Полное собрание сочинений в трех томах. Том 3

Мольер Жан-Батист

Кидиппа.

И оттого себя я чувствую несчастной, Что у нее есть друг, в нее влюбленный страстно, Во всем покорный слепо ей. Когда бы выбирать мы стали меж царями, То вряд ли бы могли найти знатней И больше наделенного дарами. Конечно, обладать богатством свыше мер Прекрасно, но порой и так еще бывает, Что в нем мы можем зреть превратности пример И дверь свою дворец для горя раскрывает. Но если у кого такой любовник есть, Который полон нежного почтенья, То это счастье высшее и честь. Которым мы найти не можем и сравненья.

Аглавра.

Молчите, или

мы от зависти умрем! Не должно медлить нам: настало время мести. Давайте лучше мы подумаем о том, Как сделать, чтобы впредь они не жили вместе. О, средство знаю я! Что лучшего желать? Удара этого нельзя им избежать.

ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ

Те же и Психея.

Психея.

Прощаюсь с вами я. Мой муж вас отсылает. Несносным кажется ему, Что ваша жизнь у нас тех благ его лишает, Каких вкусить со мной приятно одному. Покуда с вами я, простое слово даже Или невинный, беглый взор — Все кажется ему мучением и кражей, Что совершаю я в угоду двух сестер.

Аглавра.

Да, ревность хитрою бывает, А то, как он отдался ей, Предполагать нас заставляет, Что ради вас в горячности своей Он многих превзойти готов мужей. Но вы, столь верная его подруга, Вы даже имени не знаете супруга! Мы этим так огорчены! Конечно, знатен он, и власть его безмерна, Средь принцев никого сильнее нет, наверно, И вам он отдал все сокровища страны, С ним состязаться в щедрости напрасно, Вы любите его, и он вас любит страстно, Вам мил он, вы ему милее всех сейчас, И ваше счастье было бы прекрасно, Когда б вы знать могли того, кто любит вас.

Психея.

Не все ль равно, кто он? Ко мне он полн вниманья; Чем дольше он со мной, тем больше он влюблен; Готов предупреждать он все мои желанья, И прихоти мои — ему закон. Мне непонятны ваших душ терзанья, Когда мне весь дворец прекрасный подчинен.

Аглавра.

Что толку, что во всем вы зрите подчиненье, Когда любовник ваш скрывается от вас? Столь горький ваш удел весьма тревожит нас. Пусть все смеется здесь и радует ваш глаз — Страсть, истинная страсть не знает уклоненья. Ведь если что-нибудь сказать нам не хотят, То, значит, на душе недоброе таят. Что если сердце в нем уже вам изменило? В любви пленяемся мы часто новизной. И я должна признать: он так хорош собой, Так знатен, так другим казаться может милым, Что деве тотчас же понравится любой. Наверное, его другая покорила. Ведь вы в его руках — поймите наконец! Вы беззащитны здесь, достойны сожаленья. Ведь если нанесут вам оскорбленье, Кому бы должен был отмстить за вас отец, Чью злобу наказать, чье дерзкое глумленье?

Психея.

Сестра моя! Зачем мне душу так терзать? Я вся уже дрожу, от ужаса слабея.

Кидиппа.

Кто знает, может быть, он узы Гименея…

Психея.

Убьете вы меня! Не надо продолжать!

Аглавра.

Мне остается вам сказать уже немного: Тот, кто вас любит так, кто царь для всех ветров, Чьей волею зефир унес и нас в дорогу, Ваш муж, который вам служить всегда готов, — Раз он природы строй мог изменить так странно, То от него и вам нельзя не ждать обмана. Наверное, дворец воздвигло колдовство. Весь этот шитый шелк и роскоши сплетенье, Которыми он, без сомненья, Купил и вашу страсть

и восхищенье, Исчезнут, не оставив ничего. Вам колдовства, как нам, теперь известна сила.

Психея.

Пришел и мой черед! Мне горе грудь сдавило.

Аглавра.

Но мы сейчас желаем вам добра.

Психея.

Окончен разговор. Проститься нам пора. Я все ж его люблю, хоть сердцу очень больно. Идите. Завтра же, коль хватит сил моих, Меня найдете вы спокойной и довольной — Иль погибающей среди сомнений злых.

Аглавра.

Мы королю спешим сказать о славе вашей, О том, как одарить судьба сумела вас.

Кидиппа.

Пускай услышит он скорее наш рассказ О превращении, какого нету краше.

Психея.

Сомнения свои вы скройте перед ним. Пусть он узнает лишь, каким владею краем.

Аглавра.

Скрывать иль все сказать — мы это лучше знаем, Учить нас нечего, советов не хотим.

К ногам сестер спускается облако, и зефир стремительно уносит их на нем.

ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ

Психея, Амур.

Амур.

Вы наконец одна! Услышьте же признанье, Без ваших, надоевших мне, сестер, В том, что отраду льет мне ваших глаз сиянье, Что к вам, Психея, с этих пор Любовной страсти чувствую пыланье И сердце мне живит ваш нежный взор. Могу я наконец души своей влюбленной Вам все терзания открыть И клятвенно сказать, что, вами вдохновленный, Я лишь одним мечтаю жить — Надеждой, что теперь я с вами буду вместе. Я для себя не вижу большей чести, Чем волю исполнять возлюбленной моей И этим счастьем жить еще, еще полней. Но почему же облако печали У вас в темнеющих глазах плывет? Чего-нибудь вам здесь недостает? Иль вы уже повелевать устали?

Психея.

Нет.

Амур.

Почему, скажите, грустно вам? Вы, о любви забыв, близки теперь к слезам? Вы смотрите печальными глазами И стал ланит у вас бледнее цвет! Едва простились ваши сестры с вами, Вы им уже вздыхаете вослед. Психея милая! Коль сердца два согласны, Единым вздохом будут вздохи их. Вдвоем с возлюбленным, когда полюбишь страстно, Возможно ль думать столько о родных?

Психея.

Меня совсем не это огорчает.

Амур.

Иль о сопернике вы вспомнили сейчас, Который у меня вас дерзко отнимает?

Психея.

О, не срывайте зла на той, что любит вас! Я вас люблю, и эти подозренья Мою любовь способны оскорбить. Не знаете себя вы, без сомненья, Коль страшно вам, что вас не смогут полюбить. Я вас люблю. С тех пор как вижу свет вселенной, Была достаточно я гордой и надменной, От самых королей любовь свою храня, Но с вами я сейчас хочу быть откровенной: Лишь в вас я обрела достойного меня. Но все-таки печальна я немного И не могу печали этой скрыть. Ведь к нежности моей примешана тревога, Которую я не могу забыть. Не спрашивайте, что это такое. Когда б узнали вы, ваш гнев меня б сразил. И если я стремлюсь к чему-нибудь душою, То знаю — все равно достичь не станет сил.