Полное собраніе сочиненій въ двухъ томахъ.

Настоящее изданіе сочиненій И. В. Киревскаго въ общемъ воспроизводитъ текстъ перваго, Кошелевскаго изданія (1861 г.), редактированнаго братьями Киревскаго по матери, В. А. и Н. А. Елагиными. Отличія нашего изданія отъ Кошелевскаго заключаются въ слдующемъ:

1) Мы не сочли нужнымъ перепечатывать обширныя выдержки изъ автобіографіи Стеффенса, переведенныя по указанію И. В. Киревскаго его матерью, А. П. Елагиной, и сохранили только написанное имъ предисловіе къ этимъ выдержкамъ.

2) Въ немногихъ мстахъ возстановлены цензурные пропуски, чт`o отмчено въ Примчаніяхъ.

3)

Добавлены: статья о Баратынскомъ, стихотворенія, Письма и Примчанія.

4) Наконецъ, текстъ раздленъ на три отдла: въ первомъ собраны философскія статьи Киревскаго, во второмъ — литературно-критическія, въ третьемъ — беллетристика. Въ каждомъ изъ этихъ отдловъ матеріалъ расположенъ въ хронологическомъ порядк.

Среди бумагъ Киревскаго, предоставленныхъ для настоящаго изданія внучкою А. П. Елагиной, М. В. Беэръ, не нашлось никакихъ неизданныхъ его статей. Основываясь на его собственномъ показаніи (см. ниже, т. II, стр. 232), мы не внесли

въ изданіе извстной записки 1832 года о закрытіи „Европейца”, представленной отъ его имени Бенкендорфу. Точно также опущено стихотвореніе, напечатанное за подписью „Киреевскій” въ приложеніи къ „Сочиненіямъ кн. 3. А. Волконской” (Парижъ и Карлсруэ, 1865), такъ какъ неизвстно, кмъ изъ двухъ братьевъ Киревскихъ оно написано [1] .

Изъ писемъ Киревскаго, уже ране бывшихъ въ печати, немногія мало-содержательныя опущены; часть писемъ печатается впервые, съ подлинниковъ. Въ „Русскомъ Архив”, гд появилось наибольшее число писемъ Киревскаго, они печатались крайне небрежно, со множествомъ ошибокъ и сокращеній; въ настоящем изданіи вс такія письма воспроизводятся съ подлинниковъ, и вс вообще письма печатаются вполн, безъ сокращеній, за исключеніемъ немногихъ, оригиналъ которыхъ утраченъ или былъ намъ недоступенъ. Какъ въ текст сочиненій, такъ и въ текст писемъ соблюдены правописаніе и пунктуація подлинника. Слогъ Киревскаго своеобразенъ; старомодная тяжеловсность и почти торжественность фразы соединяется у него съ замчательной ясностью, глубиной и мткостью языка; замнить эти важныя окончанія на ію, напримръ въ нравственностію, банальнымъ ью, или выкинуть многочисленныя запятыя, которыми уснащены его періоды, значило бы подновить его слогъ, т. е. исказить его писательскую физіономію.

Портретъ, приложенный къ настоящему изданію, воспроизведенъ съ наброска Э. А. Дмитріева-Мамонова въ одномъ изъ альбомовъ А. П. Елагиной, подпись взята изъ письма.

Въ книг моей „Историческія Записки” есть глава о Киревскомъ; тамъ я указалъ и то, въ чемъ вижу цнность мысли Киревскаго, и то, въ чемъ вижу его заблужденія. Его частныя мннія, историческія, политическія, церковныя, кажутся мн во многомъ ошибочными, — но я высоко цню его коренное нравственно-философское убжденіе. Въ той книг я старался показать, что онъ незаконно вывелъ свои неврныя мннія изъ своей врной основной идеи. Эти его мннія сыграли огромную пагубную роль, не только тмъ, что изъ нихъ выросла вся реакціонная политическая идеологія, на которую русская власть и извстная часть общества донын опираются въ своей борьб противъ свободы и просвщенія народнаго, — но и потому, что он заслонили въ общемъ сознаніи подлинную истину, изъ которой он будто бы были выведены. Сочиненія Киревскаго въ извстномъ смысл, для новйшей русской исторіи, — первоисточникъ и русской правды, и русской неправды. Поэтому я считалъ полезнымъ ихъ переизданіе; надо привести общество къ первоисточнику тхъ идей, которыя въ немъ борятся; пусть оно непосредственно увидитъ самую эту истину заключенную въ коренномъ убжденіи Киревскаго, и пусть уврится также, что та ложь беззаконно ссылается на нее, какъ на свою основу и оправданіе.

16 ноября 1910 г.

М.Г.

Родъ Киревскихъ принадлежитъ къ числу самыхъ старинныхъ и значительныхъ родовъ Блевскихъ

и Козельскихъ дворянъ. Въ старину Киревскіе служили по Блеву, владли въ Блевскомъ узд многими вотчинами и помстьями, и имъ изстари принадлежало село Долбино, въ 7 верстахъ отъ г. Блева. Замчательное красотою мстоположенія, Долбино знаменито въ округ своею старинною церковью, въ которой находится чудотворный образъ Успенія Пресвятыя Богородицы, усердно чтимый мстными жителями. Въ продолженіе лтнихъ мсяцевъ, почти ежедневно являются изъ г. Блева благочестивые горожане отслужить молебенъ и поклониться Св. Икон. Въ Август, во время Успенской ярмарки, нсколько тысячъ народа стекается въ с. Долбино изъ всхъ окружныхъ городовъ и уздовъ.

Въ Долбин прошли первые дтскіе годы И. В. Киревскаго. Его отецъ, Василій Ивановичъ Киревскій, былъ человкъ замчательно просвщенный. Онъ зналъ пять языковъ; библіотека, имъ собранная, свидтельствуетъ о его любви къ чтенію; въ молодости самъ переводилъ и даже печаталъ романы и другія мелкія литературныя произведенія того времени; но по преимуществу онъ занимался естественными науками, физикой, химіей и медициной; охотно и много работалъ въ своей лабораторіи; съ успхомъ лечилъ всхъ, требовавшихъ его помощи. Онъ служилъ въ гвардіи, и вышелъ въ отставку секундъ-маіоромъ; въ 1805 году женился на Авдоть Петровн Юшковой. Во время первой милиціи былъ онъ выбранъ въ дружинные начальники. Въ 1812 году перевезъ всю свою семью въ Орелъ. Здсь и въ Орловской деревн своей (Киревской Слободк), въ 3-хъ верстахъ отъ Орла, онъ далъ пріютъ многимъ семействамъ, бжавшимъ изъ Минска, Смоленска, Вязьмы и Дорогобужа; взялъ на себя леченіе, содержаніе и продовольствіе 90 человкъ раненыхъ Русскихъ, съ христіанскимъ самоотверженіемъ ухаживалъ за больными, брошенными Французами, — и на подвиг христіанскаго сердоболія заразившись тифозною горячкою, скончался въ Орл 1-го Ноября 1812 года. Тло его было перевезено въ с. Долбино и похоронено въ церкви. Посл него остались два сына — Иванъ (родился въ Москв 1806 года 22 Марта) и Петръ (родился въ Долбин 1808 года 11 Февраля), и еще дочь Марія (род. 1811 года 8 Августа), на рукахъ своей матери, овдоввшей на 23-мъ году жизни.

Авдотья Петровна Киревская возвратилась съ дтьми въ Долбино. Сюда въ начал 1813 года перехалъ Василій Андреевичъ Жуковскій, ея близкій родственникъ, воспитанный съ нею вмст и съ дтства съ нею дружный. Жуковскій прожилъ здсь почти два года. Въ конц 1815 года онъ оставилъ свою Блевскую родину: похалъ въ Петербургъ для изданія своихъ стихотвореній, надясь возвратиться скоро и думая посвятить себя воспитанію маленькихъ Киревскихъ и принять на себя опекунскія заботы.

Вотъ отрывки изъ его писемъ 1815 года:

„Вотъ мое расположеніе: кончивъ изданіе своихъ стиховъ, котораго на бду никому постороннему поручить не могу, тотчасъ отправлюсь въ Дерптъ….. Вы между тмъ увдомьте, чт`o вы хотите длать, когда соберетесь къ намъ и когда должно мн пріхать за вами. Гораздо было бы лучше, когда бы я васъ и проводилъ изъ Дерпта, тогда могъ бы подоле съ вами остаться. При свиданіи будемъ говорить о томъ, что для меня есть одно изъ главныхъ длъ жизни, о воспитаніи нашихъ дтей. Я ждалъ и жду плана, и право не даромъ сказалъ, что въ этотъ планъ входитъ много моего будущаго. Чтобы придумать что-нибудь основательное, надобно имть этотъ планъ въ рукахъ; а вы все еще его не присылаете”.

„Милые друзья, благодарствуйте за добрые совты, а еще боле за то нжное чувство дружбы, которое видно въ вашихъ письмахъ. Слава Богу! Это восклицаніе весьма тутъ кстати. Какъ не сказать слава Богу, думая о друзьяхъ и видя ихъ къ себ дружбу? Послушайте, милая Долбинская сестра [2] . Я и самъ было испугался своего предложенія [3] , сдланнаго вамъ въ первую минуту, но испугался только своей неспособности его исполнить. Что, если бы мн удалось только боле еще испортить дла ваши? Но, какъ говорятъ, на безрыбь и ракъ рыба, а я готовъ быть для васъ ракомъ. Что же было бы лучше, какъ потрудиться для нашихъ милыхъ дтенковъ, да вы отъ меня не уйдете. Дайте мн устроить свое здшнее, и я опять у васъ, опять въ своей семь, опять въ прекрасномъ родимомъ краю, окруженный всми милыми воспоминаніями, среди соловьевъ и розъ и проч. и проч. Знаете, что всякій ясный день, всякій запахъ березы производитъ во мн родъ Heimweh….”.