Полный годичный круг кратких поучений. Том II (апрель - июнь)

Дьяченко Григорий Михайлович

Девятнадцатый день

Поучение 1-е. Св. благоверный князь Иоанн Угличский, в иноках Игнатий, Вологодский чудотворец

^{(Временные несчастья суть благодеяния Божии)}

I. Воспоминаемый в нынешний день наш русский святой, князь Иоанн Угличский, жил более трехсот лет тому назад. Великий князь московский Василий заподозрил родственного ему князя угличского Андрея в измене и велел ему явиться в Москву. Хотя измена и не была доказана, но Андрея заковали в цепи и заключили в тюрьму, где он вскоре и умер. Из-за отца взяты были под стражу, по одному только неосновательному подозрению, и дети его, Димитрий и Иоанн, совершенно невинные. Их переводили из тюрьмы в тюрьму, пока наконец местом постоянного их заключения избрана

была тюрьма в городе Вологде; здесь в тяжелом заточении невинные страдальцы и провели более тридцати лет. Нравственное настроение братьев сказалось тут сейчас же. Нетерпеливый Димитрий, хотя был и старше Иоанна, сильно жаловался на жестокость своего дяди, грустил и падал духом; не то было с Иоанном: с юных лет кроткий и богобоязненный, он совершенно мирился с своим тюремным заключением, не позволял себе ни одного слова ропота против своего дяди, а напротив, благодарил Бога за все, находя утешение в молитве и в изучении закона Божия. На тюрьму он смотрел, как на училище благочестия, назначенное ему Господом. Будучи совершенно спокойным и благодушным, подобно святым мученикам, он был истинным утешителем и для своего малодушного брата Димитрия. «К чему скорбеть и тебе, брат мой? – говорил он неоднократно Димитрию. – Бог внушил великому князю позаботиться о спасении душ наших. Не видишь ли, как мы далеки от мира, опасного для души? Все, что есть в мире, похоть плоти, похоть очей и гордость житейская, не есть от Отца, но от мира (1 Ин. 2, 16). Счастье наше, что мы разлучены с такими незавидными преимуществами мира. Тесен затвор наш? Но не тесным ли путем шли в Царство Небесное святые? Они терпели голод, стужу, побои, раны, темницу, потерю всего, но пели псалмы и утешались чтением слова Божия. Будем и мы подражать им; и нам дан будет венец нетления». Только смерть разлучила его с братом и с темницей. «В руце Твои, Господи, предаю дух мой!» – были последние предсмертные слова князя-узника. Утешение христианское, преисполнявшее душу Иоанна во всю его жизнь, отражалось и на его мертвенном лице: лицо его и по смерти светилось кротостью, благодушием, блаженством…

II. Братия! И все нетерпеливые при несчастьях настоящей жизни, без сомнения, так же терпеливо переносили бы свои страдания, как переносил их преп. Иоанн, если бы входили в самих себя и основательно узнавали состояние своего сердца. Господь Бог не оставил бы их без Своего света, и они очень скоро увидели бы то, что должно было бы видеть всем, и чего однако ж весьма многие не видят и не хотят видеть, – увидели бы, что все случающиеся с нами в настоящей жизни несчастия всегда суть весьма спасительные для нас Божии благодеяния. Обратим, братия, на эту достоуважительную истину наше внимание.

а) Все несчастия настоящей жизни, какого бы рода они ни были, действительно суть весьма спасительное для нас благодеяние Божие.

В настоящей жизни многие люди, по действию разных, господствующих в них страстей забываются до того, что почти никогда не вспомнят ни о Боге, ни о своей душе, ни о своих обязанностях, живут только жизнью плоти и умножают грехи на грехи. Посему Бог, пламенно желающий всем человекам спастися (Иез. 33, 11), посылает на них какую-нибудь чувствительную болезнь, нужду, разные огорчения, страхи, какие-либо другие несчастия, – посылает с тем, чтобы напомнить им о Себе, привести их в сознание худого состояния их сердца, и расположить их к исправлению. Не благодеяние ли это? Егоже любит Господь, – говорит св. апостол, – наказует, да причастимся святыни Его (Евр. 12, 6, 10). Так Бог поступал и поступает не только с частными людьми, но и с целыми народами. Поэтому при всяком постигающем нас несчастии, какого бы рода оно ни было, нам тотчас должно внимательно осмотреть, что в нашем сердце требует исправления, – и немедленно исправляться.

б) Несчастия настоящей жизни для нас суть благодеяния Божии, потому что они предохраняют нас от греха. Многие жалуются на свою бедность, на трудное пропитание себя или своего семейства. Но знают ли они, какова была бы их жизнь, если бы они были богаты? Теперь они непрестанно чувствуют нужду в Божией помощи, и молятся усердно. Но многие богатые совершенно забывают Бога и не молятся; а когда и молятся, молятся без должного внимания и благоговения. Могут ли они удостоверительно сказать о себе, что не сделались бы так же бесчувственными?

Впрочем, Бог, подвергающий людей различным несчастьям, никогда не подвергает их несчастиям так, чтобы они не в силах были переносить их. Это ясно

утверждает св. апостол, вразумляя коринфян: Бог не оставит вас искуситися паче, еже можете, но сотворит со искушением и избытие, яко возмощи вам понести (1 Кор. 10, 13).

III. Итак, братия, спокойно полагайтесь на отеческую Божию благость, и не ропщите, а прославляйте Бога при всех тяготящих вас несчастиях. Помните, братия мои, что все посылаемые на нас от Бога несчастья, какого бы рода они ни были, суть благодеяния Божии. (Составлено по кн. «Слова и беседы на все воскресные и праздничные дни» Григория, архиепископа Казанского и Свияжского, т. I, стр. 32–38, и др. источники).

Поучение 2-е. Преп. Корнилий Комельский

^{(Все мы странники на земле)}

I. Преп. Корнилий, память коего ныне, родился в 1445 году в Ростове, от богатых родителей Крюковых, служивших при покоях Марии, супруги великого князя Василия Темного. Когда родители Корнилия умерли, он удалился в Кирилло-белозерский монастырь и на тринадцатом году принял послушание. Настоятель назначил ему быть при хлебне, и Корнилий охотно трудился. В свободное от этого труда и молитвы время он списывал книги для обители. Но Корнилий недолго оставался в Кирилло-белозерской обители, а пожелал стать странствующим иноком. Проведя несколько времени на родине, в Ростове, он отправился в Новгород и некоторое время жил у архиепископа Геннадия. Видя высокую жизнь Корнилия, Геннадий хотел посвятить его в священника, но преподобный счел себя недостойным этого сана и поселился в уединении близ Новгорода. Когда же разнеслась молва о строгой пустынной жизни Корнилия, и к нему стали приходить отовсюду, преподобный удалился сначала в Савватиевскую пустынь (ныне Тверской губернии), затем в вологодский Комельский монастырь. Избрав глухое место в 45 верстах от Вологды, Корнилий поселился там и некоторое время жил один; затем и сюда стали стекаться к нему иноки. Тогда Корнилий принял рукоположение в священника от митрополита Симеона и построил деревянную церковь во имя Введения Богоматери и несколько келий. Здесь пришлось ему претерпеть много огорчений от разбойников, которые не раз нападали на него, били его и однажды едва не лишили жизни.

За свою строго подвижническую жизнь преп. Корнилий получил от Бога дар чудотворения. Так, он молитвой исцелил рану на руке инока Иова; другого инока, едва живого от нанесенных разбойниками ударов, он исцелил возложением руки. Преп. Корнилий скончался 19 мая 1537 года. Мощи его почивают под спудом в Комельской обители.

II. Преп. Корнилий, избравший для спасения души своей страннический образ жизни, научает нас, братия, той истине, что вся наша жизнь есть не более, как странствование.

а) В самом деле, всмотритесь, братия, поглубже в нашу жизнь: чем, как не постоянным странствованием можно назвать ее?

От колыбели и до могилы мы все стремимся, спешим куда-то; различные блага, представляемые нами, все дальше и дальше куда-то манят нас; мы гоняемся за ними, достигаем их, но скоро они перестают удовлетворять нас. Новые блага восстают перед нами, новые желания влекут нас в погоню за ними.

И опять разочарование, и опять поиски за новым, большим благом!

Чем больше живет человек, тем больше и большего хочется ему, пока смерть не скажет ему: «Довольно! Твое странствование кончено, ты пришел домой!»

И счастлив, блажен человек, если во все продолжение своего земного пути, в непрерывных поисках за благом он постоянно имел в виду одну цель – достижение небесного отечества; если никакие прелести на земном пути не отклоняли его от этой цели; если он не забыл, что он – только странник, и не вздумал свой земной постоялый двор считать местом постоянной своей жизни! Такой человек найдет в небесном отечестве покой после всех трудов земного странствования: там обрящет он то благо, к которому так настойчиво стремилось его сердце на земном его пути.

Но что будет с тем странником, который забыл о своем отечестве, так привязался к своему постоялому земному дому, что всю свою жизнь посвятил только на устройство этого дома? Позовет его смерть в небесное отечество… Но не туда он стремился, не туда лежал его земной путь и нет ему здесь места!.. Путь его был направлен в другое отечество: широкая и торная дорога его жизни приводит его, по слову Господа, в пагубу (Мф. 7, 13).

б) Итак, видите теперь, братия, что в земном странствовании мы можем избрать две дороги: одна приведет в отечество небесное, другая – в пагубу. Какую же изберем мы?! Я не сомневаюсь, что каждый без колебания предпочел бы первую дорогу.