Полковник Гуров. Компиляция (сборник)
Шрифт:
– На три порядка! В тысячу раз никеля в пробе больше, чем в контроле, аж прибор зашкалило! – У Любаши был такой восхищенный взгляд, точно она немедля собиралась кинуться к Гурову на шею и расцеловать его. – Неужели вы так и предполагали?! Это – фантастика, у меня просто слов нет!
Гам смолк мгновенно, как отрезало. На Гурова с Липатовой смотрели во все глаза, но никто ничего не понимал, причем чуть ли не менее всех подполковник Виктор Павлович Калюжный, к которому и обратился рывком поднявшийся из-за столика с кофейными чашечками Лев:
– Телефон судмедэкспертизы
Он заговорщицки подмигнул Липатовой, мол, мы же с тобой соратники, и был вознагражден. Чутье не подвело Гурова, Любаша оказалась действительно умничкой – она лихо подмигнула ему в ответ.
– Стас! – закричал Лев в протянутую ему телефонную трубку. – Тело уже привезли? Отлично. Скажи им, пусть ищут в тканях никель. Прежде всего – в легочной ткани, понял меня? Я тебе вечером все растолкую, ты, главное, не подведи, привези акт. А с психом что, разобрались? Вскрытие, анализ крови? Ого, вон оно как! Ладно, подробности доложишь позже. Отпечатки с него сняли? То есть как это «не успели еще», совсем мышей не ловят. Пусть пошевелятся! Поставь всех на уши, но чтобы дактилограмма трупа уже сегодня была оцифрована и ушла в ГУВД.
Бросив трубку на рычаг, он вытер со лба пот, окинул взглядом примолкших экспертных дам и мысленно выругался. Ну-у, дурак торопливый, нашел место распинаться про «тело», «вскрытие» да «дактилограммы трупа», вон как мордашки-то у присутствующих побледнели. Все нетерпение проклятое, нет бы вернуться в кабинет, оттуда связаться с моргом – никто не услышал бы. А то будут теперь на ночь глядя под собственными кроватями коварных злодеев искать, перепугались все до полусмерти.
А вот не все! В глазах Липатовой Лев увидел такое жадное, горячее любопытство, такое безоглядное желание разузнать что-то еще, такую неудержимую тягу к пусть мрачным, но до чего же завораживающе-влекущим тайнам, что снова не удержался от улыбки, хоть обстановка к веселью не располагала.
Есть в подобных людях – независимо от возраста и пола – что-то неистребимо мальчишеское. В характере самого Льва эта черточка тоже вполне просматривалась, и он ее отнюдь не стеснялся. Плох тот сыщик, в котором повседневная рутина до конца убила романтику поиска, противостояния, азарт преследования и схватки. Ремесленником такой, может быть, станет, но асом, мастером – никогда!
– На сегодняшний день мы с подполковником Калюжным попрощаемся с вами, милые дамы, – сказал Гуров самым светским тоном. – Я благодарю вас за угощение, за разговор, за желание помочь. Думаю, мы еще не раз встретимся. Я понимаю, все вы обескуражены, шокированы, может быть, даже немного напуганы произошедшими событиями. Прошу вас, не надо слишком беспокоиться, ситуация под надежным контролем, вам нечего опасаться. Теперь вот что: мне необходимо встретиться с вашим руководством, с директором НИИХ, с его замами, словом,
– На первом этаже, там направо... – начала одна из экспертных леди.
Но Липатова бесцеремонно перебила ее:
– Да я провожу! Вы не против, Лев Иванович?
«Надо же, как зовут меня, с первого раза запомнила. А уж восхищена, как тинейджер поп-звездой, прямо неудобно. За отечественного Эркюля Пуаро принимает, не меньше. Не мной надо восхищаться, Любаша, а одним очень старым одиноким евреем с уникальными мозгами», – с оттенком беззлобной самоиронии думал Лев, спускаясь за Любашей на первый этаж.
Сзади топал обозленный, ничего толком не понявший подполковник Калюжный.
«Не серчай, коллега, – мысленно извинился перед ним Гуров. – Просто не до объяснений мне сейчас, не до разбора полетов, время дорого. Мы, дай срок, посидим с тобой в нормальной обстановочке, со Станиславом вместе, с этим, как его, Осадчим. Поговорим без лишних амбиций, глядишь – подружимся еще».
Перед дверью с табличкой «НИИХ СГУ. ДИРЕКЦИЯ» Липатова осторожненько потянула Льва за рукав:
– Можно вас буквально на два слова, Лев Иванович? Я закурю, хорошо?
– Прошу вас, – несколько удивленно отозвался Гуров, отходя вслед за ней на несколько шагов в сторону, в небольшую нишу, украшенную кривоватым бумажным плакатиком: «Место для курения».
Калюжный недовольно пожал плечами, но промолчал. Тоже отошел чуть в сторону, но в противоположную. Устал подполковник обижаться на бесцеремонного московского нахала.
– Лев Иванович, – смущенно, однако решительно начала Липатова, – я вот подумала, может быть, я чем-нибудь еще вам помочь могу, а?
– Очень хочется? – улыбнулся Гуров, подумав, что может, да еще как!
Стасова игра лопнула бесповоротно, а умный, готовый к сотрудничеству человек здесь, изнутри, по-прежнему ох как нужен.
Женщина решительно тряхнула гривкой коротких, чуть вьющихся светло-каштановых волос:
– Нет, правда! Я тут давно работаю, двенадцать лет уже, сразу как химфак закончила, в экспертную попала. Знаю всех отлично, не только людей, но и, – она замялась, подбирая слова, – ходы и выходы, понимаете? Потом – я смелая. Не то что клушки наши. Ведь вы их успокаивали так, что «под контролем все». Один черт, эти курицы еще три дня трястись будут. Так что если мне поручение какое дадите, то не сомневайтесь, я выполню.
«В жизни не знаешь, где найдешь, где потеряешь, – подумал Гуров. – До чего же кстати!»
– Я подумаю над вашим предложением, Любовь Сергеевна, – серьезно, очень уважительно ответил он. – Скорее всего, мы с моим другом примем вашу помощь. Да-да, вы с ним уже познакомились вчера, извините его за то, что он ввел вас в заблуждение, но так надо было в интересах дела.
– Да фигушки он меня «ввел в заблуждение», – тихо, с гордостью сказала Любаша. – Мало ли, что я виду не подала!
Лев весело расхохотался: одно удовольствие общаться с этой женщиной. Теперь он хорошо понимал Крячко – действительно на редкость очаровательна.