Полночный воин
Шрифт:
– Думаю, сейчас он сам не вполне сознает, что с ним, – спокойно ответил Малик. – И от этого твое положение становится еще опаснее. С детства Хардраада воспитывал его на крови и насилии, учил брать все, что нравится, и сметать преграды на своем пути. Позже Гейдж приобщился к музыке, поэзии, красоте, но ему недолго вспомнить и уроки своего отца. Разбой, кровь и мрачная тень Хардраады замаячили у Гейджа на горизонте.
– Не возвращайся к нам сегодня ночью, Бринн. Успокой его. Дай ему, что он просит, – улыбнулся Малик. – Не думаю, что тебе так уж это неприятно.
Малик
Она уже ловила себя на мысли, что тоскует по нему. Выбрав платье густого винно-красного цвета, Бринн закрыла сундук и поспешила прочь. В дверях она задержалась.
– Пришли Алису за мной в главный зал, если Эдвине станет хуже.
– Не волнуйся. Я присмотрю за ней.
В его словах звучало столько нежной ласки, что она невольно внимательно взглянула на него. Малик смотрел на Эдвину с нескрываемой заботой и любовью. У Бринн сладко заныло сердце. Как хотелось бы, отбросив все заботы, укрыться под чьим-нибудь сильным крылом! Впрочем, о чем она? Она не птенчик и не допустит, чтобы кто-нибудь опекал ее.
Может, немножко теплоты не так уж и плохо…
– За собой смотри! – сурово сказала она Малику и закрыла дверь.
***
Огонь ярко пылал в камине, где на вертеле медленно жарился дикий кабан. Неподалеку молодой музыкант наигрывал на струнном инструменте. За высоким столом слышался громкий смех.
Бринн в нерешительности остановилась у сводчатого входа в главный зал. Что ей делать? Для нее нет места. Лорд Ричард, похоже, пригласил на праздник всех своих вассалов с их женами.
Она узнала только немногих – Э дм он да Дэнвортского с супругой Джоан, белокурого Сирила Монтбора и его сына, Герберта Кенмала.
– Входи. – Ричард, увидев ее, встал из-за длинного стола на помост и протянул ей руку. – Я никогда еще не видел тебя такой привлекательной. – Ослепительная улыбка озарила его лицо. – Садись рядом со мной, Бринн.
За столом мгновенно наступила тишина. Все смотрели на нее. Мужчины с нескрываемым интересом, их спутницы – с явным презрением.
– Она сядет со мной, – раздался голос Гейджа у нее за спиной. Взяв Бринн за локоть, он быстро повел ее по застланному тростником полу к скамье. От его нежного и мягкого прикосновения она немного успокоилась и почувствовала себя несколько увереннее.
– Я, пожалуй, пойду, – шепнула она. – Мое место не здесь.
– Здесь! – так же тихо, но резко ответил он. – Ты умнее любого мужчины в этом зале и уж гораздо красивее всех женщин. – Он оглядел ее. – Особенно в этом платье. Спасибо… что надела его.
Она с недоверием посмотрела на него. Удивительно, но Бринн не могла припомнить, чтобы он прежде замечал ее одежду.
– Плохо сидит. – Она посмотрела на обтягивавший ее лиф платья. – Эдвина меньше меня, она худенькая.
Он пробежал глазами по ее фигуре.
– Мне нравится, как оно сидит на тебе. Но если хочешь, я пошлю гонца на мой корабль в заливе Певенс за материей для новых твоих
– Материей?
– Византийский шелк, дамасское кружево. Как всякий считающий деньги купец я никогда не иду на сделку с пустыми руками, – поддразнил он ее.
– Мне не нужны шелка. Я вполне довольна своим шерстяным платьем. Я и платье Эдвины не надела бы, не захоти ты этого.
– Знаю. – Он помог ей взобраться по ступенькам за высокий стол. – Ты самая упрямая и настырная женщина в этой проклятой стране. Не слишком ли…
– Я устроил пир в вашу честь. Думаю, он покажется вам лучше всего того, что вы видели в Нормандии. – Ричард широким жестом обвел стулья с высокими спинками возле себя. – Посмотрите, как искренне я стараюсь сделать вам приятное.
Гейдж оглядел зал.
– Вы явно решили доставить мне удовольствие. Куда вы спровадили Делмаса?
– Неважно, – небрежно махнул рукой Ричард. – Будьте уверены, я избавлю вас от его присутствия на все время вашего пребывания у нас. Я отправил бы его еще до вашего приезда, догадайся, как чувствительны и щепетильны норманны. Боюсь, мы, саксы, гораздо черствее. Делмас всегда служил мне верой и правдой…
– Его нет. И не будем говорить о нем. – Гейдж посадил Бринн слева от себя, а сам сел в кресло возле Ричарда. – Можете позвать его обратно через несколько дней, когда мы уедем.
– Только несколько дней? Я надеялся, вы погостите подольше. – Ричард жестом приказал подавать яства. – Впрочем, вы наверняка измените свое решение, познакомившись ближе с поместьем. Редферн такое прекрасное место, оно так красиво. – Он наклонился, обращаясь к Бринн:
– Ты обязательно покажи гостю наши леса и поля, он должен увидеть, какая великолепная собственность перейдет к нему.
– У меня не будет времени. – Она посмотрела Ричарду прямо в глаза. – Эдвина неважно себя чувствует, и за ней требуется уход.
Вкрадчиво-любезное выражение его лица не изменилось.
– Делмас говорил мне, что по твоему распоряжению он перенес ее в ее старую спальню. Напрасно. У нее заразная болезнь. Знаешь, мне пришлось поместить ее в пристройку к конюшне, чтобы спасти всех нас.
Не веря своим ушам, она смотрела на него во все глаза. Что он говорит? Так лгать!
– У нее всего лишь горячка, что и прежде не раз случалась после родов.
– Неужели? Но мы-то не знали, верно? И нам некому было сказать об этом.
Ее рука крепко сжала бокал. Она с трудом сдержалась, чтобы не запустить им в его голову.
Ричард повернулся к Гейджу.
– Бринн глубоко привязана к моей несчастной жене и не может смириться, что Эдвина не создана для жизни на этой земле, – вздохнул он. – Боюсь, ангелы унесут ее скоро.
– Нет! – Бринн глубоко вздохнула и выпалила:
– Я знаю, Эдвина мешает вам, но она не умрет.
– Мешает? Разве может такая красавица быть в тягость? – Он поднял свой кубок и поднес к ее бокалу. – Не стану отрицать, мне больше по душе женщины с характером. Конечно, мужчины предпочитают тех, которые сидят возле и умеют соединять их силу со своей слабостью.