Полное собрание сочинений в трех томах. Том 1

Мольер Жан-Батист

Ален, Жоржета.

Жоржета.

Ах, боже! Как ужасно! Как я боюсь его! С ним час пробыть опасно! Где сыщется такой дрянной христианин?

Ален.

Я говорил тебе: виной тот господин.

Жоржета.

Но, черт его возьми, чего он так хлопочет? Зачем он барышню держать под стражей хочет? От света целого упечь ее в тюрьму, Где близко подойти

нельзя к ней никому?

Ален.

Все дело в ревности: она его тревожит.

Жоржета.

Но как же вздор такой его тревожить может?

Ален.

Все дело в том, что он… что очень он ревнив.

Жоржета.

Ну да, но отчего? И так несправедлив?

Ален.

Затем, что в ревности… вот видишь ли, Жоржета, Какая штука здесь: противней нет предмета… На месте, кто ревнив, никак не усидит. Всю эту мысль тебе сравненье объяснит, Для пущей ясности пример хороший нужен: Скажи, не правда ли, как сядешь ты за ужин И станет кто-нибудь твою похлебку есть, Такую дерзость ты захочешь вряд ли снесть?

Жоржета.

Так, понимаю.

Ален.

Здесь такие же причины. Ведь женщина и есть похлебка для мужчины, И ежели наш брат сумеет угадать, Что пальцы думают в нее друзья макать, Тотчас же злится он и лезть готов из кожи.

Жоржета.

Так-так, да на него не все же ведь похожи. Как поглядишь кругом, довольны и мужья, Что завелись у жен красавчики друзья.

Ален.

Не всякий же такой влюбленный объедало, Что хочет все себе.

Жоржета.

В глазах ли замелькало, Иль он идет назад?

Ален.

Глаза не лгут: идет.

Жоржета.

Смотри, как хмурится!

Ален.

Да, от больших забот.

ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ

Те же и Арнольф.

Арнольф (про себя).

Сам Август некогда — так говорит преданье — От грека-мудреца услышал назиданье, Что, если гнев начнет на сердце накипать, Полезно азбуку сначала прочитать, Чтоб желчь умерилась и улеглась досада И чтоб не сделать нам того, чего не надо. Его урок и я сегодня применил: Сюда умышленно Агнесу пригласил, Как будто для того, чтоб только прогуляться; Чтобы

сомненьями мне больше не терзаться, Ее на разговор искуснее навесть И, тайну выведав, все разъяснить, как есть.

ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ

Те же и Агнеса.

Арнольф (Агнесе).

Прошу! (Алену и Жоржете.) Домой!

ЯВЛЕНИЕ ШЕСТОЕ

Арнольф, Агнеса.

Арнольф.

Ведь вам гулять не будет скучно?

Агнеса.

О нет!

Арнольф.

Прекрасный день!

Агнеса.

Да!

Арнольф.

Все благополучно?

Агнеса.

Котенок мой издох.

Арнольф.

Конечно, жаль, но что ж? Всем надо умереть, и мертвых не спасешь. Здесь не было дождя, пока я не был дома?

Агнеса.

Нет.

Арнольф.

Вы скучали?

Агнеса.

Нет, мне скука не знакома.

Арнольф.

Но что ж вы делали все десять дней одна?

Агнеса.

Я сшила шесть рубах и колпаки сполна.

Арнольф (после некоторого раздумья).

У света, милый друг, есть странностей немало. Его злословие кого не задевало! Конечно, это все пустая болтовня, Что некий здесь бывал мужчина без меня, Что с ним какие-то вели вы разговоры. Нет, не поверил я: все это, верно, вздоры, И в этом я готов побиться об заклад.

Агнеса.

И проиграете: вам правду говорят!

Арнольф.

Как — правду? С вами, здесь?

Агнеса.

Конечно! Что ж такого? С утра до вечера сидел, даю вам слово.

Арнольф (в сторону).

Я откровенности не ожидал такой! Но это добрый знак, знак простоты большой.

(Громко.)

Однако, помнится, при нашем расставанье Я строго запретил вам всякие свиданья.