Полное затмение
Шрифт:
Ломакс не помнил сна, который разбудил его на рассвете, но проснулся он весь в поту, а сердце бешено колотилось. Он чувствовал возбуждение, словно всю ночь с кем-то воевал. Листки бумаги усеивали пол. Словно некая злобная сила, пока он спал, унесла его вновь обретенную уверенность в себе.
Он лег на постель, пытаясь успокоиться, но чувство тревоги не ушло вместе с остатками сна. Ломакс знал, что Джулия любит его, но мысль эта почему-то не утешала. Будущая жизнь представлялась ему все более туманной. Через две недели должен
Сверху что-то загрохотало. Ломакс понял, что с ветки на крышу спрыгнула белка.
Когда он подъехал к «Сэш Смит», рядом с домом проходило представление из старинной жизни. Дорогу перекрыли, а разряженные мужчины и женщины предлагали прохожим воздушные шары и конфеты. Разукрашенный механический органчик играл сам по себе, наполняя воздух веселыми звуками. За доллар можно было проехаться по улице в повозке. Чертыхаясь, Ломакс искал место для парковки, пробиваясь сквозь толпу. Он не просто слегка задержался, а безнадежно опоздал.
Адвокаты уже сидели за столом. Когда Ломакс опоздал на заседание комитета по этике, присутствующие встретили его появление с разной долей облегчения и благожелательности. Здесь только Марджори удостоила его кивка. Курт и Френсис едва посмотрели на Ломакса. Радостные звуки органчика, доносящиеся снаружи, еще больше подчеркивали атмосферу скованности в комнате.
Уныние адвокатов выражалось по-разному. На лице Курта залегли тени, еще больше подчеркивая громадную челюсть. Он говорил отрывисто. Марджори держалась тихо, словно боясь разрушить хрупкое равновесие в комнате. Френсис казалась раздраженной. Ломакс не помнил, чтобы ее зеленые глаза смотрели так холодно.
— Простите за опоздание, — произнес он.
— Вы не пропустили ничего захватывающего, — ответила Френсис, — одни неприятности.
— Какие именно?
— Досудебные формальности начнутся на следующей неделе — обычно к этому времени я уже определяюсь с линией защиты. Это значит, что уже в августе я должна буду схлестнуться с обвинителем, но никогда еще мне не приходилось выступать с такой слабой защитой.
— Но так уже бывало, — заметила Марджори. — Например, с Мортоном де Марией. Народ против Джабурера.
Казалось, вмешательство Марджори рассердило Френсис. Она слегка повела плечами, словно хотела скинуть руку Марджори с плеча.
— С тех пор Мортон не проиграл почти ни одного дела, — сказала она.
Марджори объяснила Ломаксу:
— Мортон де Мария будет выступать со стороны обвинения.
— И как он?
— Хорош, — сказала Френсис.
— Чертовски хорош, — добавил Курт.
Френсис заметила:
— Когда-то мы готовы были предложить ему место в фирме, но Мортон предпочел остаться обвинителем. Он обаятелен, вежлив, схватывает все на лету. Кроме того, он — черный. Думаю, по сравнению с большинством черных адвокатов он получает несравнимо больше. Несколько
Мортон де Мария — звучит словно кличка ужасного черного кота, который, точно мышку, будет катать Джулию между лап перед тем, как разорвать ее на части. Ломакса также встревожило упоминание о том, что представители защиты и обвинения обедают вместе. Уместны ли товарищеские отношения между прокурором и адвокатом?
Словно угадав его мысли, Френсис сказала:
— Лучший способ борьбы с Мортоном — всегда выглядеть еще более уверенной в себе, чем он от тебя ожидает. Он вежлив. Корректен. И считает это лучшей тактикой.
— Джулия будет давать показания? — спросил Курт.
Френсис вздохнула:
— Сейчас мне кажется, что этого делать не стоит.
— Вы хотите сказать, — начал Ломакс, — что на суде она будет молчать?
— Это ее конституционное право.
— Но…
Адвокаты тревожно посмотрели на Ломакса.
— Что «но»? — спросила Френсис с опаской.
— Если Джулия утверждает, что невиновна, разве присяжным не захочется, чтобы она повторила это в суде? И, кроме того… если она выступит, вам будет легче доказать ее невиновность.
— Невиновные люди имеют право хранить молчание. Вы правы, это может вызвать подозрение присяжных. Но судья всегда напомнит им, что таково ее конституционное право. Я согласна и с тем, что Джулия выглядит хорошо и умеет хорошо говорить. Но есть некоторые вопросы — я просто не хочу, чтобы ей пришлось отвечать на них.
Ломакс не согласился, но промолчал.
— Сама она хочет давать показания, — заметил Курт.
Френсис сделала недовольный жест — Ломакс успел заметить его уголком глаза.
— А что с той фирмой, которую собирался основать Льюис? — спросил он.
— С фирмой? — переспросил Курт. — Мне было велено деликатно расспрашивать. Я получил деликатные ответы. Это никуда нас не привело.
— Может быть, нам следовало быть пожестче, — заметила Френсис.
На лице Курта появилась уморительная гримаса.
— Что-что, а это я умею. Specialite de la maison. [6] Мое фирменное блюдо.
— Не переусердствуйте, — предупредила Френсис.
6
Фирменное блюдо (фр.).
Она обвела глазами стол и остановилась на Ломаксе. Он слегка вздрогнул.
— А чем вы занимались? — нетерпеливо поинтересовалась она.
— Разговаривал с людьми, которые знали Гейл.
— С кем, например?
— С ее матерью, другом Льюиса Хегарти, парнем, который учился вместе с ней, школьным учителем, который помнит ее. Они рассказали много чего интересного, но я пока не знаю, какое отношение все это может иметь к убийству.
— И что же они рассказали, Ломакс? — выдавил из себя Курт. — Например, Хегарти, с которым я уже беседовал.