Полковник Ф.Дж. Вудс и британская интервенция на севере России в 1918-1919 гг.: история и мемуары
Шрифт:
Я поспешил снять с себя ответственность, но не думаю, что его вполне убедили мои отрицания. Тем не менее он сообщил мне, что правительство тщательно рассмотрело все аспекты сложившейся ситуации и с большой неохотой пришло к выводу, что не сможет принять Карелию под британский протекторат. Он упомянул, что поданная петиция вызвала переполох среди некоторых из наших союзников, которые обвиняли меня в подстрекательстве «британских планов на захват Карелии».
Он попросил, чтобы я сообщил карелам о решении правительства. Я отказался по двум причинам: во-первых, я был уверен, что ему лучше удастся подсластить пилюлю, к тому же в качестве представителя правительства именно он был должен дать карелам официальный ответ на их официальный запрос; во-вторых, я не испытывал желания наблюдать разочарование, с которым, как я был уверен, они воспримут решение Британии. Именно поэтому я не пошел на собрание, созванное карелами, чтобы принять посланника британского правительства и выслушать его заявление.
Мне кажется, мое разочарование было почти таким же глубоким, как и у карелов; к тому же я опасался, что отказ принять их предложение может повлиять и на их лояльность по отношению к союзникам во время будущих боевых действий. Однако <Линдли> удалось значительно смягчить эффект своего сообщения, и карелы никак не изменили своего дружелюбного отношения к нам, да и их уважение к авторитету британцев совершенно не пошатнулось.
Мне кажется, антипатия к русской власти сидела в них очень глубоко, так как их лидеры использовали любую возможность, чтобы добиться хоть какой-нибудь независимости. Как следствие, я был не очень удивлен, когда через несколько недель получил приведенный ниже документ, который их лидеры попросили передать британским властям. Он был написан на другом языке, и на нем было гораздо больше подписей, чем на первом. Его перевели с финского на русский и затем на английский. Далее приведен его точный перевод [45] :
45
Приведен перевод английского текста, так как не сохранилась ни финская, ни русская версия. В связи с необходимостью как можно точнее реконструировать оригинальный текст документа, в грамматику и идиоматику английского текста вносилось как можно меньше изменений. — Примеч. перев.
Главнокомандующему силами союзников в Мурманске.
Сэр,
Мы, нижеподписавшиеся представители, выбранные от всего карельского народа, хотим представить на ваше рассмотрение результаты нашего обсуждения письма, полученного от вас в ответ на петицию, которую мы направили командующему 237-й бригады.
Мы сожалеем, что содержание вашего ответа совершенно не принимает во внимание истинные настроения среди карельского народа. Содержание письма совершенно не основывается на принципах ни демократии, ни автономии различных народов, хотя Союзные Правительства провозгласили торжественно, что эти принципы будут основой их настоящей политики. Тому, кто не знаком с автором письма, может почти показаться, что этот человек не вполне представляет глубокий патриотизм карелов и их горячее стремление к свободе.
В связи с общим тоном письма мы находим уместным более ясно выразить нашу точку зрения, и мы имеем честь попросить вас проявить любезность и заново обдумать следующие вопросы:
(1) Комитет, членами которого мы являемся, был выбран на собрании представителей-делегатов от деревень всей нашей страны, и получил всю власть решать все дела карельского народа, для решения которых он и получил свои полномочия.
(2) Из того, что этот комитет может узнать из прессы, Союзные Правительства пригласили на планируемую Конференцию на Принцевых островах не только представителей различных признаваемых Правительств (в России), но также и делегатов от таких политических и национальных групп, у которых в это время еще нет политической индивидуальности. По этой причине комитет желает назначить представителя от Карельской Нации, чтобы присутствовать на планируемой конференции.
(3) В марте прошлого года, когда было заключено соглашение между Лидерами Союзных Сил и Мурманским Советом, по которому Союзные Силы должны были оккупировать страну, чтобы сдержать прилив национальных врагов России, Совет спросил у карелов, согласны ли они с предпринятыми шагами. Карелы согласились на это предложение, и в то время было заключено соглашение, согласно которому у Мурманского Совета оставалась та же власть, которая была у него в то время. Но потом, позже, было образовано временное Правительство и назначен губернатор, и это было сделано без совета с Карельским Народом (как будто Карельский Народ не мог помочь в этих двух делах) или с союзниками. Мы считаем, что, поскольку с Карельским Народом не посоветовались, Мурманский Совет должен был посоветоваться с Лидерами Союзных Сил.
(4) Предложения, сделанные Союзными Силами о конференции на Принцевых островах, развеивают все сомнения в готовности Союзников признать осуществимость встречи с Русским Советским Правительством. Карельский Комитет надеется, что при данных обстоятельствах не было ничего смехотворного в их надежде получить разрешение послать своих представителей на эту конференцию.
(5) В вашем письме сделано заявление, что нынешние выборы в земское собрание Кемского уезда дают жителям возможность выбрать таких представителей, каких они действительно хотели бы. Мы думаем, что это заявление, которое не основывается на твердых фактах, было сделано, потому что вас дезинформировали об истинной природе этих выборов; так как их организация не была такой, чтобы обеспечить то, чтобы выборы в будущее земское собрание могли рассматриваться как справедливые и чтобы они действительно отражали мнение и желания избирателей, как это должно быть. Официальное объявление об этих выборах подразумевает, хотя напрямую не говорит, что заседания земского собрания будут проводиться на русском, а не, как это должно быть, на карельском языке. Карелы неоднократно просили, чтобы все объявления в связи с выборами печатались на карельском, но безуспешно. По этой причине те карелы, кто не говорит и не понимает по-русски, не имеют возможности получить всю информацию для своего полного участия в выборах. Мы спрашиваем, Сэр, как при таком способе выборов, в которых мы не можем принять полное участие, можно ожидать, что будет выражена воля всех избирателей? Из этого следует, что, так как земское собрание будет избрано только одной частью избирателей, они и будут заботиться о благе только этой части. Предполагая, что желательно выбрать земское собрание, которое будет справедливо и равно представлять всех избирателей, является крайне важным, чтобы все жители от двадцати лет и старше и все добровольцы, которые служили в армии, не только получили право голосовать, но и имели бы все возможности осуществить это право. Для этого необходимо, чтобы все извещения в связи с выборами печатались на языке народа, то есть на карельском, и чтобы этот же язык использовался в дискуссиях земского собрания. Мы хотели бы добавить, что, учитывая тот факт, что почти все население страны говорит только по-карельски, эти требования не являются преувеличенными.
В заключение мы имеем честь указать, что никогда не просили и не ожидали, что Союзники будут заниматься внутренними делами Карелии, пока мы остаемся незатронутыми внешними воздействиями. Пока Карелия остается в этом счастливом состоянии, нашей заботой как членов комитета представителей является вести Карельский Народ и охранять его интересы всеми имеющимися у нас возможностями. Раньше Царское Правительство и те, кому оно делегировало свою власть, не допускали ни малейшей попытки развития Карельской национальности, образования и сельскохозяйственного дела. Нашим самым большим желанием является то, чтобы Союзники не оказывали поддержки старому режиму, который не дает Карелии использовать эту возможность навести в своем доме порядок.
Кемь, 25/3/19.
Документ был подписан выборными представителями, чьи имена по очевидным причинам не могут быть опубликованы [46] .
Я
46
Согласно сохранившемуся в документах Вудса оригиналу английского перевода, напечатанному на пишущей машинке, обращение было подписано следующим образом: «Members of the Representative Committee, Alexanor Maskevitch, Simon Epiphanoff, Peter Lejeff, Ivan Ahava, Ivan Gavriloff». В переводе некоторые из этих имен были неправильно транскрибированы. На самом деле, членами Карельского Национального Комитета были Ииво Ахава (Ухтинская волость), Егор Лесонен (Вокнаволок), Александр Маскевич (Ругозеро), Семен Епифанов (Ругозеро) и Иван Гаврилов (Кестеньга). Майор Григорий Лежев и капитан Петр Лежев из Карельского полка получили на февральском собрании специальный мандат, чтобы принять участие в Национальном Комитете. См.: Itkonen O.V. Muurmannin suomalainen legioona: varustettu kartalla ja sarjalla liitekuvia. Helsinki: Kansanvalta, 1927. P. 90. — Примеч. Н. Барона.
Однажды утром карельские старосты были созваны на встречу с русским генерал-губернатором, организованную в его личном вагоне на станции Кемь. Были приняты меры предосторожности, чтобы обе стороны не пришли с оружием. Генерал Ермолов принял их при полном параде и заставил их стоять во время своей речи. Без сомнений, этот прием напомнил им о довоенных днях, когда русский чиновник видел себя наместником Бога на Земле и считал ниже своего достоинства общаться с карелами наравне. Лишь осыпав карелов жесткими упреками в предательском поведении, выражавшемся в том, что они осмелились высказать свое мнение, генерал соизволил выслушать их жалобы — если они, конечно, имелись. Должно быть, они высказались достаточно прямо, так как встреча закончилась тем, что генерал-губернатор окончательно вышел из себя, а карелы замкнулись в угрюмом и мрачном равнодушии. Было бы странно, если бы эта встреча поколебала их убеждения, учитывая то, что их обзывали мятежными свиньями и дворнягами, чей выводок нужно истребить под корень, и что им пообещали заменить всех британских офицеров на русских. Последняя угроза их крайне взбудоражила, и нам пришлось намекнуть генерал-губернатору, что он находится под защитой британцев и его безопасность в Кеми всецело зависит от людей в этой форме.
Комитет представителей обратился ко мне за рекомендациями по дальнейшим действиям. Несмотря на всю симпатию к ним, в данной ситуации я не мог нечего посоветовать по политической стороне вопроса, не скомпрометировав намерения генерала Мейнарда, поэтому я предложил им подождать, пока ситуация немного не прояснится, и использовать это время, чтобы организовать региональное и национальное представительство на основе системы тайного голосования. Я также порекомендовал им создать Национальный сберегательный банк и торговое общество на кооперативных началах, что было оптимально для страны, в которой отсутствовало классовое деление, а немногие частные торговцы могли бы быть наняты в качестве управляющих или руководителей этих предприятий. Эти схемы пришлись по душе их бережливой натуре, и они согласились, что, если карелам удастся сплотиться и полноценно использовать свои ресурсы, их позиция станет намного прочнее и им будет легче справляться с ходом событий.
Мы получили доказательства, что политическая ситуация в Карелии интересовала и другие страны, когда карельский патруль доставил двух финских офицеров, пойманных рядом с южной границей. На допросе финны объявили, что правительство послало их в качестве представителей к британскому главнокомандующему, однако не смогли предоставить соответствующих документов и были переправлены в Мурманск.
Вскоре после этого случая в центре Карелии была арестована финская девушка примерно двадцати лет, одетая в мужскую одежду. Ее доставили в Кемь, где после перекрестного допроса мы выяснили, что она была известной проституткой из Гельсингфорса, которую подослали финские власти, чтобы разведать точное положение дел в Карелии и «подружиться с британским командиром карелов, который не застрелит ее, как шпионку». Эта девушка в одиночку преодолела не одну сотню миль по враждебной территории, по большей части пешком, неся еду в рюкзаке — суровое испытание. Согласно документам, которые ей дали с собой, она обвинялась в финансовых растратах, от которых якобы и спасалась, стремясь избежать финляндского правосудия; однако, принимая во внимание то, что она рассказала на допросе, эти документы были совершенно неубедительными. Несколько дней ее держали под строгим арестом, потом привезли обратно к границе и под белым флагом передали на финскую заставу, перед этим под угрозой расстрела посоветовав больше не соглашаться на подобные приключения.
ГЛАВА 14.
РЕОРГАНИЗАЦИЯ ПОЛКА
При первых признаках приближения весны инженеры железной дороги начали закладывать динамит в лед в разных местах на реке выше моста, чтобы свести к минимуму опасность для его конструкций с приходом настоящего тепла. Прошло немного времени, и мы увидели, насколько необходимы были эти меры предосторожности. Когда вся поверхность льда покрылась трещинами, огромные льдины начали наползать на поверхность еще крепкого льда, в результате чего образовывались торосы, возвышавшиеся над поверхностью реки и ее берегами на сорок футов. Под их напором мост не продержался бы и нескольких минут.
Для инженеров наступило тревожное и тяжелое время. Отработав полный рабочий день, они часто были вынуждены задерживаться далеко за полночь и при свете сигнальных огней с риском для жизни карабкаться по неверным и предательским склонам, чтобы поместить взрывчатку туда, где ее можно было использовать наиболее эффективно. Некоторые из них получали тяжелые травмы во время закладки зарядов, когда ледяные нагромождения, которые они планировали взорвать, вдруг оседали под их ногами.
Несмотря на все их усилия, лед продолжал скапливаться перед мостом, пока самые верхние льдины не начали перелезать через парапет на полотно железной дороги. Давление было ужасным, и полное разрушение моста казалось лишь вопросом времени, однако благодаря почти сверхъестественным усилиям русских инженеров, которым помогали наши саперы, угроза была на время предотвращена. Один из инженеров погиб, когда вся масса льда внезапно двинулась и раздавила его о столб. Рев освободившихся ледяных глыб был слышен в округе на многие мили, и прошло немало дней, прежде чем треск льдин, сталкивающихся между собой, и постоянный грохот над быстринами начали постепенно стихать. Через неделю грохот возобновился, когда до Кеми доплыл лед из больших озер выше по течению реки. Он принес с собой резкое падение температуры, которое продолжалось около двух недель. На одной из плывущих льдин можно было различить фрагменты зимней дороги — ее можно было узнать по еще торчавшим над поверхностью маленьким деревцам и шестам, которые использовались в качестве указателей.