Полное собрание сочинений и писем в двадцати томах Том 5

Гончаров Иван Матвеевич

7 в деревню и на месте разыскать причину зла и [отвра‹тить›] уничтожить ее своим присутствием и заботами.

8 Он и сбирался сделать это, но возможность путешествия [представлялась] [поездка требо‹вала›] у него требовала известной обстановки,

9

114

без

которой он не мог и представить себе возможность путешествовать. Он мог ехать только на долгих, среди

1 ларцов, чемоданов с [коробками] полным запасом съестных припасов

2 и [по крайней мере] в сопровождении по крайней мере [двух] двоих слуг. Так по крайней мере он совершил единственную поездку из своей деревни [в Петербург] до Москвы и [по этой поездке] эту поездку взял за норму всех вообще путешествий. А [его] родители отправили его тогда в огромной, обитой кожей колымаге, до того прочной, что время и стихии не оказывали над ней решительно никакого влияния. Такова и была мысль строителя ее.‹л. 33 об.›

Ее не взяла бы ни разбойничья пуля, ни воровской лом, может быть, и молния немного взяла бы над ней,

3 о дожде нечего и говорить.

4 В нее могло поместиться четыре человека, рядом, не стесняя друг друга, лечь, как хочешь.

5 Родители

6 сделали с своей стороны всё, чтобы смягчить неудобства дальнего пути для сына: виноваты ли они [после того], что все их старания [превратить] послужили только к тому, чтоб превратить это путешествие в пытку? Повозка была без рессор и на ходу тяжеле индийской колесницы,

7 на которой возят

8 идолов Ягернаута. От этой тяжести

9 путь длился вдвое против обыкновенного, остановки на станциях сопровождались скукой, насекомыми

10 в избах. [Съестные припасы не могли быть скоро уничтожены] Огромный запас съестных припасов не мог быть истреблен скоро и потому испортился. Матрацы, коробки, узлы по невозможности усмотреть за множеством их, растерялись

115

или были раскрадены; сотрясение мозга, от недостатка рессор, доводило человека до сумасшествия [и заставляло избегать] или так ломало кости,

1 что потом бока и спина [три

ме‹сяца›] месяца три не давали заснуть покойно и заставляли избегать путешествия, как наказания, ниспосланного за наши грехи.

2 Но таковы

3 были старинные удобства: бока переломаешь, да зато прочно, солидно, не суетливо

4 и не вертопрашно.

5

И вот так

6 [всё год от году] [с году ‹на› год] Ил‹ья› Ил‹ьич› откладывал свою поездку

7 в деревню, план-то всё еще [известно] был не готов, а то бы он давно уехал.

8 Он уж был не в отца и не в деда. Он [понимал] учился, жил в свете.

9 Он понимал, что приобретение не только не грех, [но это] но что это долг всякого гражданина [чтоб этим и общими] частными стремлениями и трудами

10 [о своих делах] поддерживать общее благосостояние. От этого [весь] большую часть [черт‹ил›] узора жизни, который он чертил в своем уединении, занимал новый, свежий, сообразный с потребностями нашего времени план устройства имения и управления крестьянами. Основная идея плана, расположение, главные части – всё давно готово у него в голове; оставались только подробности, сметы, цифры. Он несколько лет неутомимо работает над планом, думает, размышляет, думает и ходя и лежа, и дома и в людях; [план дово‹дится›] то дополняет, то изменяет разные статьи, то возобновляет в памяти придуманное вчера и забытое ночью; а иногда вдруг, как молния, сверкнет новая, неожиданная мысль и закипит в голове – и пойдет работа. План сложный; есть о чем подумать – триста душ на руках: не шутка.

11

116

Обломов объяснял некоторые части плана Штольцу и другим ‹л. 34› – все ободряли, радовались,

1 отдавали справедливость обдуманности, отчетливости, прекрасным намерениям Ильи Ильича. Оставалось только обдумать

2 частности, потом изложить план [систематически] на бумагу, посоветоваться о каждой статье с опытными хозяевами да тогда уж и ехать в деревню, чтоб под личным руководством приводить свои замыслы в исполнение. Так Илья Ильич и полагает сделать.