Полное собрание сочинений. Том 13. Война и мир. Черновые редакции и варианты
Шрифт:
Анна Павловна Шерер более всех выказала Pierr'y перемену, происшедшую в общественном взгляде на него. Прежде, как и в неуместном разговоре, который завел у нее в гостиной Pierre о французской революции, он постоянно чувствовал, что говорит неловкости, что он неприлично, бестактно ведет себя, что Иполит скажет глупое слово и оно кстати, а его речи, кажущиеся ему умными пока он готовит их в своем воображении, делаются глупыми, как скоро он громко говорит, и эта роковая неловкость, испытываемая им в обществе Анны Павловны, вызывала его на отпор, особенно резкий разговор. «Всё равно», — думал он, «коли уж всё выходит неловко, так буду говорить всё». И так он доходил до таких разговоров, как про V[icomte]. Это было прежде. Но теперь напротив. Всё, что ни говорил он, всё выходило charmant. [2298] Ежели даже Анна Павловна не говорила этого, то он видел, что ей хотелось это сказать и она, менажируя его скромность, воздерживалась от этого. [2299]
2298
[прелестно.]
2299
Поперек
[ Далее со слов:В начале зимы 1805 на 1806 год Pierre получил от Анны Павловны... кончая:...потом обратилась к Pierr'y с тем же приветствием и с тою же миной. — близко к печатному тексту.T. I, ч. 3, гл. I.]
В середине скучливого и спотыкающегося разговора H'el`ene оглянулась на Pierr'a и улыбнулась ему той улыбкой ясной, красивой, которой она улыбалась всем. [2300] Pierre так привык к этой улыбке, так мало она выражала для него, что он улыбнулся тоже из слабости и отвернулся.
2300
Зачеркнуто; но молодому человеку, который видел ее каждый день, вдруг показалось, что эта улыбка была предназначена исключительно ему, что другим так никогда не улыбалась H'el`ene, что H'el`ene улыбка эта означала радостное признание, веселую и добродушную насмешку над своим положением при тетушке. Pierr’y вдруг сделалось чрезвычайно весело.
Тетушка говорила в это время о колекции табакерок, которая была у покойного отца Pierr'a, графа Безух[ого]. [2301] Она открыла свою табакерку. К[няжна] H'el`ene попросила посмотреть портрет мужа тетушки, который был сделан на этой табакерке.
— Это верно делано Винесом, — сказал Pierre, называя известного миниатюриста и нагибаясь к столу, чтоб взять в руку табакерку, и прислушиваясь к разговору за другим столом. [2302] Он привстал, желая обойти, но тетушка подала табакерку прямо через H'el`ene позади ее. H'el`ene нагнулась вперед, чтобы дать место и, улыбаясь, оглянулась. Она была, как и всегда на вечерах, в весьма открытом по тогдашней моде спереди и сзади платье. [2303] Ее бюст, казавшийся всегда мраморным Pierr'y, находился в таком близком расстоянии от его глаз, что он своими близорукими глазами невольно различил живую прелесть ее плеч и шеи, и в таком близком расстоянии от его рта, что ему стоило немного нагнуться, чтобы прикоснуться к ней. Pierre невольно нагнулся, испуганно отстранился и вдруг почувствовал себя в душистой и теплой атмосфере тела красавицы. Он слышал тепло ее тела, запах духов [2304] и слышал шелест ее корсета при дыхании. Он видел не ее, мраморную красавицу [?], составлявшую одно целое с платьем, как он видел и чувствовал прежде, но он вдруг увидал и почувствовал ее тело, которое было закрыто только одеждой. И раз увидав это, он не мог видеть иначе, как мы не можем возвратиться к прежнему обману зрения [?]. Она оглянулась, взглянула прямо на него, блестя черными глазами, и улыбнулась. [2305] «Так вы до сих пор не замечали, как я прекрасна?», — как будто сказала она. «Вы не замечали, что я женщина. Да, я женщина [2306] и <женщина> которая может принадлежать всякому и вам даже».
2301
Зач.:она намекала на то что
2302
Зач.:Но ему неловко было достать табакерку, так как княжна H'el`ene заграждала ему дорогу.
2303
Зач.:Оба возвышения прелестных плеч были видны, и белая мраморная шея стройно выступала из середины. Pierre нагнулся над ней, взял табакерку и так остановился своим лицом в двух четвертях от ее тела.
2304
Зач.:и помады и ее тела
2305
Зач.:с таким выражением, которое ясно говорило: «Вот как мы с вами, и совсем не скучно и могло бы быть еще и еще, и гораздо еще лучше, только...» В то же мгновение Pierre услыхал (он ничего не видал в эту минуту, кроме H'el`ene и ее <шеи> прелестной головы) улыбающийся голос Анны Павловны, который говорил: «Bon, je vous laisse tranquille dans votre petit coin, je vois que vous y ^etes tr`es bien». [Хорошо, я вас спокойно оставлю в вашем уголке, я вижу, вам там хорошо.] «Да отчего же это невозможно?», думал Pierre, глядя на голову и шею H'el`ene. «Очень, напротив, возможно и даже очень, не только возможно, но <я люблю ее и это будет> невозможно иначе и это должно быть!»
Чувствовала ли H'el`ene то, что совершилось с Ріеrr’ом в эту минуту, но высокая грудь ее поднялась выше, она покраснела и всё улыбалась. Pierre <чувствовал, что судьба его решена. И в ту секунду, как он, возвратив табакерку, сел на свое место, он чувствовал, что H'el`ene будет его женою, он знал это, хотя не сознаваясь в том> притаив дыханье смотрел на нее
2306
Зачеркнуто:да еще какая
Мало того, он в ту же минуту почувствовал, что H'el`ene не только могла быть, но должна быть его женой, что это не может быть иначе. Он знал это так же верно, как бы он знал это, стоя под венцом с нею. Pierre, вспыхнув, опустил глаза и снова хотел увидать ее такою дальнею, чужою для себя красавицею,
Как это будет и когда, он не знал, не знал даже, хорошо ли это будет. Ему даже чувствовалось, что это нехорошо почему-то, но он знал, что это будет. [2307]
* № 65 (рук. № 85. T. I, ч. 3, гл. I).
< — Anatole devient impossible! [2308] — сказал он сам себе. Анатоль последнее время был переведен к отцу в дом. Ему было отказано в деньгах и во вторичной уплате его долгов. [2309]
2307
Зач.:и с этой минуты смотрел на H'el`ene, как на жену, чувствовал, как ее интересы совпадают с его. Он чувствовал, что все точно также смотрят на него, не только он сам, но и все знают, что это будет, и это знание еще более убеждало его в неминуемости этого события.
2308
[Анатоль становится невозможен!]
2309
Зач.:У Анатоля была в свете презрительная, победоносная манера, как будто он презирал их зa то, что они не могли напиваться. Только с красивыми женщинами он изменял эту манеру и тем более нравился им.
— Ну, так кормите и поите меня только вином, я пожалуй у вас буду жить, — грубо и весело сказал Анатоль.
— Квартира, экипаж и обед у меня, а денег я не могу тебе давать больше, — сказал отец.
— Вы сами меня прогоните, — сказал Анатоль. — Что? — и громко захохотал. [2310]
Но отец не хотел сердиться.
— Видишь ли, мой милый, — продолжал он, — [в свое время я рад] и шуткам, а теперь я не шучу. Состояния твоей матери нет больше, а я тебе не могу давать больше того, что предлагаю.
2310
На полях зач.:Он заехал к сыну, пошутил с ним о его успех[ах] с женщин[ами], как бы завид[уя].
— А я не могу тебе давать денег.
— Так надо жениться. А? Что? — сказал Анатоль, для которого не было трудных вопросов в жизни.
— Вот первое благоразумное слово, что я от тебя слышу. Я еду на ревизию, заеду в Москву и к себе в именье, Ты поедешь, со мной и мы будем у кнезь [2311] Николая Андреича. Его дочь тебе прекрасная партия. Женись, и тогда другое дело. Ты остепенишься, она, говорят, прекрасная девушка.
— Верно очень плоха. А скоро вы поедете?
— Скоро.
— Ну, до тех пор дайте мне только сто червонцев.
2311
Зачеркнуто:Болконского
— Не могу, мой друг.
— Не дадите? [2312] — грустно спросил Анатоль. — Ну, я займу.
— Постой, я не договорил. Ежели же ты не женишься, не пойдет или вообще вы не сойдетесь, тогда поезжай в армию. Я уж просил Бенигсена, он тебя возьмет адъютантом. И за границей я тебе даю две тысячи в год и всё. [2313]
Анатоль стал жить в доме отца. Первое время он был мрачен, молчалив, труден, как говорил отец, и особенно труден тем, что он не выходил из дома. За обедом он при сестре и матери говорил неприличные слова и напивался, ежели ставили достаточно вина, или молчал. По вечерам спал или ходил в девичью.
2312
Зач.:так вам хуже. Вы мне рады не будете. А? — Он засмеялся.
2313
Зач.:— На сапоги. Что? Ну, увидим.
Два попугая были им научены дурным словам и проданы.
— Il est difficile `a manier, [2314] — говорил отец на жалобы жены и утешал тем, что это скоро кончится. Князь Василий ждал только назначения на ревизию, чтоб ехать с сыном. Когда же он выговаривал сыну, Анатоль громко смеялся.
— Уж лучше бы вы меня постригли в монастырь, — говорил сын.
Но после недели мать перестала жаловаться. Анатоль также не выходил из дома, но был не виден и не слышен и целые дни проводил у сестры и даже поздно до половины ночи засиживался у нее.
2314
[С ним трудно справляться,]
— Это неприлично, Анатоль, — сказала мать, войдя в спальню, дочери.
Анатоль держал обнаженную, белую и полную руку сестры, когда вошла мать. Он, красный, с тем зверским, красивым выражением, которое любили в нем женщины, оглянулся на мать, и не выпустил руки сестры, которую он ласкал.
— Вот еще! сестра! Что? — сказал он. — Ну, идите, идите, у нас дело. Идите ж, маменька.
Прекрасные глаза княжны H'el`ene торжественно [2315] и счастливо смотрели то на мать, то на брата. [2316]
2315
Зач.:вопросительно
2316
На полях зач.:Anatole, allez vous en, allez vous en, c’est ind'ecent [Анатоль, уходи, уходи, это неприлично] закричала