Полное собрание сочинений. Том 13. Война и мир. Черновые редакции и варианты
Шрифт:
— Ах, снимите эти... — проговорила H'el`ene, улыбаясь и пригибаясь к нему и указывая на очки. Пьер снял очки и его глаза были [2343] больше, чем когда-нибудь блестящи и испуганны, как и вообще бывают глаза у людей, снявших очки.
H'el`ene смотрела вопросительно.
Pierre испуганно взял ее руку и нагнулся над ней. Он дрожал, что она отнимет ее, но она вдруг быстрым движением головы интерсептировала его губы и свела их с своими и прижалась к нему. Лицо ее стало стра[шно] 'egar'e [2344] и неприятно, но было поздно. Pierre хотел сказать что то, но рыданья готовы были заглушить [2345] [?]
2343
Зачеркнуто:такие же и такое же дыхание.
— Ну, что? — сказала H'el`ene, всё ближе склоняя свое лицо. Он слышал ее горячее дыхание.
2344
[растерянно]
2345
Зач.:«Боже
* № 66 (рук. № 85. T. I, ч. 3, гл. VII).
< — Ну, что?
Но Pierre всё не говорил ничего. Ему всё казалось, что как контрабанда возможно ему это счастье, но серьезно он не должен сметь думать о нем. Князь Василий вышел своей развязной походкой.
— А ты здесь, Пьер, — сказал он. — Ну что, моя душа. — Он опять поцеловал его дурно пахучим ртом. — Да, — грустно сказал он. Но Pierre ничего не сказал. — Да, пойду старухе скажу. — Он прошел в гостиную к жене, которая нахмуренная сидела в гостиной. [2346]
2346
Зач.:Между тем князь Василий сидел, высоко подняв ногу, в гостиной, задумчиво поглаживая голову и улыбаясь. Он думал о своей молодости, о своей первой любви и, закрыв глаза, улыбался.
— Князь, — сказала княгиня, подходя к нему.
Князь Василий сердито поглядел на нее.
— Что же, mon ami, они целуются и он ничего не говорит, он такой.
— Гм, — сказал князь Василий и, зевая, [?] посидел, побил коленку. — А и то спать пора. Пойдем, благословим их.
— Да как же, mon ami, ведь он не изъяснился?
Князь Василий встал, еще в гостиной принял радостно-торжественную улыбку и с этой улыбкой на лице вышел в гостиную. Он не знал, не видел и не хотел видеть — отодвинулись ли они или нет друг от друга. Он подошел скорыми шагами. Лицо его было так торжественно, что Pierre встал.
— Ну, мой друг, жена мне всё сказала. Что же, я любил твоего отца и тебя люблю. Я бы себя обманывал, ежели бы сказал, что я не рад. Я очень рад за тебя и за нее. Она будет тебе хорошая жена, это верно. Поди сюда, — голос его задрожал, он обнял Pierr’a, поцеловал его дурно пахучим ртом и долго держал его.
— Да, душа моя. Бог да благословит вас.
Pierre был обручен, а через пять недель обвенчан.
Во всё это время Pierre ни минуты не оставался один. Он боялся одиночества, он был с невестой или в магазинах или в гостях. Она его любила, он видел это и верил в это. Сам он ее любил — он это чувствовал, но всё какой то голос говорил ему, что обладание этой женщиной в распределении благ провидением назначено не ему, а другому, что ему назначено другое, и потому ему в самой глубине души у него было чувство раскаяния в совершении чего то, как бы неестественного. Но довольно было приближения этой женщины, чтобы не только эти, но все мысли в нем уничтожались и оставалась одна невероятная надежда на страсть обладания. [2347] >
2347
На полях:Pierre после смерти отца.
Pierre в Москве на катаньи с Анатолем встречают Наташу.
* № 67 (рук. № 85. T. I, ч. 3, гл. VII).
После обручения Pierr’a с H'el`ene старый князь Николай Андреич [2348] Болконский получил письмо от князя Василья, извещавшего его о своем приезде вместе с сыном («я еду на ревизию и, разумеется, мне сто верст не крюк, чтобы посетить вас, многоуважаемый благодетель», писал он, «и Анатоль мой провожает меня, и едет в армию, [2349] и я надеюсь, что позволите ему лично выразить вам то глубокое уважение, которое он, подражая отцу, питает к вам»).
2348
Зачеркнуто:не имел никакого понятия об Анатоле Курагине.
2349
Зач.:писал к[нязь] Василий и одновременно получив письмо от Анны Ми[хайловны], двоюродной сестры, делавшей ему намеки на цель и шутившей о том, что Marie и вывозить не нужно, потому что женихи сами к ним едут. Князь Николай Андреич утром во время свидания своего с дочерью после математического урока отдалил ее от себя рукой и, нахмурив свои густые брови, <внимательно> вопросительно посмотрел на нее.
— Ты видала в Москве сына кнезь Василья?
— Нет, mon p`ere.
— И я тоже. Должен быть дрянь, коли по отцу пошел. А впрочем ваша сестра по своему судит. И суди, как знаешь. — Глаза его вдруг потеряли весь блеск. Видно, грустная мысль пришла ему в голову.
— Да, свой дом заводи, к тому идет, — сказал он.
— Я не понимаю, mon p`ere.
— Ну, хорошо. Писала кнезь Андрею? Принеси мне письмо. Я пошлю завтра. — И он встал в знак того, что аудиенция кончена.
— Что княгиня Лизавета? Все хнычет.
— Нет, mon p`ere.
— С Бурьенкой?
— Да, они очень подружились.
— С кем дружиться, не с кем, — сказал князь Н[иколай] С[ергеевич]. Dis moi qui tu hantes, je te dirai qui tu es. [Скажи, с кем ты дружишь, я тебе скажу, кто ты таков.]
На полях:Для Анатоля было бы вкусно вино и только красивые женщины.
Постройки — страсть старика.
— Вот Marie и вывозить не нужно, женихи сами к нам едут, — неосторожно сказала маленькая княгиня, услыхав про это. Князь Николай Андреич поморщился и ничего не сказал на это. [2350]
Через
2350
Зач.:В этот же вечер
Оттого ли он был не в духе, что приезжал князь Василий, или оттого он был недоволен приездом князя Василия, что был не в духе, но люди, имеющие с ним дело, уже по одному лицу его и по походке знали, что в этом состоянии лучше избегать его. Как обыкновенно, он вышел гулять в своей бархатной шубке с [2351] собольим воротником и такой же шапке. Накануне выпал глубокий снег. Князь пошел в сад, как предполагал управляющий, с тем, чтобы придраться к чему-нибудь, но дорожка, по которой хаживал князь Николай Андреич в оранжереи, была уже расчищена, следы лопат и метлы виднелись на разметенном снегу и лопата была воткнута в рыхлую насыпь снега, шедшую с обеих сторон дорожки. Князь прошел по оранжереям. Всё было хорошо. Но на постройках он рассердился на архитектора за то, что крыша нового флигеля не была кончена и, несмотря на то, что это было известно ему вчера, разбранил Михаила Ивановича.
2351
Зачеркнуто:двухтысячным
Он уже подходил к дому, сопутствуемый управляющим.
— А проехать в санях можно? — спросил он. [2352] — Княгине прокатиться.
— Глубок снег, ваше сиятельство, я уж по прешпекту разметать велел.
Князь одобрительно наклонил голову [2353] и входил на крыльцо. [2354]
— Проехать трудно было, — прибавил управляющий, [2355] — как слышно было, ваше сиятельство, что министр пожалуют к вашему сиятельству. [2356]
2352
Зач.:Княжне.
2353
Зач.:в знак того, что хорошо
2354
Зач.:как видно, в хорошем расположении духа.
2355
Зач.:счастливый одобрением князя и желая похвастаться усердием.
2356
Зач.:я и расчистил.
Князь вдруг повернулся всем телом к управляющему. [2357]
— Что? Какой министр? Кто велел? — крикнул князь своим пронзительным жестким голосом. — Для [2358] княгини, моей дочери, не расчистил, а для министра. У меня нет министров. [2359]
— Помилуйте, ваше сиятельство, [2360] я полагал.
— Ты полагал, — закричал князь, всё более и более разгораясь, но и тут он еще не ударил бы Алпатыча, ежели бы он не успел своими словами сам раздразнить себя до последней степени. — И кто тебя выучил тому, чтобы за меня делать почести людям, которых я знать не хочу? Для дочери моей нельзя, а для кого-нибудь можно. — Этой мысли уж не мог вынести князь.
2357
Зач.:и с таким грозным видом взглянул на него, что управляющий сдернул шапку.
2358
Зач.:княжны
2359
Зач.:Закидать снег, как было
2360
Зач.:невозможно.
— Что, каналья? Что? — Палка-костыль поднялась и ударила по голове управляющего. — Закидать снег, закидать, как было. — И в ту же минуту, как бы убегая от себя, князь, хлопнув дверью, поспешно вошел в дом. По одному звуку шагов не только Тихон, но все официанты, не глядя на сумрачное лицо и опущенную голову князя, знали, что <беда> князь гневен. Все бегали на ципочках и Тихон дрожал, стаскивая теплые сапоги с ног князя. В кабинете долго слышны были шаги.
[ Далее со слов:За обедом княжна и m-lle Bourienne, знавшие, что князь не в духе... кончая:Нет, mon p`ere. — близко к печатному тексту. T. I, ч. 3, гл. III.]
— Послать ко мне Алпатыча.
Как ни неудачно попала m-lle Bourienne на предмет разговора, она не остановилась и болтала о оранжерее, о красоте новой постройки и князь после супа смягчился, как она думала, от ее речей, в сущности же от того, что он поел супу и желудок начал варить.