Полное собрание сочинений. Том 86. Письма к В. Г. Черткову 1887-1889 гг.

Толстой Лев Николаевич

1-е. Жизнь идетъ, и существо, какъ желудь, младенецъ, иногда даже человкъ, не чувствуетъ, не сознаетъ этаго движенія, и не помогаетъ, и не препятствуетъ ему. 2-ое.⁸ Человкъ сознаетъ это движеніе — видитъ то, къ чему онъ идетъ, и торопить это движеніе, спшитъ быть тмъ, чмъ онъ долженъ сдлаться. Мальчикъ хочетъ быть взрослымъ,⁹ воображаетъ, что если онъ наднетъ мундиръ, будетъ здить на охоту, пить и ругаться, то онъ будетъ мущина. То же происходить и въ¹⁰ духовной жизни: человкъ видитъ, что онъ идетъ къ добру, къ освобожденію отъ грха, къ святости, и воображаетъ, что, если онъ принесетъ жертвы барановъ, свчи, если онъ исповдуется и причастится, или если онъ увритъ себя, что жертва эта принесена, что онъ очищенъ отъ грха, то и точно онъ освободится отъ грха и достигнетъ святости. Это ужасный путь. Какъ мальчикъ развращается, желая быть тмъ, чт'o онъ не есть, такъ и человкъ, желающій духовно быть тмъ, чт'o онъ не есть.

3-е. Человкъ видитъ, куда онъ идетъ, знаетъ, что несоотвтствіе его жизни съ его сознаніемъ есть условіе его жизни, и всми силами стремится уменьшать въ своей жизни это несоотвтствіе, зная, что это не есть его личное дло, a дло его Отца, того, к[оторый] его послалъ сюда такимъ, какимъ онъ есть, и вложилъ въ него сознаніе того, какимъ онъ долженъ

быть и будетъ. И человкъ, зная, что это несоотвтствіе не есть нчто особенное, случившееся, но законъ всякой жизни, безъ котораго невозможно никакое движеніе и прпближеніе къ вчному и безконечному совершенству, Богу, человкъ, зная это, видитъ въ этомъ несоотвтствіи условіе своей жизни и блага, И въ самомъ дл, если бы у человка не было разумнія и вытекающаго изъ него сознанія несоотвтственности его жизни съ тмъ, чмъ она должна быть; и жизнь бы была такого, какою она была, когда онъ б[ылъ] неразумнымъ гршникомъ (вдь вс проходятъ черезъ грхъ, не одни мы съ вами), ему бы было хуже; если же бы не было его грховности, и онъ могъ бы сразу быть тмъ, чмъ онъ хочетъ быть по своему разумнію, то было бы ему хуже: не зачмъ бы было жить, не было бы никакой жизни. Но вы скажете: отчего я не иду впередъ? Отчего я все такой же, какъ былъ? Благодарите Бога за то, что вы такъ чувствуете. Плохо, когда человкъ говоритъ себ: я сталъ лучше, чмъ былъ; вотъ не курю, не блужу, не сержусь даже, — даю десятину не такъ, какъ прежде, и не такъ, какъ мытарь. Помоги намъ Богъ быть всегда недовольными и не видать тхъ шаговъ, к[оторые] мы длали (если длали), приближаясь къ Нему. Эти шажки замтны только тогда, когда мы длаемъ то, чего не должно, сравниваемъ себя съ прежнимъ собою, или съ другими. Мы должны стараться быть совершенны, какъ Отецъ, и потому сравнивать себя только съ Нимъ, т. е. съ высшимъ, безконечнымъ добромъ и истиной, и тогда нашихъ шажковъ мы не увидимъ. Поддержать насъ въ жизни не эти лилипутскіе шажки по пути добра, а только сознаніе того, что мы исполняемъ волю Бога. Воля Б[ога] же въ томъ, чтобы мы, сдлавъ все, чт'o можно, для уничтоженія несоотвтствія, сознавали¹¹ бы, что мы сдлали то, чего нельзя б[ыло] не сдлать, какъ работникъ съ хозяиномъ, вернувшись съ поля.

¹²Поразительно еще то, что это несоотвтствіе сознанія и жизни, к[оторое] такъ смущаетъ многихъ, всегда у всхъ людей одно и то же: у самаго святаго и самаго гршнаго человка. По себ я, по крайней мр, знаю, что въ свтлыя минуты сознанія на всякой точк моего пути жизни несоотвтствіе и недовольство собой было одно и то же постоянное. Я не чувствовалъ его только тогда, когда опускался нравственно. Стало быть это не нчто особенное, а свойство истинной человч[еской] жизни. — Да, дьяволу нельзя сказать разумнымъ людямъ, кот[орые] гршатъ и знаютъ это, дьяволу нельзя сказать: вы совсмъ не гршите, убивая, блудя и т. п. Продолжайте жить такъ, вамъ и всмъ будетъ хорошо. Люди не поврятъ. Вотъ онъ и придумываетъ такой обходъ, при к[оторомъ] выходило бы то же самое, т. е. чтобы люди, грша, врили бы, что они не гршатъ, а купались бы въ своихъ грхахъ, не замчая ихъ, вотъ онъ и говоритъ имъ: положимъ, что жизнь ваша — такая, которая не приведетъ всхъ¹³ къ добру и можетъ быть названа грховной. Положимъ, что вы гршите, живя такъ, какъ вы живете, но¹⁴ вдь безъ грха вы жить не можете, а между тмъ сознаніе грха слишкомъ тяжело, и Богъ не могъ хотть того, чтобы вы мучались постоянно этимъ сознаніемъ, и потому онъ далъ средство освобожденія отъ этаго сознанія. Средство это — жертвы, к[оторыя] вы приносите, или зa васъ приносятъ, вообще искупительная жертва.

Мы такъ давно пріучены къ этому, такъ съ молокомъ всосалось намъ это представленіе о жизни такой, въ которой мы¹⁵ можемъ быть спокойны и довольны собой, что то самое естественное неизбжное состояніе живой души человческой, въ к[оторомъ] мы чувствуемъ, что мы стремимся отъ худшаго къ лучшему, т. е. несоотвтствія жизни съ сознаніемъ, представляется намъ чмъ-то исключительнымъ

Я себ часто представлялъ героя исторіи, к[оторую] хотлось бы написать: человкъ, воспитанный, положимъ, въ кружк революціонеровъ, сначала революціонеръ, потомъ народникъ, соціалистъ, православный, монахъ на Афон, потомъ атеистъ, семьянинъ, потомъ духоборецъ. Все начинаетъ, все бросаетъ, не кончая, люди надъ нимъ смются. Ничего онъ не сдлалъ и безвстно помираетъ, гд нибудь въ больниц. И умирая, думаетъ, что онъ даромъ погубилъ свою жизнь. А онъ то — святой.

3-е сомннье о томъ, что все, чт'o вы думаете и чувствуете о вчной жизни, не есть ли плодъ безсознательнаго самообмана, вытекающего изъ страха передъ призрачностью жизни? Вы пишете, что не можете ясно высказать этого состоянія. Его и нельзя высказать. Это состояніе есть только признакъ чего то недодлавшагося въ душ.

Вдь если нтъ ничего, надо жить и веселиться; но вы не можете больше этаго. Если все это злой обманъ, призракъ, то надо застрлиться¹⁶ или молчать. Вы тоже не можете этаго. Если же есть Богъ, то надо откинуть, порвать все то, чт'o раздляетъ насъ съ Нимъ. То, что вы и длаете и сдлаете. Опять ужасная уловка дьявола, это легкомысленная, ни на чемъ не основанная, ложная вра въ будущую, а не въ вчную жизнь. Я думаю, что если бы не было ложнаго ученія о будущей жизни, никто никогда не усумнился бы въ вчной жизни, той, про к[оторую] вамъ такъ ясно сказала Оля, такъ несомннно жившая ею. Опять дьяволу никакъ нельзя сказать, что вчной жизни нтъ, когда только есть одна вчная жизнь, и другой никакой мы знать не можемъ, и Оля живетъ ею. Опять онъ придумываетъ штуку:¹⁷ плотская смерть — это переходъ черезъ рку, пропасть, на другой берегъ. Переходъ несомннно твердый, прямо на пути, и нельзя ни миновать его, ни усумниться въ прочности его и въ томъ, что онъ ведетъ къ благу. И вотъ дьяволъ надстраиваетъ мостъ, к[оторый] кончается обрывомъ, ведетъ совсмъ не туда, куда надо, и заводитъ людей туда подъ предлогомъ, что по его мосту легче перейти. И стоя на его мосту и видя передъ собой пропасть, вришь, что нтъ жизни.¹⁸ Я это испыталъ. Не врьте ему. Если есть сомнніе, то только п[отому], ч[то] вы хорошенько не разуврились въ жизни будущей личности. Это его, дьяволовъ, обманъ. Жизнь вчная — какъ балонъ. Газъ — это не наша сила, а Божья, к[оторая] тянетъ кверху, веревки, привязывающіе — это заблужденья, а балластъ это пристрастія, своя воля, а не божья. Если привязь перерзана, то держитъ балластъ. На сколько его выбросимъ, на столько полетимъ.

Напечатано (без первых двух фраз) в «Листках Свободного Слова», под ред. В. Черткова Purleigh, England. 1899, 2, стр. 48—52. Полностью, но с перестановкой некоторых мест, с пропусками и изменением отдельных слов напечатано в журнале «Искусство и печатное дело» 1910, 12,

стр. 518—521. Подлинник на двух листках почтовой бумаги, убористо исписанных с помарками и вставками. На подлиннике надпись черным карандашом рукой Черткова: «Я. П. 30 сент. 89, № 232». В Дневнике Толстого имеются записи: от 25 сентября — «Письмо от Чертк[ова] трогательное». От 26 сентября 1889 г. — «Ответил длинным письмом». В ближайшие к этому числу дни нет записей, нет указаний о письмах Черткову, а о дне 30-го сентября есть запись: вспоминаю, что было, и не могу вспомнить, чувствую, что ничего не было». Если бы комментируемое письмо, одно из самых больших в переписке Толстого с Чертковым, было бы написано 30-го, Толстой, вероятно, не мог бы записать, что в этот день «ничего не было». Надо думать, что запись от 26 сентября относится к этому письму, тем более, что некоторые мысли этого письма Толстой вспоминает в Дневнике от 28 сентября и отмечает, что их «писал Ч[ерткову]».

Толстой отвечает Черткову, повидимому, на недатированное письмо, которое могло быть получено в Ясной поляне 25 сентября. В этом письме Чертков писал: «Нет, Лев Николаевич, во мне что-то совсем не то, нет во мне мира душевного, нет той уверенности в истинности своего понимания истины, которая, как мне представляется, одна может дать полное успокоение и равновесие в области своего мировоззрения. Слишком многого я еще не понимаю, слишком много темного вокруг, начиная с того, что вот тут сейчас зa смертью, подходящей ко мне и ко всем, кого я люблю. Правда, я люблю еще и бога, для которого нет смерти, который есть и для которого одного стоит жить. Но мое отношение к нему слишком еще неопределенное для меня, слишком мало я его сознаю, слишком много у меня сомнений для равновесия. Сомнения вроде, например, таких: чувство и рассудок говорят мне и постоянно подтверждают, что тот или другой близко знакомый мне человек, если не сам дьявол, которого лично нет, то — самый систематический и успешный его служитель, какого я когда-либо встречал. А другое сознание, полученное мною как-будто от бога, говорит мне, что так думать о человеке не следует, нельзя, не ошибаясь, потому что в каждом — искра божия. То же самое и во многом другом. Например, — в самом себе я вижу, в себе понимание того, что истинно хорошо, такое светлое понимание, какое в настоящее время, хотя бы во всей России — у очень немногих, всего в своей цельности много-много, если у нескольких десятков людей. И рядом с этим я вижу, что я и мои дела так же скверны, как у большинства людей, и даже, кажется, хуже, чем у большинства. Я знаю нескольких людей, например, Ивана Ивановича, Пошу, Колечку Ге, вас и еще десяток других, у которых доброкачественность жизни как-будто соответствует, не равняется, конечно, но соответствует их разумению. И очень я рад за вас, зa эту маленькую группу знакомых мне людей и счастлив тем, что вижу, что у вас есть мир и вы радостны и счастливы. Но почему мое разумение не спасает меня не только от скверны моей, но даже не спасает от страха, тревоги, сомнений, не дает ни силы для служения людям, не дает мне забвенья моей личности, — не возбуждает во мне доброты, любви, жалости — этого я не понимаю. Опять таки не могу примирять этого противоречия. Еще противоречие: прилагаемое воспоминание о своей дочери, о нашем с Галей ребенке, или, вернее, об этой дивной подробности божьей, как вы выразились в одном письме к Русанову, прилагаемое воспоминание я записал под свежим впечатлением, и оно до сих пор выражает то, что я чувствую по отношению к Олюсе (несмотря на неловкую вычурность изложения) и рядом с этим я чувствую, что мне надо делать напряжение, усилие над собою, чтобы иметь уверенность чего-либо зa гробом. А раз приходится делать усилие, то не может ли это быть инстинктивного и бессознательною уловкою для уменьшения своего собственного личного страдания и для отвращения от себя приближающегося внутреннего отчаяния перед призрачностью жизни на земле — не знаю, как выразиться; но я думаю, что вы понимаете, что я хочу сказать. Мне жаль, что пишу вам так безотрадно. Но пишу это только потому, что верю, что вы достаточно сами то сильны духом, чтобы не страдать от моей слабости и несостоятельности. Прилагаемый листок, пожалуйста, верните мне через Машу, потому что я дал его моей матери, которая им очень дорожит».

¹ Абзац редактора.

²Зачеркнуто: и по этим.

³ Абзац редактора.

⁴Слова: Разумется, помилуй Бог — зачеркнуты карандашом.

⁵Зачеркнуто: ну

⁶Слова: чтобы ими смягчить осужденіе чужихъ — написаны по другим, неразобранным.

⁷Зачеркнуто: жизнь

⁸Зачеркнуто: существо

⁹ Зачеркнуто: баситъ, храбрится, куритъ и т. п.

¹⁰Зачеркнуто: высш.

¹¹Зачеркнуто: только то

¹² Абзац редактора.

¹³ Написано по другим словам, неразобранным.

¹⁴Зачеркнуто: сознаніе грха слишкомъ тяжко

¹⁵Слова: такой, которой мы — написаны по другим словам, неразобранным. Дальше зачеркнуты слова: т. е. несоотвтствія жизни съ разумніемъ.

¹⁶Зачеркнуто: Вы то

¹⁷ В подлиннике двоеточия нет. Слово: плотская написано с большой буквы.

¹⁸Зачеркнуто: только это

На это письмо Чертков отвечал письмом от 1 октября 1889 г., в котором писал: «Сегодня днем получил ваше содержательное письмо, добрый Л[ев] Н[иколаевич], и с тех пор всё переписывал его. Спасибо вам, что потрудились ответить мне так полно и обстоятельно. Мысли, выраженные вами, доставили мне много душевного удовлетворения и окажут мне большую пользу, по мере того как они будут работать в моей душе. Я очень нуждался в этом вашем письме. Кроме того, мне радостно думать, что оно окажет духовную поддержку не мне одному, но, с божьей помощью, многим и многим, так точно и удовлетворительно оно выясняет состояние души, повторяющееся, как мне известно, у большинства наших братьев, старающихся подвигаться вперед по пути истинной жизни. — Спасибо вам, милый дорогой брат, вы оказали мне большую помощь».