Политические тайны Второй мировой

Устинов Виктор Михайлович

Этого наступления с нетерпением ждали все солдаты и офицеры Красной Армии, его ждала вся страна. Везде оно проходило по-разному, исходя из условий местности и наличия в войсках боеприпасов для артиллерии и минометов. Было известно, что немцы лихорадочно готовятся к обороне, укрепили все населенные пункты, пытаясь превратить их в крепости, а все местное население выгнали в поле.

Командующие и командиры всех рангов творчески подошли к организации наступления; они учли особенности русской зимы, долгие декабрьские зимние ночи и решили контратаковать врага ночью, без артиллерийской подготовки, без воодушевляющих криков — все было вложено в молчаливую ненависть к фашистам. Было учтено, что танки противника, в условиях плохой видимости, не смогут вести огонь; во-вторых, в темноте немцам было трудно распознать действительные силы русских; в-третьих, авиация была слепа. В передовых эшелонах шли дивизии сибиряков, уральцев и москвичей, тепло

экипированных, в белых комбинезонах, и они появились на немецких позициях как призраки мщения.

После шестидневных боев на фронте, протяженностью до 1000 км, вражеское сопротивление было повсюду сломлено, и немецкие дивизии, понесшие большие потери, стали откатываться на запад. Уже в самом начале контрнаступления советских войск в штабах немецко-фашистской армии возникли большая тревога и растерянность. «События этого дня опять ужасающи и постыдны, — записал в дневнике Гальдер 7 декабря. — …Самым ужасным является то, что ОКБ не понимает состояния наших войск и занимается латанием дыр, вместо того, чтобы принимать принципиальные стратегические решения». [598]

598

Ф.Галъдер. Военный дневник. Т.З. Кн. 1.М, 1971, с. 103

Германское Главное Командование было встревожено контрнаступлением советских войск и требовало у Гитлера дать разрешение на переход всех войск на Восточном фронте к обороне. Гитлер с трудом дал согласие и его директива № 39, изданная 8 декабря, гласила: «Преждевременное наступление холодной зимы на востоке и возникшие в связи с этим затруднения по поводу снабжения, вынуждают к немедленному прекращению всех наступательных операций и переходу к обороне. Проведение данной обороны преследует следующие цели:

а) удержать оперативно-важные и военно-хозяйственные районы противника;

в) дать возможность войскам, действующим на Востоке, отдохнуть и пополниться;

г) создать, таким образом, предпосылки для возобновления в 1942 году больших наступательных операций».

Однако потери на фронте были настолько большие, что в этой же директиве Гитлер распорядился отправить на Восточный фронт всех военнослужащих, проходивших службу в тыловых службах вермахта и заменить их старшими возрастами. В армию призывались рабочие, имеющие бронь, и их «в широких масштабах должны были заменить пленные и русские гражданские рабочие» [599] . В отношении к советским военнопленным в фашистском руководстве произошла резкая перемена. До этого их судьбой распоряжалось военное командование и службы безопасности Гиммлера, целью которых было их поголовное уничтожение. Ведь фашистское правительство не выделяло на их содержание ни одной марки. Для поддержания в них признаков жизни фашистские изверги каждому военнопленному выдавали одну гнилую картошку. После этой директивы советских военнопленных перестали уничтожать, ими стали активно пополнять ряды рабочих на германских предприятиях, и их труд нашел применение и в сельском хозяйстве.

599

ЦАМО РФ. Ф.28, оп.11627, д.54а, л.139, 143.

Возможность сохранить жизнь в немецкой неволе появилась и среди молодых мужчин порабощенных стран, которых угоняли в Германию из-за опасности, что они могут пополнить ряды сопротивлении оккупантам. Наиболее зверские методы вербовки и угона рабочих в Германию гитлеровцы применяли в славянских странах: оккупированных районах СССР, Польше, Чехословакии и Югославии, устраивая для этого поголовные облавы, обыски, налеты, аресты. Немецкие захватчики преднамеренно объявляли захваченное ими мирное гражданское мужское население военнопленными (особенно практиковалось это в отношении советских граждан), поскольку содержание последних стоило им значительно дешевле, чем содержание гражданской рабочей силы. [600]

600

Там же. Ф. 15, оп. 977444, д. 124, л. 48

8 декабря Ставка фюрера издала документ № 1, в котором командующему группой армий «Центр» предписывалось не допустить никакого «значительного отступления, так как оно приведет к полной потере тяжелого вооружения и материальной части». От командующих армиями, командиров корпусов и дивизий и всех офицеров Гитлер потребовал, чтобы они свои личным примером заставили войска с «фанатичным упорством оборонять занимаемые позиции, не обращая внимания на противника, прорывающегося на флангах и в тыл наших войск. Только такой метод боевых

действий позволит выиграть время, которое необходимо для того, чтобы перебросить с Запада подкрепления, о чем мною уже отдан приказ. Лишь после того, как на тыловые отсечные позиции прибудут резервы, можно будут подумать об отходе на эти позиции». [601]

601

Военно-исторический журнал, № 12. М, 1960, с. 70–71, 75.

Однако удары советских войск были настолько сильные, что гитлеровские генералы, отступая, не могли выстроить оборону на тех рубежах, где им предписывалось, и отступление немецкой армии приняло угрожающие размеры. Один за другим освобождались подмосковные города, для овладения которыми гитлеровская армия растратила мощь своих ударных танковых группировок К 15 декабря были освобождены Рогачев, Яхрома, Солнечногорск и Клин, а на следующий день — Калинин. Освобождение от противника важного участка железной дороги и шоссе Москва — Калинин позволило после их восстановления значительно улучшить связь Западного фронта с Калининским и Северо-Западным фронтами и их снабжение.

Все дни контрнаступления превратились для немцев в ад — наши дивизии наступали днем двумя полками, а ночью вводили в бой третий полк Как только был освобожден г. Клин, английская делегация во главе с министром иностранных дел А. Иденом, находившаяся в Москве с официальным визитом, изъявила желание посетить этот город, чтобы составить себе представление о масштабах поражения гитлеровской армии на Восточном фронте. Делегация хотела совершить поездку как можно ближе к линии фронта, но на протяжении 10–15 км к передовой вся дорога была заставлена фашистской боевой техникой и убитыми немцами, так что Иден и его спутники долго шли по дороге пешком, наблюдая за погромом фашистских войск Англичане видели подбитые и сгоревшие танки, исковерканные орудия, бронемашины и транспортеры, и тысячи трупов. Навстречу им то и дело попадались группы пленных немцев — оборванных, голодных и дрожащих от холода. Иден попытался говорить с ними, но пленные отвечали одно и то же: «Гитлер капут!» [602]

602

Д.Д. Лелюшенко. На полях Подмосковья. В кн.: Битва за Москву. М., 1968, с. 145–149.

16 декабря последовало особое распоряжение Гитлера, где он сам определил рубежи отвода войск, оставление которых грозило высшему командному составу расстрелом. Группе армий «Север» разрешалось произвести отвод войск на рубеж Волхова и железной дороги, проходящей от ст. Волховская на северо-запад. Требовалось: «Оборонять рубеж до последнего солдата, тем самым поддерживать блокаду Ленинграда». Группе армий «Центр» «крупных отступательных операций проводить нельзя. Они ведут к полной потере тяжелого вооружения и технического имущества. Своим личным примером в бою командующие, командиры и офицеры должны заставить части фанатически оборонять свои позиции, не взирая на противника, прорывающегося на флангах». Группе армий «Юг»: «С усиленной энергией бороться за овладение Севастополем с тем, чтобы освободить резервы и перебросить их из Крыма для группы армий «Юг». [603]

603

ЦАМО РФ. Ф. 28, оп. 11627, д. 54а, л. 144.

Помимо этого распоряжения, последовало и ужесточение карательных мер к тем, кто не выполнял данные требования. За всеми ненадежными немецкими частями Гиммлер расположил войска СС, и в их обязанность входило расстреливать роты и батальоны, отступавшие на запад не по приказу. Это случилось после того, как появились первые признаки паники и разложения в германской армии, напомнившие Гитлеру и его генералам бегство армии Наполеона из России. Так, в журнале боевых действий 3-й танковой армии 14 декабря было записано: «Вокруг то и дело можно видеть поодиночке двигавшихся солдат, кто пешком, кто на санях, кто с коровой на веревке… Вид у людей безразличный, безучастный… О том, чтобы как-то защититься от беспрерывных налетов русской авиации, почти никто и не думает… Если даже такие отличные соединения, как 1-я и 7-я танковые дивизии находятся теперь под угрозой почти полного уничтожения, то это является достаточным мерилом того, насколько велико перенапряжение боевых сил наших войск». [604]

604

Рейнгардт. Поворот под Москвой. М, 1980, с. 246.