Полночные наслаждения
Шрифт:
Глава 15
— Брэддон, у меня ничего не получится! — в сердцах воскликнула Мадлен. — Не получится!
После того как две недели назад «Ларк» отдал швартовы, граф Слэслоу немедленно занялся осуществлением своего безумного плана.
— Но, любовь моя, — взмолился он, — почему бы не попытаться? Вреда от этого никому не будет.
Мадлен даже не подняла головы, продолжая скрести щеткой твердые бока Грейси.
— Это недостойно, — произнесла она. — Вы требуете от меня, чтобы я лгала.
Он округлил глаза, уже не в первый раз. — Но
— Что значит много больше? Больше чего? — Когда Мадлен волновалась, то начинала хуже понимать английский. При этом ее французский акцент заметно усиливался.
— Добра сулит много больше, — повторил Брэддон, запинаясь. Добра — это означает… хм… что ради большого блага, праведного, конечно, не грех немного и солгать.
— А вот французские философы утверждают иначе, — отрывисто бросила она. — Например, месье Руссо говорит, что истинно невинны и служат добру только les bons sauvages [18] , не знающие лжи.
18
добрые дикари (фр.).
Брэддон напрягся. Опять она заговорила о чем-то непонятном. Он осмелился погладить ее по щеке. В последнее время она не позволяла ему целовать себя. Вот и сейчас увернулась ловко от него. Между ними оказалась Грейси.
— Пожалуйста, Мэдди. Пожалуйста, — прошептал Брэддон. — Я хочу сделать вас графиней. Я хочу, чтобы вы нарожали мне детей. Вечерами я никогда не стану никуда стремиться и все время буду проводить только с вами. Я хочу, чтобы вы жили в моем доме. Разве вы не видите моего искреннего желания сделать вас женой, а не любовницей!
— Не всякое желание можно исполнить, — пробормотала Мадлен, но выражение ее лица смягчилось. И ее рука тоже начала не так резко скользить по бокам Грейси. Брэддон это заметил.
Он посмотрел на прикрытую кружевным шарфиком шею Мадлен и облизнул пересохшие губы. О эта сладостная плоть, как хотелось к ней прикоснуться.
— Мадлен, всего через три недели я знакомлюсь с вами на балу и, потрясенный вашей красотой, немедленно делаю предложение. А потом мы поженимся, по специальному разрешению, как это сделали Патрик и Софи. После этого никому до нас не будет никакого дела. Вы станете графиней Слэслоу, а любая графиня вне всяких подозрений.
Мадлен подняла глаза. В ее душу в первый раз закралось сомнение.
— Но как это осуществить? — пробормотала она, прислонившисьлбом к теплому крупу Грейси. — Брэддон, ведь я не аристократка, а всего лишь дочь простого торговца лошадьми.
Почуяв запах победы, он воспрянул духом.
— С каких это пор дочери простых торговцев лошадьми цитируют Руссо и Дидро? Да у вашего отца книг больше, чем седел.
— Да, Брэддон, я образованная. — В первый раз Мадлен посмотрела ему в глаза. — Кое-что читала. Но это еще не делает меня леди, потому что я абсолютно не разбираюсь в танцах, правилах этикета и всем остальном, что знают настоящие леди. Например, я умею наложить на ногу лошади
Брэддон нахмурился, затем решительно нырнул под шею Грейси и ухитрился втиснуть свое массивное тело в маленькое пространство в задней части стойла, оказавшись рядом с Мадлен.
— Не говорите так о себе, Мадлен! Не надо. Вы больше леди, чем большинство известных мне дам. А занятие вышиванием — это все чепуха. Мои сестры тоже плохо вышивают. Я помню, мать об этом постоянно стенала. Они вообще у нас никудышные. Ни одна не обучилась игре на арфе или спинете, а уж какие они ужасные певицы, это одному Богу известно. Однако никто не сомневается, что они настоящие леди.
Мадлен бросила на него умоляющий взгляд.
— Вы просто не понимаете, Брэддон. А как быть с гардеробом? Посмотрите, какая элегантная леди Софи, а у меня нет ни одного нормального платья. — О Софи она знала из «Морнинг пост», где во всех деталях описывалось, где и с кем была знаменитая красавица, а иногда и в чем одета. Мадлен приходила в ужас от одной только мысли, что может познакомиться с леди Софи, не говоря уже о том, чтобы та ее учила премудростям этикета.
— Насчет одежды беспокоиться не надо, — беспечно проговорил Брэддон. — Об этом позаботится Софи. Денег я для этого дам, сколько понадобится. — Кобыла Грейси прижимала его к Мадлен, о чем же еще можно мечтать.
— Все равно ничего не получится! — воскликнула Мадлен, легонько ударив обоими кулаками в бок Грейси. Кобыла удивленно заржала и повернула голову посмотреть, что случилось. Затем попятилась, еще сильнее прижав Брэддона к Мадлен.
— Что это вы делаете? — раздраженно выпалила Мадлен. — Опять распустили руки. Уходите от меня! Вы… вы… да вы настоящий развратник!
— Я люблю вас, Мэдди, — пробормотал Брэддон срывающимся голосом. — Я люблю вас. Я хочу вас. Пожалуйста, дорогая, сделайте так, чтобы мы могли пожениться.
— Нет. — Она отстранилась.
— Но я все равно женюсь на вас, — произнес он с тихой решимостью. — Чего бы это мне ни стоило. Мэдди, я не остановлюсь ни перед чем. Женюсь на вас, и мы уедем жить в Шотландию… или Америку. Мне все безразлично, лишь бы находиться рядом с вами.
Мадлен даже охнула:
— Вы это серьезно, граф? И не боитесь стать отщепенцем?
— Серьезно. — Он крепко прижал девушку к себе и приник к ее дивно пахнущим волосам. — Я уже твердо решил, что не женюсь ни на ком, кроме вас. И если вы не хотите притвориться французской аристократкой, то я женюсь на вас, какая вы есть.
— Но ваши близкие… — Мадлен была в ужасе. — Они же от вас откажутся.
— Плевать, — ответил он без колебаний. — Не очень-то мне и нужны эти близкие.
— Но ваша матушка!
Брэддон счастливо улыбнулся:
— Уверяю вас, скучать по ней я не буду никогда.
— Нет-нет, — воскликнула Мадлен. Ее французский акцент снова усилился. — Я не могу принять от вас такую жертву.
— Да нет тут никакой жертвы, — пробормотал Брэддон. Он ее по-прежнему обнимал, ощущая каждый дюйм ее тела, а она, кажется, этого уже не замечала. — Не о чем беспокоиться, Мэдди.