Полночь
Шрифт:
— Ну конечно, можешь, — едкая улыбка, въедающаяся своими клыками под кожу.
Напоминание.
Звонкое, как колокольчик. Вспомни, Прайс, как ничтожны были твои попытки позаботиться о себе.
Дура.
Отрываю свой взгляд от Дэвида и пробегаюсь глазами по всем, кто находится в помещении. Как же противно. Каждый, каждый из них беспокоится лишь о себе, о своей чёртовой шкуре.
Беспокоиться стоит, и поскорее, потому
Тяжело выдохнув, я откинулась на спинку стула и почувствовала боль. Где-то в районе грудной клетки. Всё вдруг так сильно сжалось от осознания того, что никто…никто не беспокоится за мою жизнь.
За жизнь Остина.
Потому что на первом месте всегда протокол.
Подрываюсь из-за стола и вырываю свою руку из ладони Гэвина. Схватив папку, направляюсь к двери, ощущая, как пекут глаза.
Я не сломаюсь. Не сейчас.
Как же паршиво. Паршиво осознавать, что единственным человеком, действительно интересовавшимся о том, как ты, был тот, кого ты так искренне ненавидела. Кого ты изо дня в день хотела придушить каждый раз, как только он попадался на глаза, и открывал свой рот.
Противно и больно, настолько, что хотелось окунуться в его объятия и почувствовать себя в безопасности.
Хотя бы раз.
Хотя бы чуть-чуть.
— Джейд? — Гэвин. Я слышу его поспешные шаги у себя за спиной. — Постой, Джейд!
Останавливаюсь и резко оборачиваюсь. Волна чёрных локонов ударяется о раскрасневшееся лицо и становится влажной от слёз.
— Знаешь, что я поняла, Гэв? Всем плевать! Разговоры только о том, куда бы подальше запихнуть Уэльса, чтобы заставив его молчать. Никто, — зачем-то обвожу рукой пустой коридор, — никто не позаботился обо мне. Мне чётко дали понять, что я в опасности, что моя жизнь под прицелом, но всё, что мне сказали при этом сделать — это налить ещё больше дерьма в уши Остина и затолкать его в очередной дом, в котором он должен сидеть несколько дней один и верить в то, что я ему скажу.
Новая волна слёз покрывает моё лицо, а пальцы всё крепче сжимают папку в руках.
— Джейд, — шаг в мою сторону.
— Нет, — отмахиваюсь я от его рук.
Я вижу. Вижу по его глазам, что он не здесь, не со мной. Он там, в конференц-зале, со всей этой лживой свитой, действующей исключительно протоколу.
— Они ломают ему жизнь, — всхлипываю я. — И заставляют участвовать в этом меня.
Гэвину хмурится, всматриваясь в мои глаза.
Что ты там видишь, Гэв?
Жалость? Беспокойство?
Чувства к тому, кого я так ненавидела?
— Моя жизнь здесь ничего не стоит, — фраза срывается с моих губ, и только потом ко мне приходит какое-то идиотское
Они не беспокоятся за меня, не предлагают мне защиту, но носятся за Уэльсом, как за…тем, кто слишком много знает. Слишком много о нашем штабе, чтобы попасть в руки Уроборос, и слишком много об Уроборос, чтобы остаться в живых.
Дело не в мести.
Месть — это прикрытие.
Дело в чём-то другом.
— Джейд, это не так, — качает головой Гэвин.
Возьми себя в руки, Прайс. Ты не можешь прямо сейчас заставить их сомневаться в тебе. Не можешь, потому что ты приближаешься к чему-то важному.
Молча киваю и стираю тыльной стороной ладони слёзы. Потом, поддавшись вперёд, оказываюсь в теплых объятиях напарника.
Впервые. Впервые за два года работы с Гэвином мне действительно трудно ему доверять. Даже стоя посреди пустого коридора, хныча куда-то в его плечо, я не могла сказать ему о том, что только что пришло мне на ум.
Нужно время.
Больше времени. Чтобы понять, на кого именно я могу положиться, и разобраться в этом дерьме.
Отстраняюсь от напарника, вытирая слёзы и натянуто улыбаясь. Надеюсь, он поверит в эту фальшь.
— Возвращайся, — шепчу я. Голос предательски хрипит, — я всё сделаю.
— Хорошо, — кивает он. — Я заеду за тобой вечером. Точнее…
— За ним, я поняла, — ещё один кивок.
Несколько секунд он смотрит мне прямо в глаза, а затем разворачивается и возвращается в конференц-зал.
Надеюсь, Дэвид доволен произошедшим.
Я снова подпитала его превосходство над собой, и это просто омерзительно.
Достаю телефон из сумочки и вызываю такси к штабу. До Остина примерно двадцать минут на машине, и за это время я должна ознакомиться с его новыми документами и придумать чёртову речь, в которую он должен поверить.
Но как, если в это дерьмо не поверил бы ни один нормальный человек.
Спустившись на первый этаж, останавливаюсь возле зеркала и пытаюсь привести себя в порядок. Расчёсываю чёрные локоны и заправляю прядь за ухо.
Возвращаю расчёску в сумочку, как только к штабу подъезжает такси.
Уже сидя на переднем сиденье, я открываю папку и читаю новые данные о Остине Аароне Уэльсе.
Надо же, на этот раз имя всё же решили поменять.
Дарелл Марк Бёрк, 30 июня, 1994
Дальше всё по списку: Где родился, где вырос, где учился.
«Место работы: автозаправка.»
Вы серьёзно?!
Уф.
Кладу папку на колени и захлопываю с неимоверной злостью.