Полное собрание сочинений. Том 3. Произведения 1852–1856
Шрифт:
«А мн кажется, что нтъ, что самый храбрый человкъ все-таки чего нибудь да боится. Вдь вы бы могли сказаться больнымъ и нейдти въ этотъ походъ; но вы этаго не сдлаете, потому что боитесь, чтобы про васъ не говорили дурно, или боитесь...»
«Нисколько, Милостивый Государь», прервалъ Капитанъ съ недовольнымъ видомъ, длая рзкое удареніе на каждомъ слог милостиваго государя, — «про меня говорить никто ничего не можетъ, да и мн плевать, что бы ни говорили; а иду я потому, что батальонъ мой идетъ, и я обязанъ есть отъ своего батальона не отставать».
«Ну оставимъ это», продолжалъ я, «возьмемъ, напримръ, лошадь, которая оттого, что боится плети, сломя голову бжитъ подъ кручь, гд она разобьется; разв можно назвать ее храброй?»
«Коли она
«Ну а какъ вы назовете человка, который, боясь общественнаго мннія, изъ однаго тщеславія ршается подвергать себя опасности и убивать другаго человка?»
«Ну ужъ этаго не умю вамъ доказать», отвчалъ мн Капитанъ, видимо, не вникая въ смыслъ моихъ словъ.
«Поэтому-то мн кажется», продолжалъ я, увлекаясь своей мыслью, «что въ каждой опасности всегда есть выборъ; и выборъ, сдланный подъ вліяніемъ благороднаго чувства, называется храбростью, а выборъ, сдланный подъ вліяніемъ низкаго чувства, называется трусостью».
«Не знаю», отвчалъ капитанъ, накладывая трубку, «вотъ у насъ есть Юнкиръ изъ Поляковъ, такъ тотъ любитъ пофилософствовать. Вы съ нимъ поговорите, онъ и стихи пишетъ».
* № 7 (III ред.).
Лтомъ 184. года я жилъ на Кавказ, въ маленькой крпости N. <и дожидался случая>
12 Іюля единственный мой знакомецъ капитанъ Хлаповъ [94] въ шашк и эполетахъ вошелъ ко мн.
«Я къ вамъ съ новостью», сказалъ онъ.
«Что такое?»
«Видите, я прямо отъ Полковника... завтра на зорьк батальонъ нашъ выступаетъ въ NN. Туда всмъ войскамъ велно собраться; и ужъ врно что нибудь будетъ. — Такъ вотъ вамъ... ежели вы ужъ такъ хотите непремнно повоевать....... <(Капитанъ зналъ мое намреніе и, какъ кажется, не одобрялъ его) подемте съ нами».>
94
Переделано из: Чикинъ
Война всегда интересовала меня. Но война не въ смысл [95] комбинацій великихъ полководцевъ — воображеніе мое отказывалось слдить за такими громадными дйствіями: я не понималъ ихъ — а интересовалъ меня самый фактъ войны — убiйство. Мн интересне знать: какимъ образомъ и подъ вліяніемъ какого чувства убилъ одинъ солдатъ другаго, чмъ расположеніе войскъ при Аустерлицкой или Бородинской битв.
Для меня давно прошло то время, когда я одинъ, расхаживая по комнат и размахивая руками, воображалъ себя героемъ, сразу убивающимъ безчисленное множество людей и получающимъ за это чинъ генерала и безсмертную славу. Меня занималъ только вопросъ: подъ вліяніемъ какого чувства ршается человкъ безъ видимой [96] пользы подвергать себя опасности и, что еще удивительне, убивать себ подобныхъ? Мн всегда хотлось думать, что это длается подъ вліяніемъ чувства злости; но нельзя предположить, чтобы вс воюющіе безпрестанно злились, и <чтобы объяснить постоянство этаго неестественнаго явленія> я долженъ былъ допустить чувства самосохраненія и долга <хотя кнесчастію весьма рдко встрчалъ его. Я не говорю о чувств самосохраненія, потому что, по моимъ понятіямъ, оно должно-бы было заставить каждаго прятаться, или бжать, а не драться.>
95
Зачеркнуто: ученыхъ
96
Зачеркнуто: для себя
Что такое храбрость, это качество, уважаемое во всхъ вкахъ и во всхъ народахъ? Почему это хорошее качество, въ противуположность всмъ другимъ, встрчается иногда у людей порочныхъ? Неужели храбрость есть только физическая способность хладнокровно переносить опасность и уважается [97]
97
Зачеркнуто: только
Въ каждой опасности есть выборъ. Выборъ, сдланный подъ вліяніемъ благороднаго или низкаго чувства, не есть-ли то, что должно называть храбростью или трусостью? — Вотъ вопросы и сомниія, занимавшіе меня и для ршенія которыхъ <пріхавъ на Кавказъ> я намренъ былъ воспользоваться первымъ представившимся случаемъ побывать въ дл.
<Только т, которые испытали скуку въ маленькомъ укрпленіи, изъ котораго нельзя шагу выйдти, могутъ понять какъ> я обрадовался новости капитана и [98] закидалъ его вопросами: куда идутъ? на долго-ли? подъ чьимъ начальствомъ?
98
Переделано из: я
«Этаго, я вамъ скажу, отвчалъ мн капитанъ, не только нашъ братъ, ротный командиръ, а и самъ Полковникъ не знаетъ: прискакалъ вчера ночью Татаринъ отъ Генерала, привезъ приказъ, чтобы батальону выступать и взять двухъ-дневный провіянтъ, а куда? зачмъ? да надолго-ли? этаго, батюшка, не спрашиваютъ: велно идти и идутъ».
«Да какже, перебилъ я, вдь вы сами говорите, что провіянта велно взять на два дня, такъ стало быть и войска продержатъ не доле...»
«Видно, что вы изъ Россіи, [99] съ самодовольной улыбкой сказалъ капитанъ, что-жъ такое, что провіянта на два дня взято, разв не бывало съ нами, что сухарей возьмутъ на 5 дней, а на пятый день отдаютъ приказъ, чтобы отъ однаго дня растянуть провіянтъ еще на 5 дней, а потомъ еще на 10 дней. И это бываетъ. Вотъ она-съ, кавказская служба-то какова!»
99
Зачеркнуто: пріхали
«Да какже-такъ?»
«Да также, лаконически отвчалъ капитанъ. А ежели хотите съ нами хать, то совтую вамъ всякой провизіи взять побольше. Вещи ваши на мою повозку положить можно, <и человка даже взять можно».>
Я поблагодарилъ капитана.
«Да не забудьте теплое платье взять. Шуба у васъ есть?»
Я отвчалъ утвердительно.
«То-то, продолжалъ капитанъ, вы не смотрите на то, что здсь жарко, въ горахъ теперь такіе холода бываютъ, что и въ трехъ шубахъ не согрешься. Вотъ въ такомъ-то году тоже думали, что не надолго, ничмъ не запаслись...» и Капитанъ сталъ разсказывать уже давно извстныя мн по его разсказамъ бдствія, претерпнныя имъ въ одномъ изъ самыхъ тяжелыхъ кавказскихъ походовъ. — Надававъ мн кучу наставленій и насказавъ пропасть страховъ о здшнихъ походахъ, по привычк старых кавказцевъ пугать прізжихъ, Капитанъ отправился домой. —
* № 8 (III ред.).
«Зачмъ вы здсь служите?» спросилъ я.
«Надо же служить», отвчалъ онъ съ убжденіемъ.
«Вы бы перешли въ Россію: тамъ-бы вы были ближе».
«Въ Россію? въ Россію?» повторилъ капитанъ, недоврчиво качая головой и грустно улыбаясь. «Здсь я все еще на что нибудь да гожусь, а тамъ я послдній офицеръ буду. Да и то сказать, двойное жалованье для нашего брата, бднаго человка, тоже что нибудь да значитъ».
«Неужели, Павелъ Ивановичъ, по вашей жизни вамъ бы недостало ординарнаго жалованья?» спросилъ я.