Не ведал жизни он и не растратил силВ тоске бездействия, в чаду бесплодных бредней;Дикарь с младенчества, ее он полюбилЛюбовью первой и последней.Он не сводил очей с прекрасного чела;Тоскливый взор его светился укоризной;Он на нее смотрел: она ему былаСвободой, честию, отчизной.Любимой песнию, улыбкой на устахНапрасно скрыть она старалася страданья:Он нежности любви искал в ее глазах —И встретил нежность состраданья…Расстались наконец. О, как порой легкоПрервать
смущение бестрепетной разлуки!Но в сердце у него запали глубокоПорывы затаенной муки.Ушел он на Восток. В горах, в развале битв,Который год уже война его стихия.Но имя он одно твердит среди молитвИ чует сердцем, где Россия…Давно настала ночь, давно угас костер, —Лишь два штыка вдали встречаются, сверкая,Да там, на севере, над самой высью горЗвезда сияет золотая.
1857
Сонет («Угрюм и празден часто я брожу…»)
Угрюм и празден часто я брожу:Напрасно веру светлую лелею,На славный подвиг силы не имею,Для песни сердца слов не нахожу.Но за тобой ревниво я слежу,Тебя понять и оценить умею;Вот отчего я дружбой горд твоеюИ близостью твоею дорожу.Спасибо жизни! Пусть по воле рокаИстерзана, обижена глубоко,Душа порою в сон погружена, —Но лишь краса душевная коснетсяУсталых глаз — бессмертная проснетсяИ звучно затрепещет, как струна.
1857
Шиллеру
Орел могучих, светлых песен!С зарей открыл твой вещий взор,Как бледен, как тоскливо тесенЗемного ока кругозор!Впервой ширяясь, мир ты мерилОтважным взмахом юных крыл…Никто так гордо в свет не верил,Никто так страстно не любил.И, веселясь над темной бездной,Сокрывши светлый идеал,Никто земной в предел надзвездныйПарить так смело не дерзал.Один ты океан эфираКрылом надежным облетелИ в сердце огненное мираОчами светлыми глядел.С тех пор у моря света вечноТвой голос всё к себе зовет,Что в человеке человечноИ что в бессмертном не умрет.
1857
«Весна и ночь покрыли дол…»
Весна и ночь покрыли дол,Душа бежит во мрак бессонный,И внятно слышен ей глаголСтихийной жизни, отрешенной.И неземное бытиеСвой разговор ведет с душоюИ веет прямо на нееСвоею вечною струею.Но вот заря! Бледнеет тень,Туман волнуется и тает, —И встретить очевидный деньДуша с восторгом вылетает.
1856 или 1857?
В альбом в первый день пасхи
Победа! Безоружна злоба.Весна! Христос встает из гроба,Чело огнем озарено.Всё, что манило, обманулоИ в сердце стихнувшем уснуло,Лобзаньем вновь пробуждено.Забыв зимы душевный холод,Хотя на миг горяч и молод,Навстречу сердцем к вам лечу.Почуя неги дуновенье,Ни в смерть, ни в грустное забвеньеСегодня верить не хочу.
8
апреля 1857
Другу
Когда в груди твоей страданье,Проснувшись, к сердцу подойдетИ жадный червь воспоминаньяЕго невидимо грызет, —Борьбой с наитием недугаДуши напрасно не томи,Без слез, без ропота на другаС надеждой очи подыми.Пусть свет клянет и негодует, —Он на слова прощенья нем.Пойми, что сердце только чуетНевыразимое ничем;То, что в явленьи незаметномДрожит, гармонией дыша,И в тайнике своем заветномХранит бессмертная душа.Одним лучом из ока в око,Одной улыбкой уст немыхСо всем, что мучило жестоко,Единый примиряет миг.
15 мая 1857
Аполлон Бельведерский
Упрямый лук, с прицела чуть склонен,Еще дрожит за тетивою шаткойИ не успел закинутый хитонПошевелить нетронутою складкой.Уже, томим язвительной стрелой,Крылатый враг в крови изнемогает,И черный хвост, сверкая чешуей,Свивается и тихо замирает.Стреле вослед легко наклоненоОмытое в струях кастальских тело.Оно сквозит и светится — оноВеселием триумфа просветлело.Твой юный лик отважен и могуч,Победою усилено дыханье.Так солнца диск, прорезав сумрак туч,Еще бойчей глядит на мирозданье.
1857
«Какая ночь! Как воздух чист…»
Какая ночь! Как воздух чист,Как серебристый дремлет лист,Как тень черна прибрежных ив,Как безмятежно спит залив,Как не вздохнет нигде волна,Как тишиною грудь полна!Полночный свет, ты тот же день:Белей лишь блеск, черней лишь тень,Лишь тоньше запах сочных трав,Лишь ум светлей, мирнее нрав,Да вместо страсти хочет грудьВот этим воздухом вздохнуть.
1857?
«Лесом мы шли по тропинке единственной…»
Лесом мы шли по тропинке единственнойВ поздний и сумрачный час.Я посмотрел: запад с дрожью таинственнойГас.Что-то хотелось сказать на прощание, —Сердца не понял никто;Что же сказать про его обмирание?Что?Думы ли реют тревожно-несвязные,Плачет ли сердце в груди, —Скоро повысыплют звезды алмазные,Жди!
1858
Нельзя
Заря. Сияет край востока,Прорвался луч — и всё горит,И всё, что видимо для ока,Земного путника манит.Но голубого неба сводыПокрыли бледностью лучи,И звезд живые хороводыК нам только выступят в ночи.В движеньи, в блеске жизни дольнойНе сходит свыше благодать:Нельзя в смятенности невольнойКрасы небесной созерцать.Нельзя с небрежностью твореньяВ чаду отыскивать родства,И ночь и мрак уединенья —Единый путь до божества.