Полночная луна
Шрифт:
— Воскрешение мертвых — очень серьезное и опасное предприятие, — прошептала она.
— Но это возможно?
— Конечно.
У меня перехватило дыхание.
— Вам доводилось?
— Подобные деяния вне законов божьих и человеческих.
Меня больше не волновали ни те, ни другие. Закон не в силах причинить мне больше зла, чем уже сделал бог.
Может показаться, что после случившегося с моим ребенком я потеряла веру в бога. Да, какое-то время так оно и было. Я начала изучать вуду только по одной причине — из-за Сары, — но эта религия меня покорила.
Система
А я верила в зло. Намного больше, чем во все остальное.
Рене нахмурилась, словно прочитав мои мысли. Наверное, она все поняла по выражению моего лица. Я ничего так не хотела, как воскресить дочь. Подобное помешательство кому угодно повредило бы психику. Я это знала, но не могла изменить ни то, что чувствовала, ни то, чего хотела, ни то, кем была.
— Вам доводилось воскрешать мертвых? — повторила я.
— Нет.
Я разочарованно вздохнула.
— Но я знаю человека, которому доводилось.
От предвкушения у меня голова пошла кругом.
— И где я могу его найти?
— Воскрешать мертвых можно только бокору. Вы знаете, кто это?
— Хунган (священник вуду — прим. пер.), который служит духам обеими руками. Жрец зла.
— Не нужно быть столь категоричной, — прошептала Рене. — Любой хунган должен познать зло, чтобы с ним сражаться, так же как и бокор должен познать добро ради надежды его ниспровергнуть.
Иногда я скучала по черно-белому миру или хотя бы его иллюзии.
— А если воскресить мертвеца из добрых побуждений? — спросила я.
— В этом нет ничего доброго. Смерть — это вечный покой. Хотя живые ее боятся, мертвые находят в ней утешение. Они не хотят сюда возвращаться.
— А вы со многими покойниками беседовали? — усмехнулась я. — Они сами вам сказали?
— Смерть приходит к каждому из нас в свое время. Случайностей не бывает.
— Я в это не верю!
Я повысила голос почти до крика. Рене приподняла брови.
Нужно быть осторожнее. Эта женщина явно не дура.
Она поймет, что я приехала на Гаити не только ради задания ягер-зухеров, и я ничего не найду.
— Неважно, во что я там верю, — сдержанно произнесла я. — Эдвард хочет, чтобы я нашла способ покончить с проклятием ущербной луны. От того, что я смогу тут отыскать, зависит воскрешение королевы вуду и снятие наложенного ею проклятия. Вы мне поможете?
Рене несколько томительных секунд молча смотрела на меня, а потом подняла длинные ухоженные руки — которые тоже не казались старыми — и вновь их опустила.
— Есть в Порт-о-Пренсе один человек…
— Я слышала, что такой живет в горах, — перебила я.
В глазах Рене что-то блеснуло.
— Он не тот, у кого вам захотелось бы учиться.
— Как его зовут?
— Имена таят в себе силу, — прошептала Рене. — Я не стану называть его имя.
С тем, что в именах есть сила, я полностью согласна. В мифах и легендах многие
Можно хоть обназывать оборотня его человеческим именем — чудовище не перекинется. Я слышала, что ключевая часть ритуала поднятия зомби — произнесение его имени трижды. Но так как самой сути ритуала я не знала, то не выпадало случая проверить, помогает ли часть про имя или нет.
— Мне нужно встретиться с этим человеком, — решила я.
— Нет, не нужно. Для воскрешения королевы вуду вам стоит лишь узнать порядок ритуала. Поднимете ее из могилы ненадолго, она снимет проклятие, а потом вы вернете ее на место.
— А человек в горах? — Я пыталась казаться не слишком заинтересованной, но сомневаюсь, что мне удалось. — Он проводит иной ритуал?
Рене отвернулась к балкону. На секунду мне показалось, что она прямо сейчас выйдет за дверь, и я шагнула вперед. Глупость, конечно. Сомневаюсь, что у меня получилось бы помешать ей сделать то, что она хочет. В Рене таилась огромная сила. Не вуду, а нечто иное.
Но она не пошевелилась, лишь молча глядела на далекие холмы, которые под черным небом казались темно-зелеными.
— Когда-нибудь слышали об игбо? — спросила она.
— Нет.
— В старые плохие времена, когда людей из Африки выкрадывали и продавали в рабство, существовало племя, известное как эфик из старого Калабара. Они держали в своих руках всю работорговлю в Западной Африке.
— Племя продавало в рабство своих же? — Такого я никогда не слышала.
— Нет. В Африке до сих пор существуют разные народы, войны, месть. Одно племя воевало с другим, потом победители продавали побежденных людям из эфик, а те, в свою очередь, — белым.
Я покачала головой. Люди, неважно какого цвета кожи, вели себя просто отвратительно.
— В племени эфик имелось тайное общество, известное как игбо. Оно начиналось как кучка судей, но настало время, когда в плену у эфик находилось столько рабов, что требовалось найти способ держать их в повиновении. Игбо стали опасной группой, которая жестоко наказывала рабов за малейшую провинность. Одного произнесенного шепотом их названия хватало, чтобы принудить к покорности.
Я понимала, чем такое могло помочь. Восстания рабов имеет смысл опасаться, когда количество угнетенных вдвое превышает число угнетателей. На самом деле именно на Гаити произошло единственное успешное восстание рабов в истории.
— Это все очень интересно, Рене, но какое отношение ваша история имеет ко мне?
— Говорят, что тот человек в горах — из игбо.
Глава 3
— А зачем игбо теперь нужно? Рабства больше нет.
— Вы в этом уверены, жрица?
— Рабство вне закона, не так ли?
— Закон применяется только, когда кого-то поймают на его нарушении.
— Нет. Незнание не освобождает от ответственности.
Рене улыбнулась.
— Такая юная и невинная, несмотря на боль в глазах.