Полное затмение
Шрифт:
— И что же?
— Что мачеха очень жестока к ней. Я особенно в это не верил, но, кажется, так оно и было.
— Закон считает людей невиновными, пока не доказано обратное, — заметил Ломакс.
— Да-да, — сказал Джо, словно о чем-то несущественном и докучном, вроде обязанности носить в заповеднике шляпу.
— Вы хорошо знали Гейл в Линдберге? — спросил Ломакс.
— Да не очень. Я хочу сказать… ну, она была не прочь познакомиться со мной поближе.
— Вы нравились ей?
— Даже не знаю, как сказать… — Джо снял шляпу, и непослушные волосы снова упали
Ломаксу вспомнился Добермен. То же самое он говорил о Мадлен, хотя она оказывала явное предпочтение датчанину. Однако Добермен был неисправимым фантазером, а Джо как-никак секс-символ школы.
— С самого начала?
— Не знаю. До старших классов я почти не замечал ее, и тогда она стала все время попадаться на моем пути. Гейл была такой обычной. Я хочу сказать… — Он посмотрел на Ломакса. — Наверное, вы уже не помните школу. Там всегда существуют группировки. Есть группа симпатичных девчонок, которые думают только о тряпках и сексе, и богатенькие сыночки, которым родители покупают крутые машины. Кроме того, умники, компьютерные гении, еще…
— Можете мне не поверить, — заметил Ломакс, задетый упоминанием о собственном возрасте, — но подобное разделение будет сопровождать вас всю жизнь. Оно только начинается в школе.
— Так вот, Гейл не принадлежала ни к одной из групп. Она как-то выбивалась из любой компании.
— Вы можете описать ее? Ее внешность?
— Да самая обыкновенная. Полненькая. А что самое печальное, она пыталась произвести впечатление. Приходила в колледж во всех этих платьях. На Мэри Бет Бартел или Джине Мартинес платья выглядели бы великолепно. А вот на Гейл… О Боже! Модные стрижки, макияж, ну вы и сами знаете. И несмотря на все это, она оставалась все той же нескладной Гейл. Никто из парней не согласился бы переспать с ней, если рядом крутились девчонки вроде Мэри Бет.
— Вы встречались с Мэри Бет? — ревниво спросил Ломакс.
В его колледже была своя Мэри Бет. Ее звали Келли Энн Реттинджер. Она так нравилась Ломаксу, что, случайно встретившись с ней на улице, он тут же поворачивал в другую сторону.
— Еще бы, — ответил Джо заговорщически и обернулся к Ломаксу. Он отодвинул упавшую прядь. — С вами так же, верно? Девчонки любят больших парней. Особенно умников. Вы ведь адвокат?
— Нет, со мной все по-другому, — ответил Ломакс, наматывая на палец поводок.
Внезапно он понял, что Джо, в сущности, прав. Будь он таким же уверенным в себе, Келли Энн вполне могла бы обратить на него внимание.
— Конечно, Мэри Бет оказалась глупой как пробка, — признался Джо, — и скоро мне надоело заниматься с ней сексом. Боже мой, в юности я был таким поверхностным.
Ломакс подавил улыбку.
— А ум Гейл не привлекал вас?
— Не в том возрасте. Я имею в виду, с умом ведь не потрахаешься. Она была такой несуразной. Вот, например, я стал президентом астрономического клуба. Гейл сразу же вступила туда. Наверное, ее привлекал и сам предмет, но совсем не так сильно, как я. Ночами мы наблюдали. Не понимаю, на что она надеялась. Что могло между нами произойти, если
Ломакс промолчал.
Джо объяснил:
— В горах можно замерзнуть даже летом, если всю ночь неподвижно сидеть и смотреть в телескоп.
— Неужели? — спросил Ломакс.
— Точно. Я подумывал о карьере астронома, но кому захочется сидеть всю ночь с отмерзшей задницей? Кроме того, мы ходили на экскурсию в обсерваторию и видели тамошних придурков.
— Я тоже бывал там, — мрачно заметил Ломакс. — Это место просто кишит придурками.
Джо снова вспомнил о Гейл:
— Она пыталась заигрывать со мной. Это выглядело так нелепо, ну, вы понимаете. Словно следовала инструкциям, вычитанным в книжке. Разве это могло меня возбудить? Чушь собачья.
— Вы когда-нибудь ответили ей взаимностью?
Джо, защищаясь, поднял руки:
— Нет! Ни за что! Клянусь! Невиновен! Исполнить главную роль в слюнявых детских мечтах такой уродины! Хотя…
— Что хотя?
— Мы разговаривали о ее мачехе. Когда отец Гейл уходил из дома, эта женщина избивала ее. А когда он возвращался, она изображала само очарование. Вот так. Я пожалел Гейл. Большая ошибка. Это только подхлестнуло ее. Она все время рассказывала мне о мачехе. В конце концов я перестал ей верить. Даже не прислушивался. Возможно, что-то в ее рассказах было правдой, а может быть, и ничего.
— Вы видели следы избиений?
— Синяки. Но она могла получить их и не от мачехи.
— Например, от матери.
— Ее мать умерла. Так грустно. Гейл тогда была совсем маленькой, а потом ей пришлось жить с мачехой. Она пыталась рассказать обо всем отцу, но он не верил ей.
На тропинке появилась группка детей. Их окружала толпа взрослых.
— О нет… — промолвил Джо.
— Смотритель! — завопил кто-то.
Джо застонал.
— Мы ищем вас по всему парку!
— У нас не хватает персонала. Смотрителей поразил какой-то таинственный вирус, — отвечал Джо, водружая на голову шляпу.
Ломакс поднялся.
— Я собираюсь встретиться с Эндрю Драпински, — сказал он. — Помните такого?
Лицо Джо вытянулось.
— Господи. Драпински. Забавный чудак. Хотя учитель неплохой.
Ломакс поблагодарил Джо за помощь.
— Мы видели яркую синюю птичку, примерно такого размера. Она редкая? — требовательно вопросила женщина.
Дети принялись спорить, насколько большой была птица.
— Если такая, как вы показываете, то это синяя сойка. Их существует множество видов, но скорее всего вы видели сойку Стеллера. Она около тринадцати дюймов в длину и кричит совершенно оглушительно.
Депьюти тянул Ломакса вниз по склону. Они миновали домик смотрителей. Карточная игра была в самом разгаре. Ломакс решил, что таинственный вирус, поразивший смотрителей, именуется покером.
Он решил прогуляться с собакой по парку, но Депьюти метался в разные стороны. Наконец — раздраженные, усталые, оглохшие от воплей детей — они присели. Ломакс слушал детские крики и любовался видом, но думал о Гейл.