Полковник Гуров. Компиляция (сборник)

Макеев Алексей Викторович

– Не знаю, – покачал головой Лев Иванович. – Я не специалист. Где у вас тут кухня?

– Да уж поешьте вы как человек – в столовой, – предложил Погодин. – Да и потом, чего девчонкам мешать? Они же там сейчас к ужину уже готовят – мужики-то голодные будут. Скоро уже должны быть, – посмотрев на часы, сообщил он. – Они же спецрейс заказали, чтобы всем вместе прилететь.

– К ужину? – удивился Лев Иванович и посмотрел на часы – было около пяти. – А я и не заметил, как время пролетело. И как вы обедать уходили – тоже.

– А я и не ел – у меня от этих новостей аппетит пропал, – покривился Леонид Максимович. – Вот уж с мужиками и повечеряю.

Погруженный

в свои мысли, Гуров даже не понимал, что ел, но вот то, что все было очень вкусно, все-таки заметил. Когда он уже допивал чай с необыкновенно вкусной ватрушкой, то обратил внимание, что Олеся как-то странно на него посматривает, а в глазах у нее пляшут смешинки.

– У меня что-то не в порядке с внешним видом? – спросил он.

Женщина смутилась, но потом все-таки сказала:

– Да нет, все в порядке. Просто я разговор один слышала. У друга вашего один тут спросил: «И как ты только работаешь с таким каменным идолом, как Гуров?» – а он жалобно так вздохнул и тоскливо ответил: «Я с ним уже чертову прорву лет мучаюсь. А что делать, если он самый лучший, и выше его – только звезды? Вот и вы терпите, мужики! Не святые, чай! Не все мне одному страдать, а в компании как-то веселее». А вы правда лучший?

– Говорят, – пожал плечами Лев Иванович, сразу понявший, что этим спрашивавшим был Погодин.

Выйдя в запущенный сад – муж няни, он же якобы садовник, им явно не занимался, – Гуров начал бродить по дорожкам, обдумывая все, что успел узнать к этому моменту, и даже пришел кое к каким выводам, когда его нашел Крячко.

– Что? Компьютер привезли наконец?

– И это тоже, – кивнул Стаc. – А еще мужики приехали. Так что пошли знакомиться, Лева.

– И ты с ними всеми, конечно, уже успел подружиться, – съехидничал Гуров.

– Ну, должен же кто-то из нас двоих заниматься public relations, – пожал плечами Крячко.

– Сложные слова ты выучил, – подколол приятеля Гуров. – Долго тренировался выговаривать?

– Пошли! Каменный идол! – хмыкнул Стаc.

Они направились к дому, и Лев Иванович предупредил Крячко:

– Скажи сам Погодину, что за столом я с ними сидеть не буду. Они обязательно выпивать начнут, а мне, сам знаешь, нельзя. Я лучше в ноутбуке поковыряюсь, а потом с ними побеседую, если вопросы появятся.

– Нелюдимо наше море, – фальшиво пропел Крячко.

– Стаc! – Гуров даже остановился. – Ты пойми: Погодин мне не нравится, и ничего я с собой поделать не могу! Да и не хочу! А остальные наверняка ничем не лучше, чем он! Вот и все!

– Знаешь, Лева, – Крячко тоже остановился и обернулся к нему, – на тебя не угодишь! Они простые русские му-жи-ки! Да, в отличие от тебя они в театры не ходят, книг не читают, нож и вилку правильно держать не умеют, но они нормальные, честные работяги! И что бы ни было у них в прошлом, то давно быльем поросло! И деньги свои они не украли, никого не обманули, на большой дороге не стояли! Они в любое время года и при любой погоде вкалывали – лес валили! А вот как твой разлюбезный Болотин первоначальный капитал сколачивал, большой вопрос! Так что фильтруй базар, как теперь говорят интеллигентные люди! И сейчас, когда одного из них тронули, они все на его защиту горой встали! А вот с попустительства твоего разлюбезного Болотина ни в чем не повинного мальчишку в «черную» зону закатали! И если бы не ты, то он там все три года как миленький отсидел бы! Не хочешь с ними за одним столом сидеть? Так ты со своей замороженной вежливостью и высокомерием им тоже не больно-то симпатичен! И вообще, тебе не кажется,

что ты зазвездился? Что ты всех остальных людей начал за недалекое быдло держать? Короля, конечно, играет свита, но ведь, знаешь, мне и надоесть может распевать тебе дифирамбы да исправлять твои косяки! Вот плюнем мы с Петром, он уйдет на пенсию, я в отставку, а ты сиди себе перед зеркалом, изображай короля и наслаждайся собственным отражением.

Как ни разозлился Гуров, услышав такое от своего лучшего друга, но в глубине души он понимал, что Стаc во многом прав. Он попытался свести все к шутке и скрепя сердце сказал:

– Ладно, извини. Это у меня весенний авитаминоз.

Но шутка не удалась.

– Он у тебя круглый год, – раздраженно заметил Крячко, но несколько успокоился.

– Да сяду я с ними за один стол. Сяду! – необдуманно ляпнул Гуров.

– А вот одолжений и снисхождений им от тебя не надо! – опять окрысился Стаc. – Вот ты всегда говорил, что, несмотря на папу-генерала, сам себя создал, только забывал добавить при этом, что квартиру с машиной тебе именно он на блюдечке преподнес. А они с нуля все начинали, у них вообще ничего не было! Совсем! И они действительно сами себя создали! Так что они ничуть не хуже тебя, а в чем-то и лучше!

– Все! Проехали! – взорвался Лев Иванович. – Я плохой, они хорошие! И давай на этом успокоимся! Надоел тебе такой друг, как я, так я и не навязываюсь! Но работаем мы пока вместе, чтобы Петра не подвести. И поэтому тебе прямо сейчас задание. Вот! – Он вырвал из блокнота те листки, где записывал информацию о прошлом Ларисы Петровны, и отдал их Крячко. – Здесь указаны данные людей, с которыми жена Савельева, до замужества понятно, встречалась. Тебе нужно будет их всех обзвонить и выяснить, что они о ней помнят, что думают, и какой она им показалась. В общем, выяснить о ней все, что они знают, а потом мне рассказать. И из-за разницы во времени звонить тебе придется ночью – уж извини. Можешь получить подтверждение этого задания у Погодина, если стал мне не доверять.

– Да в курсе я уже, что это за особа, – ответил Стаc, убирая листки. – Все сделаю. Только я с работы звонить буду, а то разорюсь на межгороде со своей-то зарплатой.

Дальше они шли молча, и каждый переживал в душе одновременно и обиду на другого, и злость на себя за то, что наговорил лишнего, – все-таки так серьезно они не ругались еще никогда. Но и сделать первый шаг к примирению никто из них не спешил.

В доме было не протолкнуться от людей, потому что прилетели не только друзья-компаньоны Савельева, но и их охрана. Все это были, как на подбор, мужики крупные, основательные, серьезные и, видать, жизнью крепко битые, взгляды у них, во всяком случае, были совсем непростые, цепкие, внимательные. Оставалось только удивляться, как Савельев смог не просто сколотить такую команду, но и возглавить ее.

– Здравствуйте, я Гуров, – назвался Лев Иванович.

В ответ мужики представились, причем никто из них с рукопожатиями к нему не лез, а просто назвали имена: Виктор, Александр, Алексей, Андрей, Валерий, Юрий и Дмитрий. Услышав последнее имя, Гуров очень удивился и посмотрел на Погодина.

– Да вот не утерпел Димка, прилетел все-таки, – объяснил тот.

– А ты думал, что я буду дома отсиживаться, когда Колька раненый в больнице лежит? – возмутился Дмитрий и негромко покашлял. Вид у него действительно был не слишком здоровый. – Не бойтесь, я незаразный, – сказал он Льву Ивановичу. – Просто надышался тогда во время пожара какой-то гадостью, вот с тех пор и мучаюсь.