Полное собрание сочинений. Том 13. Война и мир. Черновые редакции и варианты
Шрифт:
Княгиня засмеялась так, что все засмеялись с ней вместе.
— Нет, сидите, обедайте.
Барышня, старичок иностранец и чиновник прилично и приятно улыбались, глядя на эту домашнюю сцену, которая видимо была очень знакома всем.
Видно было, что m-r Pierre уже давно освоился с своей ролью беспутного, беспорядочного, рассеянного, но милого и любимого друга дома, молодой князь с ролью покровительствующего, снисходительного друга, а княгиня с ролью невинно, кокетливо задирающего и ласкающего друга женщины.
— Вы знаете, — прибавила она, — что этот молодой человек вот уж третий месяц едет завтра в Москву. Так?
— Так, — улыбаясь и печально махнув рукой, подтвердил Pierre. [779]
Разговор зашел о том, о чем все тогда говорили, о чем говорят всегда, думая говорить о важных предметах: о преобразованиях, замышляемых в России, о конституции.
— Как же вы хотите, [780] — говорил чиновник, — чтоб такое преобразование могло совершиться быстро. [781] Теперь положим учрежден Совет и Министерства [782] и они имеют свои недостатки, кто в этом спорит. Не так ли, князь?
779
На
780
Зач.:Петр... <Кирилыч> Иваныч... кажется
781
Зач.:и с одного раза войти в свою колею
782
Зач.:впоследствии могут быть образованы и Chambres [Палаты] и все те права, которых благоразумный гражданин может требовать в наше время и могут быть даны просвещенным и следящим за развитием политической науки правительством
— Je vous avoue, mon cher, — пропустил сквозь зубы князь, [783] отламывая красивой рукой корочку хлеба, — que je suis parfaitement indiff'erent au nom Coll`ege ou minist`ere. Il nous faut des gens capables et nous n’en avons pas. [784] Он говорил ленивым тоном старого вельможи, который смешон был в нем, в молодом человеке, но говорил с такой уверенностью, что его слушали.
— Извините, князь, ежели теперь, — продолжал чиновник, видимо отвечая преимущественно на те возражения, которые он привык слышать от большинства старых служащих, а не на те, которые делали ему, — ежели теперь не замечается единства и представляется разрозненность в новых учреждениях, то это происходит оттого, что только часть их могла быть введена в действие. — Он оглянулся на княгиню, — положим, вы бы портного упрекали за то, что рукава фрака безобразны и не в пору, когда они не пришиты еще к фраку. Не так ли?
783
Зач.:предлагая вместе с тем вино даме
784
[Признаюсь, милый мой, мне нет никакого дела до названия: коллегия или министерство. Нам нужны способные люди, а их у нас нет.]
Князь, в ответ на пристально и долго устремленный на него взгляд, не моргнул, не изменил своего красивого, [785] спокойного лица и [786] продолжал прямо смотреть на чиновника, [787] княгиня учтиво улыбнулась.
— Согласитесь, — продолжал чиновник, все и совершенно забыв возражения Pierr’a и отвечая на мнимые привычные возражения, — что нельзя требовать, чтобы работы по такому громадному делу окончены были вдруг. Где у нас люди, [788] я с вами согласен, — говорил чиновник за 50 лет тому назад точно так же, и совершенно в том же смысле, как говорят это теперь, т. е. стараясь показать, что из людей есть один только я, да еще несколько, — где у нас люди. Ведь Михаил Михайловичу (Сперанскому) верно никто не откажет в [789] желании добра и любви к отечеству, однако он работает почти один и что же, мы можем помогать ему. [790]
785
Зачеркнуто:нежного
786
Зач.:потухшим взглядом
787
Зач.:очевидно не желая принимать никакого участия в этом разговоре и думая о совершенно другом <и считая всё это ничтожным>.
788
Зач.:я вас прошу
789
Зач.:трудолюбии и деятельности
790
Зач.:— Я не про то говорю, — сказал m-r Pierre и начал возражать
M-r Pierre любил спорить и, несмотря на свою распущенность и слабость в жизни, в деле мысли и спора он [791] обладал логически последовательностью, которая, казалось, против его воли влекла его в самые поразительные соображения.
Pierre [792] по наружности составлял резкую противуположность князю Андрею. В сравнении с тонкими, твердыми и определенными чертами князя Андрея, черты Пьера казались особенно пухлы, крупны и неопределенны. Особенно оживленные и умные глаза, отчасти скрытые очками, составляли главную черту его физиогномии.
791
Зач.:был необыкновенно силен и обладал непоколебимой логикой
792
Зач.:M-r Pierre был толст, пухл, курчав, с крупными и вялыми чертами лица и имел замечательно оживленные глаза, отчасти скрытые очками. Князь Андрей в насмешку называл его Мирабо.
Взглянув на его лицо, всякой невольно говорил: какая умная рожа. А увидав его улыбку, всякой говорил: и славный малый, должен быть. [793] Лицо его, вследствие серьезности выражения его умных глаз, казалось [794] скорее угрюмо, чем ласково, особенно когда он говорил, но стоило ему улыбнуться и открыть порченные зубы, чтоб вдруг лицо это приняло неожиданно такое наивно, даже глупо доброе выражение, что, глядя на эту улыбку, его даже жалко становилось. И улыбался он не так, как другие улыбаются, так что улыбка сливается с неулыбкой почти незаметно. У M-r Pierr’a улыбка вдруг, как будто по мановению волшебника, уносила обыкновенное, умное, несколько угрюмое лицо и приносила другое, детски, наивно доброе, просящее прощения как будто, и всё отдающееся [795] лицо и выражение.
793
Зачеркнуто:право
794
Зач.:в спокойные минуты
795
Зач.:вам
M-r Pierre считался либералом не только того времени, в своем путешествии нахватавшимся идей революции, но неспособным ни на какое дело.
Чиновник имел репутацию человека дела, благоразумного либерала, умеющего прилагать мысли к жизни.
Pierre во время этого разговора ел суп и прислушивался.
— А я вот как думаю, — торопливо и быстро заговорил он и, с свойственной молодости поспешностью и хвастовством мысли, обобщив предмет, начал доказывать чиновнику, что Совет и ответственность министров не хороши, потому что большая степень свободы народа не может быть дана ему, но должна быть завоевана им.
Когда m-r Pierre начал возражать, чиновник [796] спокойно замолк, в уме, как будто, приготавливаясь разбирать по нумерам и статьям возражения.
Подвести по пунктам возражения m-r Pierr’a было затруднительно. Он [797] имел свойство обобщать предмет и выводить спор из мелочей, подробностей и потому часто впадал в неясность. Он и не думал спорить о том, хорошо ли, дурно ли работает Михаил Михайлович или Иван Иванович, что было лучше — коллегии или министерства, даже вопрос об ответственности министров был для него ничтожен, он говорил, что конституция и вообще права, большая степень свободы не может быть дана народу, но должна быть взята, завоевана им. [798] Конституция, данная по прихоти монарха, может быть и отнята по той же прихоти. [799] Аббат стал смотреть внимательно на Pierr’a. L’homme de beaucoup de m'erite спросил [?]: [800]
796
Зач.:учтиво
797
Зач.:всегда
798
Зач.:как она была завоевана в Англии и Франции. Он говорил, что
799
Зач.:и что поэтому учреждение Совета и министерств не принесет пользы
800
На полях:Чиновник испуг[анно] посмотрел
— Что же отменено? Напротив, эти пять лет всё с учреждением минист[ерств], отменой Совета всё идет вперед.
— Я не упрекаю новые учреждения в отсутствии единства, — говорил он, глядя через очки, [801] — но я говорю, что все эти изменения дают ложные понятия всем нам, когда еще мы не знаем своих прав. И не знаем сами, чего требовать. В государстве, где миллионы рабов, не может быть мысли об ответственных министрах и представительной каморе депутатов. Чиновник возражал. [802]
801
Зачеркнуто:что всегда было признаком большого оживленья
802
Зач.:Во время обеда и после его <оба молодые человека> чиновник и Pierre, под видом спора, высказывали друг другу и присутствующим свои мысли. Княгиня, занимая других гостей, изредка делала вид, что слушает споривших, но занималась преимущественно рассматриванием различных выражений, которые принимало лицо Pierr’a, и, улыбаясь, украдкой указывала на него мужу, особенно в те минуты, когда Pierre был более всего оживлен и потому смешон для веселой маленькой княгини. Старичок иностранец иногда делал головой знаки спокойного одобрения, но видимо не хотел вступать в спор. Молодой князь <слушал спор, но не говорил своего мнения> изредка вставлял в разговор презрительную французскую шуточку и, видимо, не скрывал, что скучал. Молодой князь был один из тех людей, которые никогда не тяготятся молчанием и, глядя на молчание которых, вам никогда не придет в голову упрекнуть их в этом молчании, а вы всегда упрекнете себя. Он вообще говорил очень немного. Иногда о городских слухах, о родных, о придворных делах и больше всего о войне, военном деле, которое он знал очень хорошо, и Наполеоне, которого он, как то странно соединяя эти два понятия, ненавидел, как врага законной монархии, и обожал, как величайшего полководца мира, при всех же остальных разговорах он больше спокойно слушал, как будто отдыхая <от вечной усталости> и только наводил других на разговоры, которые ему казались занимательны. И в середине разговора князь встал, взглянув на часы, вышел в кабинет. Через <полчаса> 10 минут вернулся, ленивым, спокойным, в еще более новом адъютантском мундире, на котором были три военные ордена <доказывавшие, что он был не новичок в военном деле>, полученные им в Турецкой кампании.
— Eh bien, mon cher, vous n’avez pas oubli'e que nous passons la soir'ee chez m-me Cherer. Elle veut vous confesser [Ну, мой милый, вы не забыли, что вечером мы у г-жи Шерер. Она хочет вас исповедывать] — сказал он, подходя к Pierr’y.
Аббат и чиновник встали и простились. Князь проводил их до двери.
— Ах, Andr'e, как они мне надоели с своим спором, — сказала жена. — Он скучен, этот m-r.
— Вы знаете, что я не люблю говорить дурно ни про кого, особенно про людей, которые у меня бывают, — сказал кн. Андрей строго и холодно и в тоне, с которым он обратился к жене, было заметно больше чем сухость, а что то недружелюбное. — Да не забудьте 8 часов, вам надо одеваться, чтоб мне вас не ждать и чтоб нам не опаздывать, как Pierr’y, — прибавил он, оправляя эполет. Действительно князь никогда ни про кого не говорил дурно и никогда не опаздывал.
Княгиня улыбаясь <выпорхнула> раскачиваясь вышла из гостиной.
— Но всё не может сделаться вдруг.
Старичок чистенькой аббат держал себя всё время учтиво, уверенно и скромно, как будто чувствуя, что он знаменитость, которой не нужно себя выказывать. [803] Несмотря на эту неловкую роль знаменитости, старичок иностранец поражал однако своим односторонне умным, сосредоточенным выражением горбоносого, сухого лица. Видно было, что этот человек знал или думал по крайней мере, что уж так насквозь знает людей, что с первого взгляда он составлял о них мнение и ими не интересовался, и что уже давно давно у этого человека была одна мысль, для которой одной он жил, считая всё остальное ничтожным.
803
Зач.:но созерцанием которой он предоставляет пользоваться тому обществу, в которое он приехал.