войска Юго-Западного направления, которыми командовал маршал Буденный и в войска Юго-Западного фронта, во главе которых стоял генерал Кирпонос. Одновременно она предлагала ускорить оборонительные работы на флангах, опираясь на реки Днепр, Десну и Южный Буг, и перенацелить на угрожаемые направления часть своих сил и поступавшие на усиление фронта дивизии из центра. Главные события разворачивались вокруг Киева, столице Украины, захвату которой гитлеровское командование придавало большое значение. Попытка немцев завладеть им с ходу не удалась, войска и жители города, на защиту которого встало около 250 тысяч киевлян, успешно его отразили. Весь июль гитлеровские войска пытались прорваться к Киеву с запада, а потом одновременно с севера и юга, но успеха не имели. Терпение Гитлера заканчивалось, и он приказал взять Киев 8 августа во что бы то ни стало [507] . Крупные силы немецко-фашистских войск ворвались в юго-западные пригороды города, но здесь они встретили ожесточенное сопротивление народного ополчения и были остановлены. По решению Сталина, внимательно отслеживавшего все события на юге и вокруг Киева, все войска, оборонявшие столицу республики, были объединены в 37-ю армию, которая была усилена двумя стрелковыми дивизиями и тремя воздушно-десантными бригадами из резерва Ставки. Эти вновь организованные войска перешли в наступление и к 16 августа выбросили противника из города. Успешная защита Киева советскими войсками серьезно отражалась на всем положении гитлеровских войск на Восточном фронте. Киев был занозой в теле вермахта, не вытащив которую нельзя было чувствовать себя здоровым; отсюда русские армии, и, прежде всего 5-я армия генерала Потапова угрожала нанести удар во фланг и тыл группы армий «Центр, и, отсюда, не покончив с Киевом, группе армий «Юг» невозможно было наступать по направлению к Донбассу и Крыму.
507
Советская историческая энциклопедия, т. 7. М., 1965, с. 214.
В первой половине сентября на Левобережной Украине северо-восточнее и юго-восточнее Киева разгорелись ожесточенные бои войск Юго-Западного фронта с немецко-фашистскими войсками, стремившимися ударами 2-й танковой группы генерала Гудериана с севера (с рубежа р. Десна) и 1-й танковой группы генерала фон Клейста с юга (с плацдарма, захваченного у Кременчуга) взять в клещи, а затем и окружить войска Юго-Западного фронта.
Угрозе с юга, со стороны 1-й танковой группы штабом Юго-Западного фронта было придано больше внимания и на это направление было направлено соответственно больше сил, а угрозе с севера 2-й армии и 2-й танковой группы придали меньшее значение, надеясь на помощь Брянского фронта, на заверения его командующего генерала А Еременко, что «подлеца» Гудериана он разобьет. Этим заверениям особенно верил начальник Генерального штаба маршал Б. Шапошников, и ему нетрудно было убедить в этом и Сталина. Даже когда обозначился прорыв танковых сил немцев на левый берег Десны, командующий Брянским фронтом генерал Еременко сумел убедить маршала Б. Шапошникова, что главный удар Гудериан намерен нанести севернее Брянска и туда перебрасывались фронтовые резервы и резервы Ставки. У командующего Юго-Западным фронтом М. Кирпоноса не хватало воли и решимости принимать смелые решения, и также смело их отстаивать перед высшим военным руководством, что вело его к утаиванию горькой правды о положении своих войск, и подталкивало к компромиссам и соглашательским действиям, которые рано или поздно должны были привести к беде.
5-я армия фронта, возглавляемая генерал-лейтенантом М. Потаповым с началом войны все время умело и мужественно противостояла 6-й армии гитлеровской Германии, являвшейся одной из самой сильных армий вермахта как по численности, так и по числу одержанных ею побед. К середине августа она сковала главные силы 6-й армии западнее и севернее Киева, чем вызвала недовольство Гитлера, и он потребовал сломить ее сопротивление и уничтожить в междуречье Припяти и Днепра.
Предвидя угрозу с севера, и готовя силы для ее отражения, генерал Кирпонос приказал 19 августа командующему 5-й армии пятью ночными переходами отвести армию на левый берег Днепра и прочно удерживать оборону на фронте Лоев — Старый Глыбов, выделив три дивизии в резерв фронта. Одновременно командующий фронтом приказал 27-й стрелковый корпус переподчинить 37-й армии, оборонявшей Киевский укрепленный район. Это было одно из тех роковых решений, которое принималось командующим и штабом Юго-Западного фронта, повлекшее за собой в дальнейшем цепь крупных ошибок и просчетов по отражению угроз, нависших над фронтом с севера. Ведь на армию М. Потапова наступали главные силы танковой группы генерала Гудериана, и его армию нужно было не ослаблять, а, наоборот, усиливать.