Полное собрание сочинений в трех томах. Том 3

Мольер Жан-Батист

ВТОРАЯ ИНТЕРМЕДИЯ

Сцена превращена в великолепный двор, украшенный колоннами из ляпис-лазури, с золотыми фигурами. Это двор пышного и роскошного дворца, предназначенного Амуром для Психеи.

Балетный выход

Шесть циклопови четыре феи. Ритмическими движениями циклопы заканчивают чеканку четырех больших серебряных ваз, которые им принесли феи. Этот балетный выход два раза прерывается ариями Вулкана.

Первая ария Вулкана.

Торопитесь, готовьте дворец Для богов, для влюбленных сердец! Каждый трудится пусть неустанно. Ставьте больше и ваз и фигур И не бойтесь,

что кончите рано, — Нас сегодня торопит Амур. Не потерпит Амур запозданья. Торопитесь, чтоб кончить скорей! Каждый занят работой своей. Пусть спешит, пусть удвоит старанья, Чтоб достойнее встретить гостей!

Вторая ария Вулкана.

Чтоб доволен был встречею бог, Торопитесь украсить чертог. Каждый трудится пусть неустанно. Ставьте больше и ваз и фигур И не бойтесь, что кончите рано, — Нас сегодня торопит Амур. Не потерпит Амур запозданья. Торопитесь, чтоб кончить скорей! Каждый занят работой своей. Пусть спешит, пусть удвоит старанья, Чтоб достойнее встретить гостей!

ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ

ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ

Амур, зефир.

Зефир.

Я вам служить всегда готов, И ваше я исполнил порученье: Красавицу с утеса меж холмов По воздуху пронес без промедленья В дворец волшебный, лучший из дворцов, Где можете без дальних слов Вы показать ей все ее владенья. Но удивленью моему — ни края, ни конца: Скажите, что вы сделали с собою? Одежды ваши, рост, черты лица — Все изменилось в вас нежданной чередою. Я думаю, узнать никто б не мог, Что перед ним Амур, крылатый бог Амур.

Амур.

Я не хочу быть узнанным Психеей. Лишь сердце я открою ей, Лишь чувства, что в душе моей С тех пор, как увидал ее, лелею. И чтоб любовь мне выразить полней, Я поступаюсь красотой своею. Пред той, кого душа боготворит, Совсем простой я принимаю вид.

Зефир.

Высокую я вижу в том затею, И замысел божественный в ней скрыт. Под разным видом, в разных одеяньях Не раз влюбленных видели богов, Желавших сердца облегчить страданья, Когда от ваших стрел их жребий был суров. Но вы их превзошли, и вид ваш очень нов. Перед таким очарованьем Смирится каждая, когда сам бог готов Нести ей пылкость чувств и нежных слов. Вам сильно превращение поможет. И если званье, ум оставить в стороне, Тот, кто так поступил, конечно, может Достичь, чего желает он, вполне.

Амур.

Таким навеки оставаться Я порешил, о мой зефир! Амуром взрослым я назваться Могу с тех пор, как создан мир. Младенчество достойно сожаленья, Меня оно выводит из терпенья, И уж пришла пора мне стать большим.

Зефир.

Тут нечего вам возразить. Вы правы: Пора оставить детские забавы И сердце чувством оживить иным.

Амур.

Рассердит мать мою такая перемена.

Зефир.

Она

разгневается несомненно. Хотя отсчет годов и дней Иметь не может места меж богами, Венера — женщина, а знаете вы сами: Не любят взрослых женщины детей. Большое ей наносит оскорбленье Поступок ваш, и можно утверждать, Что лучшего нельзя придумать мщенья, Как чувство к той, кого не любит мать. Ей хочется, чтоб за обиды эти Отмстил бы сам Амур, что страшен и богам.

Амур.

Что говорить о том? Зефир! Ты видишь сам — Психея всех милее и чудесней. На небе, на земле, скажи, известна ль нам Краса, которая приятнее очам, Краса, которая казалась бы прелестней? Мой дорогой зефир! Я вижу — там Психея, Богатством этих мест она ослеплена.

Зефир.

Чтоб прекратить ее томление, скорее Явитесь перед ней. Узнает пусть она, Что ваше сердце прячет, пламенея, А вздохи, взор, уста все скажут ей сполна. Но чтобы скромным быть, я удалюсь заране И ваше не смущу любовное признанье.

Амур и зефир удаляются.

ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ

Психея одна.

Психея.

Где я? Средь диких мест, в глухом уединенье Умелою рукой построенный дворец. Природа с мастерством свое явила рвенье, Чтобы создать все эти украшенья Для удивленья вечного сердец. Все здесь сверкает, блещет и смеется В просторных залах и садах. От этой роскоши во всех углах В восторге, в удивленье сердце бьется. Куда меня сейчас ни гонит страх, Все в золоте я вижу и в цветах. Зачем ужасному жилищу змея Так много небом роскоши дано? Иль, может быть, за мной следит оно И, мне сочувствуя, меня жалея, Откладывает то, что суждено? Нет-нет! То ненависть, то злоба, без сомненья, То гнев, которого на свете нет черней, И небо здесь для большего мученья, В неистовой жестокости своей, Пленило роскошью мое воображенье, Чтоб было трудно мне расстаться с ней. Я льщу себя надеждою пустою, Что этим мне конец хотели облегчить. Да, отступает смерть все дальше предо мною, Но мне становится труднее ждать и жить. Чем медлить так, уж лучше мертвой быть. Не заставляй страдать, терзай меня скорее, Чудовище, спеши меня пожрать! Коль гибнуть я должна, ужель сама я змея Должна для этого искать? Вот жизнь моя, — возьми же, не жалея, То сердце, что ты должен растерзать. Уже устала я рыдать Над бедной участью моею, Уже устала умирать — Теряю силы и бледнею.

ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ

Психея, Амур, зефир.

Амур.

Вот этот змей, чудовище столь злое, Оракулом предсказанное вам. Оно, как видите, совсем уж не такое, Каким могло предстать испуганным очам.

Психея.

Как! Это вы — чудовище, которым Оракул жизни угрожал моей? Вы богом кажетесь с горящим, ясным взором, Вступиться за меня хотелось вам скорей?