Полное собрание стихотворений
Шрифт:
And went staunchly into the tempest of war.
There did the bitter red winds of battle
Swirl 'gainst his youth, beat upon his ambitions,
Drink his cool clear blood of manhood
Until at coming forth time
He was alive merely as the greybeard is alive.
And for this
The nation rendered to him a flower
A little thing-a flower
Aye, but yet not so little
For this flower grew in the nation's heart
A wet, soft blossom
From tears of her who loved her son
Even when the black battle rages
Made his face the face of furious urchin,
And this she cherished
And finally laid it upon the breast of him.
A little thing-this flower?
No-it was the flower of duty
That inhales black smoke-clouds
And fastens it's roots in bloody sod
And yet comes forth so fair, so fragrant
It's birth is sunlight in grimest, darkest place.
Солдат,
Ощущавший полноту жизни, неведомую старцам,
Пожертвовал своими чувствами и надеждами
ради долга
И по собственной воле попал в пекло войны.
Там жгучие алые вихри сражений
Оборвали цвет его юности, разбили его надежды,
Иссушили чистый прохладный источник его сил,
И вот наконец настало время,
Когда жизнь в нем уже едва теплилась,
как в дряхлом старце.
И за все это
Страна подарила ему цветок,
Всего лишь цветок.
Да, но это не так уж мало
Ведь цветок тот рос в самом сердце страны,
Нежный, влажный росток,
Политый слезами той, что любила своего сына
Даже тогда, когда черная ярость битвы
Превращала его лицо в лик злобного дьявола;
Этот цветок она лелеяла
И в конце концов приложила к его груди.
Разве цветок - это мало?
Нет, ведь то был цветок воинского долга,
Вдыхавший черные клубы дыма,
Пустивший корни в окровавленную почву,
И все же выросший прекрасным и душистым.
Его рождение - как восход солнца
в средоточии тьмы.
Пер. Анатолия Кудрявицкого
– 125
A row of thick pillars
Consciously bracing for the weight
Of a vanished roof
The bronze light of sunset strikes through them,
And over a floor made for slow rites.
There is no sound of singing
But, aloft, a great and terrible bird
Is watching a cur, beaten and cut,
That crawls to the cool shadows of the pillars
To die.
Ряд мощных колонн,
Способных выдержать вес
Давно уже отсутствующей крыши;
Бронзовый свет заката проникает между
И освещает пол, предназначенный для
торжественных шествий.
Теперь здесь не слышно звуков пения;
Лишь огромная страшная птица в вышине
Следит за избитой, израненной собачонкой,
Ползущей в прохладную тень колонн,
Чтобы там умереть.
Пер. Анатолия Кудрявицкого
– 126
Oh, a rare old wine ye brewed for me
Flagons of bespair
A deep deep drink of this wine of life
Flagons of despair.
Dream of riot and blood and screams
The rolling white eyes of dying men
The terrible heedless courage of babes
О старое терпкое вино, ты выдержано для меня
В кувшинах отчаянья.
Много-много глотков этого вина жизни
В кувшинах отчаянья.
Во сне - смута, кровь, крики,
Умирающие люди, белки их закатившихся глаз,
Ужасающая безрассудная храбрость детей.
Пер. Анатолия Кудрявицкого
– 127
There exists the eternal fact of conflict
And-next-a mere sense of locality
Afterward we derive sustenance from the winds.
Afterward we grip upon this sense of locality.
Afterward, we become patriots.
The godly vice of patriotism makes us slaves,
And-let us surrender to this falsity
Let us be patriots
Then welcome us the practical men
Thrumming on a thousand drums
The practical men, God help us.
They cry aloud to be led to war
Ah
They have been poltroons on a thousand fields
And the sacked sad city of New York is their record
Furious to face the Spaniard, these people, and
crawling worms before their task
They name serfs and send charity in bulk to better men
They play at being free, these people of New York
Who are too well-dressed to protest against infamy
Во все времена существуют конфликты
И порожденное ими чувство групповой общности.
Мы привыкаем черпать уверенность в этом чувстве,
Мы привыкаем цепляться за эту общность,
Мы становимся патриотами.
Патриотизм, этот священный порок,
делает нас рабами.
И все же попробуем примириться с этой ложью,
Будем патриотами.
Это сразу же одобрят деловые люди,
Бьющие в тысячи барабанов
Деловые люди, спаси нас. Боже.
Они надсаживают глотки, чтобы
спровоцировать войну,
Да-да, они,
Тысячи раз праздновавшие труса на поле боя.